От автора

Поскольку в предыдущем номере "Левой России" читателям рекомендовали ознакомиться с напечатанной в "Новой газете" моей статьей "Учебное подобие" (что само по себе - некоторое недоразумение), полагаю необходимым внести ясность в эту историю. Я не писал статьи с таким названием. И за то, что появилось в "Новой газете", я никакой ответственности нести не могу.

Люди из "Новой газеты" меня обманули. 30 августа, когда вышла в свет газета с этой статьей, я должен быть приехать в редакцию, чтобы вычитывать гранки и согласовывать сокращения, поскольку моя статья (оригинальное название "Невежество и мракобесие") должна была выйти в свет в номере от 3 сентября. Я полагаю,что вся эта операция была проведена именно для того, чтобы не допустить моего вмешательства в события и не дать возможность мне настоять на публикации иного варианта статьи (с критикой Фонда Сороса, конкретных деятелей - реформаторов от образования, публикации убийственных социологических данных). При этом, полагаю, людям в редации "Новой газеты" очень не хотелось скандала, то есть ситуации, когда я снял бы материал и напечатал бы его в другом месте, с объяснением, что в "Новой газете" эту статью печатать отказались из трусости - из боязни Фонда Сороса, гг. Асмолова, Кузьминова и т.п. Ведь "Новая газета" культивирует имидж бесстрашного издания, которое аж ФСБ критикует безоглядно! Кроме того, существовала угроза вовлечения в скандал главного редактора Д. Муратова, который мог дать отмашку печатать материал и в моем варианте - он иногда такие вещи делал.

К таким вот замечательным приемам идеологической цензуры прибегают сегодня в "Новой газете" - приемам, в точности дублирующим приемы цензуры советской. Кто читал "Иванькиаду" Войновича, тот помнит рассказанную там историю об издании "Чукоккалы" и об удивительной изобретательности советского бюрократа от книгоиздания С.С. Иванько. Но со времен Иванько произошло некоторое развитие и усовершенствование методов. Иванько, во всяком случае, никуда не скрывался. А в "Новой газете" виновных просто найти не удалось: все, через кого проходил этот материал, оказались или в командировках, или в отпусках! Александр Тарасов

________________________

Александр Тарасов,
ведущий эксперт
Центра новой социологии
и изучения практической политики «Феникс»,
эксперт Информационно-экспертной группы «Панорама»

НЕВЕЖЕСТВО И МРАКОБЕСИЕ
По каким учебникам теперь учат в России и к чему это ведет

Не так давно одна сотрудница Института философии РАН публично рассказывала о результатах опроса студентов вуза, где она читает курс лекций. Оказалось, что большинство этих студентов стесняется того, что они живут в России, что они принадлежат к русской культуре. Это их угнетает, они чувствуют себя из-за этого несчастными – и мечтают о том, чтобы после учебы уехать жить и работать на Западе. Многие признались, что, когда они бывали за рубежом, они тщательно скрывали, что приехали из Москвы, и представлялись студентами из Греции, Чехии, Болгарии, даже из Румынии – лишь бы не из России.

У такого поведения много причин. Главные, конечно – экономические и политические. Если страна из сверхдержавы превращается в государство «третьего мира» – гордиться тут нечем. Если экономический кризис длится 10 лет и из страны за рубеж утекает 400 млрд долларов – это тоже не способствует росту «национальной гордости великороссов». Но есть и еще одна причина, может быть, не такая заметная, но не менее важная – нынешние учебники. Учебники – это ведь один из основных источников получения информации у школьников и студентов. Теленовости можно не смотреть, газеты можно не читать. Но учебники не читать нельзя.  И более того: приходится учить то, что в них написано. И именно с учебниками в сегодняшней России произошла катастрофа. 

Как обстояло дело с учебниками в советский период – понятно. Учебники утверждались Министерством просвещения (образования) – и те, кто учебники утверждал, несли за них персональную ответственность. Были случаи, когда за допущение учебников с грубыми ошибками (обычно, впрочем, идеологическими) людей снимали с работы. А чтобы учебник был утвержден министерством и напечатан многомиллионным тиражом и охватил всю страну, он должен был выдержать жесткую конкурентную борьбу на конкурсе и пройти придирчивое изучение в экспертном совете. Крупнейшие ученые почитали за честь писать учебники. Бывали конкурсы, в которых рядовым и не маститым просто делать было нечего (несмотря на анонимность проектов). Помимо прочего, утвержденный учебник приносил большие (по советским меркам) деньги и – что тоже немаловажно – возможность внедрить в «широкие массы учащихся» свои (своей школы) идеи, взгляды, концепции, даже терминологию, а это зачастую обеспечивало успех в «борьбе школ» в научном мире.

Поэтому учебники обычно оказывались объектом пристальнейшего интереса, скрупулезнейшей критики, каждая найденная ошибка тут же придавалась гласности, каждое лыко ставилось в строку – и в большинстве случаев это вело к пусть медленному, но улучшению учебников.

В сегодняшней России все не так. Только в средней школе друг с другом конкурирует свыше 1,5 тысяч (!) разных учебников, написанных – у нас же плюрализм! – с каких угодно, сплошь и рядом диаметрально противоположных позиций. Чиновники Минобраза разводят руками и жалуются (в том числе печатно) на свое бессилие: дескать, а что мы можем поделать? запретительных полномочий у нас нет.

Правда, и сегодня в Минобразе действует экспертный совет по учебникам, но этот совет может лишь рекомендовать или не рекомендовать ту или иную уже изданную учебную литературу. Учебники издаются множеством издательств, которые смело могут игнорировать мнение экспертного совета. Школы и вузы совершенно вольны в выборе учебников. В результате одни дети учатся по учебникам, восхваляющим монархизм и доказывающим, что православие – это единственно верная религия, и внушающим ненависть к республиканской форме правления и ненависть к иным конфессиям, кроме православия. Другие дети учатся по учебникам, написанными последователями Рудольфа Штейнера – со всеми вытекающими последствиями. Третьи – все еще по советским учебникам, лишь чуть-чуть модернизированным, а то и просто по старым (у российской школы, как честно было сказано на одной из коллегий Министерства образования, две беды с учебниками: во-первых, катастрофическая нехватка, во-вторых, катастрофическое разнообразие). А еще есть школьные учебники, написанные пламенными поклонниками Егора Гайдара – в этих учебниках Россия вообще подается как некий «ментальный вывих» человечества, и чем быстрее страна утратит какое-либо своеобразие – тем лучше. А еще есть учебники, написанные с позиций мальтузианства…

Еще более безрадостная картина складывается в национальных республиках. В Татарстане, например, в татарских школах нетрудно обнаружить учебники с откровенно антирусской направленностью. Теперь представьте себе, что ждет в будущем республику, где население смешанное и где на одной улице в одном доме на одном этаже в соседних квартирах живут двое мальчишек-одногодков – но один ходит в татарскую школу и учит там, что русская нация и православная (Православная - ред. НезГаз) церковь существуют вообще лишь потому, что этого хотела Золотая Орда, что русские ответили на это ордынцам чудовищной неблагодарностью, что политика Российской империи и Советского Союза в национальном вопросе была исключительно колонизаторской, русификаторской и грабительской, а другой мальчик ходит в школу русскую и учится там, скажем, по учебнику А.Н. Боханова, в котором, напротив, восхваляется именно – и только – православие, а внутренняя политика царской России в национальном вопросе подается как исключительно культуртрегерская и вообще содержится мысль, что тот, кто живет в России, должен быть – если не по крови, то по духу – только русским. Ответ очевиден: уроки Чечни ничему не учат, и сегодняшние учебники закладывают основу завтрашних внутренних вооруженных гражданских конфликтов.

Собственно, уже сегодня анархия в учебниках ведет к нарастанию разобщенности населения России. И без того, как неоднократно было отмечено специалистами, население России чудовищно атомизировано – и потому там, где на Западе те или иные действия правительства, непосредственно сказывающиеся на карманах рядовых граждан, вызвали бы ответные массовые коллективные действия, российское население проявляет апатию, «народ безмолвствует» и отвечает на все вызовы власти исключительно усилением потребления спиртных напитков. Но разнобой в учебниках приводит к разнобою в коллективном культурном опыте, к несовпадению культурных миров даже в пределах одного города, одного вуза, одной социальной и возрастной группы.

Несколько лет назад нам с коллегами пришлось столкнуться с ранее никогда не наблюдавшимся в отечественной высшей школе явлением: в некоторых вузах – как правило, гуманитарных и престижных – фактически отсутствовало какое бы то ни было общение между студентами разных курсов. Оказалось, что они просто не могут найти общий язык из-за несовпадения культурного багажа: они учились по разным учебным программам, ориентированы на разные ценности, читают совсем разные книги (если читают), слушают разную музыку, по-разному (иногда диаметрально противоположным образом) относятся к таким темам, как религия, наркотики, секс, карьера, патриотизм…

Сегодня можно говорить, что ситуация – по крайней мере, в некоторых вузах, например, в МГИМО – усугубилась: теперь уже студенты одного курса и даже одной группы не могут найти общий язык. Каждая группа распадается на сообщество одиночек, лишь формально объединенных в коллектив. В лучшем случае в группе складываются мини-сообщества из 2–3 человек. 

В том же МГИМО, например, типичным является такой набор: микрогруппа православных, замкнутая на себя и ориентированная на православные ценности в фундаменталистском варианте (последователи так называемых младостарцев); микрогруппа «умниц и умников» (победителей одноименной телепередачи – эта победа гарантировала им поступление в институт вне конкурса), ориентированных на углубленное изучение гуманитарных предметов и будущую научную карьеру; микрогруппа «золотой молодежи», ведущая преимущественно богемный образ жизни и тотально наркотизированная; микрогруппа «прото-яппи», нацеленных на карьеру менеджеров в инофирмах и выбравшая в качестве идеала образ западных яппи; микрогруппы выходцев с Кавказа, объединенных по национальному признаку, и т.п. 

Все эти микрогруппы вне формального учебного процесса друг с другом практически не общаются и зачастую друг друга откровенно презирают. Православные, например, осуждают «золотую молодежь» за «разврат» и наркоманию, «умниц и умников» – за «гордыню» и равнодушие к религии, «прото-яппи» – за «стяжательство», а выходцев с Кавказа воспринимают вообще как нечто абсолютно чуждое и враждебное. В свою очередь, «умницы и умники» считают православных «безнадежно устаревшими», «золотую молодежь» – дураками, «прото-яппи» – беспринципными и аморальными субъектами, а выходцев с Кавказа – «мафиози». И т.п.

При этом преподаватели вузов дружно отмечают заметное падение общего культурного уровня как абитуриентов, так и студентов. Катастрофически понизилась грамотность, что явно связано, помимо прочего, с тем, что молодежь стала гораздо меньше читать. Резко сузился культурный кругозор (простой пример: студентки филологического факультета МГУ в прошлом году не знали, кто такие Дизраэли, М.Л. Кинг, не могли сказать, как звали президента Кеннеди, и уверено зачисляли знаменитую литовскую поэтессу Саломею Нерис в персонажи древнееврейской истории). 

Совсем безобразно обстоит дело со знанием истории собственной страны. Выпускники вузов последних 2–3 лет – те из них, кто стал работать в СМИ, – уже успели прославиться своей чудовищной неграмотностью. Так, одна молодая журналистка с телеканала ОРТ совершенно серьезно рассказывала зрителям, что при советской власти, оказывается, было запрещено к употреблению слово «казак» – и тех, кто нарушал запрет, репрессировали. Очевидно, в учебниках истории слово «казак» заменялось точками – так же, как и в «Поднятой целине» Шолохова, которую, как известно, проходили в школе. Да и Ансамбль казачьей песни и пляски «Тихий Дон», регулярно выступавший в Кремле по разным торжественным случаям, тоже всем нам, надо думать, привиделся.

Другая молодая журналистка – с канала ТВЦ – рассказала, что в СССР под запретом был… джаз, и только в августе 1991 г. джаз, оказывается, «вышел из подполья». Третья журналистка – с канала ОРТ – рассказывала, что в Советском Союзе под запретом было имя Чингиз-хана. А на канале НТВ один молодой журналист сообщил аудитории, что «Кирилл и Мефодий научили восточных славян говорить по-русски», а другой – что Василий Блаженный был «знаменитым зодчим»…

Удивляться тут абсолютно нечему. Если взять и заглянуть в те учебники (как для школ, так и для вузов), которые изданы наиболее массовыми тиражами (и переиздаются в последние годы раз за разом), обнаружится, что их авторы сами зачастую не знают предметов, которым берутся обучать. Или знают – но лгут. Из конъюнктурных соображений. Особенно это заметно на изданиях Фонда Сороса, который давно проводит экспансию на рынке учебников в рамках заявленной Фондом программы «Обновление гуманитарного образования в России». Фонд Сороса быстро обеспечил себе монопольное положение на рынке по гуманитарным дисциплинам. Сделано это было просто и незатейливо: во-первых, с помощью денег, во-вторых, с помощью денег же. В первом случае Фонд подавил финансово маломощных конкурентов тем, что мог позволить себе оплачивать большие тиражи и платить авторам большие гонорары. А во втором – тем, что на работу в Фонд были приняты высокопоставленные чиновники Министерства образования (сам министр Э. Днепров был включен в Стратегический комитет соросовской программы «Обновление гуманитарного образования в России»).

Теперь наши студенты и школьники осчастливлены такими соросовскими изданиями, как, например, учебники по цивилизационному подходу для школ и вузов, принадлежащих перу Л.И. Семенниковой, профессора МГУ. Семенникова всю жизнь преподавала такой предмет, как «История КПСС». Тот, кто учился в советском вузе, знает, что это за предмет и кто его преподавал. В 1991 г. Семенникова моментально «перестроилась» – и из пропагандиста КПСС превратилась в пропагандиста западного либерализма.

В прошлые времена такое поведение описывалось саркастической формулой «колебался вместе с линией партии». Пока у власти коммунисты – прославляем коммунистов и оплевываем антикоммунистов. Пришли к власти антикоммунисты – делаем всё с точностью до наоборот. Прекрасный нравственный пример для подрастающего поколения.

Но Семенникова, полагая, видимо, что с ее прошлым надо быть «большим папистом, чем папа», не остановилась на перемене взглядов ровно на 180 градусов. Написать (в противоположность тому, что она писала раньше), что Октябрьская революция – это несчастье и трагедия, конечно, можно, но явно не оригинально. И Семенникова побежала впереди паровоза: написала, что Октябрьской революции вообще не было! А заодно (чего уж мелочиться?) написала, что не было и диктатуры пролетариата, и советской власти.
Это, повторяю, учебники. И не просто учебники, а основные учебники, эталонные, выпускающиеся массовыми тиражами из года в год. Школьники и студенты это учат и запоминают.

Официально провозглашается, что молодое поколение России должно «влиться в мировую цивилизацию». Да как же оно будет «вливаться», если во всем мире учат, что в октябре 1917 г. в России произошла революция, а у нас, в России, наоборот, учат, что никакой революции не было?

Если бы это были единственные ошибки эталонных учебников – это еще полбеды. Но дело в том, что учебники Семенниковой полностью состоят из таких нелепостей, недоразумений, ошибок и передергиваний. Семенникова совершенно не разбирается в экономике – и поэтому каждый ее экскурс в экономическую область обязательно оборачивается ошибкой либо по сути, либо в определении. Единой методологии в учебниках нет – и поэтому наличествующий в одной главе либеральный подход (например, веберианский) откровенно противоречит сменовеховскому в другой, охранительно-консервативному, в духе Каткова – в третьей, и антирусскому-расистскому – в четвертой. А школьники и студенты все это должны учить.

Экскурсы Семенниковой в историю античности, Древнего Востока или современного Китая неизбежно оказываются нагромождением антинаучных нелепостей. То рабовладельческая Греция описывается как такое царство либеральной свободы, какого до сих пор еще нет ни в одной стране мира – даже в самой развитой. То Китай оказывается цивилизационным недоразумением – страной с неизвестно каким строем. То в древневосточных деспотиях Семенникова обнаруживает «коллегиальное правление».

А есть ли, например, у школьников альтернатива учебникам Семенниковой? Есть. Учебник по «цивилизационному подходу» В.М. Хачатурян. Оказывается, это ничего не лучше Семенниковой. Если учебники Семенниковой – это сумбур, сборник недоразумений (вплоть до изобретения собственной экономической терминологии) и демонстрация невежества, то учебник Хачатурян можно смело назвать халтурой. Он просто дублирует курс истории, при этом максимально запутывая школьников, поскольку у Хачатурян (впрочем, как и у Семенниковой) нигде внятно не разъяснено, что же такое «цивилизация». Сообщается лишь, что существует множество определений цивилизации (причем сама Хачатурян в них путается). Представьте себе, что школьникам предлагалось бы несколько противоречащих друг другу определений, что такое «подлежащее» и «сказуемое». Или несколько конкурирующих систем синтаксиса. Или несколько конкурирующих таблиц умножения.

Перечислить все ошибки, недоразумения, измышления этого явно написанного в крайней спешке учебника (то, что он написан в спешке, – видно невооруженным глазом: автор опирается на очень узкий круг «идеологически правильных» книг, изданных в последние несколько лет) просто невозможно: цитировать Хачатурян, как и Семенникову, можно с любой страницы. Несколько примеров, чтобы показать уровень халтуры. В Древней Греции Хачатурян обнаружила «капитализм». А в США в XIX в. – идеальную и образцовую избирательную систему (напомню, что буквально сотни томов посвящены одному только изложению многочисленных фактов подкупа, подтасовок и фальсификаций на выборах в США в XIX в.; что не только в XIX, но даже и в XX в. – до 60-х гг. – негритянское население было лишено избирательных прав; что один из президентов США – Р.Б. Хейс – занял свой пост в 1876 г. в результате фальсификации; что разочарование населения в этой «идеальной системе» было так велико, что уклонение от выборов носило поголовный характер, и политики, чтобы набрать нужное число избирателей, за несколько дней до выборов собирали на улицах бродяг, нищих и пьяных и держали их, постоянно накачивая спиртным, в специальных «загонах» до момента голосования – и именно так погиб гениальный Эдгар По).

Зато Хачатурян позволяет себе презрительно характеризовать ислам, оправдывать колониальные захваты, тщательно затушевывать экономические причины развития тех или иных стран и, наконец, безудержно восхвалять Запад (хотя учебник вроде бы не должен превращаться в политическую агитку).

Наконец, вопреки всем бесконечным заявлениям о «деидеологизации школы», и учебники Семенниковой, и учебник Хачатурян предельно идеологизированы – вплоть до того, что сами авторы не скрывают, что ставят перед собой задачу оправдания и восхваления либерализма и западного образа жизни и дискредитации всего, что этим двум понятиям не соответствует, – и в первую очередь марксизма. Тут же, впрочем, выясняется, что у Хачатурян представления о марксизме, мягко говоря, странные (под «марксизмом» она понимает то, что принято называть технологическим детерминизмом, – то есть не взгляды Маркса и его последователей, а взгляды идеологических противников Маркса, таких, как З. Бжезинский, О. Тоффлер, Д. Рибейро и др.). Семенникова же вообще имеет настолько дикие представления о марксизме, что предъявляет большевикам такую претензию: те – якобы вразрез с марксистской теорией – выступали против царя, помещичьего землевладения и промышленной разрухи!

Если кто-то думает, что подобная картина наблюдается только с учебниками по «цивилизационному подходу» и связана с ненаучностью самого этого подхода, он ошибается. Учебники истории ничем не лучше. В них вы можете найти феерические рассказы об Иване Грозном – платном агенте всех иностранных разведок или об индоевропейцах, которые толпами носились на боевых колесницах по всей Европе – так, что «по Европе (еще так не названной) стоял звон и пыль столбом» (учебник А.П. Богданова); о том, что Анна Иоанновна и Петр III были «великими реформаторами» или что в России всегда отсутствовала всякая (!) собственность на землю (учебник В.В. Кириллова); о том, что мир делится на Запад и Восток и Запад – это «страны либеральной демократии с социально ориентированной экономикой», а Восток – это «тоталитарные режимы с плановой экономикой» или что М. Тэтчер «окончательно разгромила» партию лейбористов в Великобритании (учебник А.А. Кредера). Впрочем, последний учебник – Кредера, – содержащий такие откровения, как «разгром» фашистской Германии силами США и «естественность» превращения ООН в американскую марионетку, вызвал столь сильное возмущение в стране, что к настоящему времени уже запрещен законодательными собраниями 4 краев и областей России (случай беспрецедентный). Что не мешает Фонду Сороса этот учебник переиздавать, навязывать и восхвалять.

Ничуть не лучше положение и в других гуманитарных науках. Достаточно вспомнить невероятно плодовитого автора учебников по философии, культурологии, обществознанию П.С. Гуревича, который путается в именах и датах, в определениях и терминах и питает прямо-таки неприличное пристрастие к мистицизму, сатанизму и танатологии. При этом Гуревич чувствует себя более чем уверено, поскольку считает, что философия, например, это не наука, а «авантюра мысли» и «абсолютный бред». Поэтому что хочешь – то и пиши. С точки зрения Гуревича, таким образом, бред шизофреника и логическая система доказательств Декарта равноценны и равноправны. Впрочем, Гуревич вообще все гуманитарные науки считает «неконкретными» и «расплывчатыми».

Экспертный совет Минобразования из года в год давал отрицательные заключения на учебники Гуревича. Но Гуревичу это не мешает. Он написал 5 учебников за 2 года (!) – и эти книги выходят массовым тиражом и из года в год переиздаются.

В чем же дело? А все очень просто. Небольшая группа лично связанных друг с другом людей – Днепров, Асмолов, Адамский, Тихонов и несколько других, – окопавшись в денежном Фонде Сороса, диктуют «правила игры»: издают только такие книги, которые соответствуют идеологической линии Фонда Сороса, и только своих, «правильных» авторов. Так же, как советская власть, Фонд Сороса требует от авторов учебников конформизма, отсекая, отсеивая, не публикуя и не финансируя тех, кто оказывается «слишком» самостоятелен, строптив, неуправляем, – то есть, как правило, авторов честных, талантливых, свободомыслящих и не продажных. А поощряются такие, как Семенникова, – готовые писать не то, что есть на самом деле, а то, что требует «начальство». Только при советской власти «начальство» давило административными методами, а Фонд Сороса предпочитает давить рублем (точнее, долларом).

Каковы результаты этого «обновления гуманитарного образования в России», проиллюстрирую одним примером. Два года назад польские социологи из группы «ВИП» обследовали несколько московских и петербургских платных школ. Социологи исходили из того, что в платных школах обеих столиц учатся дети богатых родителей – в первую очередь, бизнесменов, – которые сами в будущем станут «капитанами экономики», и потому важно изучать их настроения.

Разумеется, ребята в школах учились разные, но поляки вычленили среди обследуемых основную группу (около 60 % учащихся). Принадлежащие к этой «основной группе» школьники-старшеклассники считали тот факт, что они родились и живут в России, «крупной неудачей» и очень за это были обижены на своих родителей (людей совсем не бедных). Россию эти школьники презрительно именовали «совком» и не собирались связывать с ней свою судьбу. Поэтому основным предметом считали английский язык. Все они испытывали неприязнь, доходящую до ненависти и презрения, к старшим поколениям (своим отцам и дедам) из-за того, что те согласны жить в «совке» – и заставляют жить в «совке» и их. Все они абсолютно не интересовались гуманитарными науками – и особенно мало их интересовали отечественная культура и литература. Все хотели стать бизнесменами и жить в США, при этом все были уверены, что станут в США миллионерами. Родителей они рассматривали как временное зло – и намерены были избавиться от них сразу, как только удастся забрать в руки родительский бизнес.

Около 20% из этой группы согласны были остаться жить в России – но лишь в том случае, если страну оккупирует американская армия, а они будут выступать посредниками между оккупационной властью и «туземным населением». В ценностном отношении все продемонстрировали очень высокую неприязнь к труду, откровенное – вполне классовое – презрение к наемным работникам и стремление стать рантье. Все назвали себя «верующими», но достаточно явно дали понять, что считают нужным принадлежать к преобладающей в данный момент и в данной местности конфессии (поляки были этим сильно удивлены и назвали такую ориентацию «религиозным конформизмом»). В политическом отношении большинство (92%) из «основной группы» отнесло себя к «сторонникам западного либерализма» и крайне негативно (и даже агрессивно) высказалось о сторонниках других политических доктрин. Эта агрессивность также очень удивила польских социологов, поскольку обследуемые продемонстрировали очень высокий уровень терпимости, например, к представителям сексуальных меньшинств или к наркоманам (поляки это определили так: «Полностью отсутствуют гомо- и наркофобия»).

Возможно, это – крайний случай. Возможно, результаты обследования связаны с тем, что в этих школах более 50% учащихся были детьми тех, кого поляки, исходя их не очень ясных критериев, назвали «новыми русскими». Но тенденция очевидна. Люди в Фонде Сороса едят свой хлеб с маслом недаром.

И вряд ли способна утешить мысль, что именно вот эти старшеклассники – презирающие и ненавидящие свою страну и свой народ и готовые из-за денег убить собственных родителей – поголовно уедут в США и уже там будут карабкаться наверх по трупам. Родители их останутся в России – и именно здесь, в России, будут переживать (если переживут) свои семейные трагедии.
 

Ваше мнение