«У НАС В СТРАНЕ НЕТ РАСИЗМА»,
или
«ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО МЫ О НИХ ДУМАЕМ!…»

… В современных Нидерландах «нет расизма» – точно так же, как у нас в СССР «не было секса». 

В таком либеральном, таком «вседозволяющем» обществе, как современное голландское, «толерирующее» проституцию (для того, чтобы обложить проституток государственным налогом) и торговлю «мягкими» наркотиками, типа марихуaны (в ограниченных количествах, но никто не помешает вам тут же вернуться в «кофе-шoп» и купить ещё одну порцию), совершенным табу являются не только расистские высказывания – начисто отрицается наличие расизма в собственной стране. 

Но означает ли общественное табу на открытые проявления расизма то, что его действительно не существует, и то, что от его более скрытых форм не страдают «аллохтоны» – термин, которым в этой «слепой к цвету» (по её самооценке) стране обозначаются люди, у которых хотя бы даже всего только один из дедушек и бабушек родился за пределами Нидерландов?

…«Tolerantie is de garantie…» – надрывается голландский эстрадный певец, воспевая голландское «многокультурное общество». Нидерланды приводят в пример многим западным странам в качестве государства, которое успешно на практике осуществляет то, что – по западным же оценкам! – «оказалось невозможным в СССР»: создание гармоничного многонационального общества. 

Впрочем, так ли оно гармонично и так ли успешно оно функционирует? Судите сами…

… Я еду в автобусе вместе со своим тогдашним нареченным, гражданином Нидерландов с рождения, уроженцем Нидерландских Антильских островов. Это мой первый год в «стране тюльпанов и ветряных мельниц», и по-голландски я пока ещё не говорю. Сидящая рядом со мной пожилая женщина наклоняется ко мне, показывает на него – обучающегося в голландском университете! -- и спрашивает громко: «Spreekt meneer Nederlands?» («А этот господин говорит по-голландски?»)…

…Описание невесты наследного принца Нидерландов, Виллема Александера, белокожей иностранки, аргентинки Максимы Зоррегиты в умеренной левой голландской газете «Фолкскрант»: «Максима садится на велосипед. За ней тянется целый пелотон последователей…. Хороший, уверенный стиль езды у неё, у Максимы. Ничем не напоминает она балансирующего беженца, который в рамках программы интеграции в первый раз в жизни сел на голландский велосипед…» 

Теледебаты среди голландских политиков. Среди участников – член партии «зеленых» марокканского происхождения. «Автохтоны» («чистые» голландцы) в открытую игнорируют его в ходе дискуссии, не замечают его реплик, не отвечают на них и вообще ведут себя так, что всем своим видом подчеркивают: никто не воспринимает его всерьез. Хотя при этом ни одного грубого расистского слова с их уст не срывается….

…Я прихожу покупать билет на международный автобус. Кассир, не дав мне даже рта открыть, бросает на меня оценивающий взгляд: «А, Вам в Польшу надо?» «Вовсе и не в Польшу!» – возмущаюсь я, собирающаяся в Лондон. «Значит, в Югославию!»- не допускающим возражения тоном героя фильма «Здравствуйте, я Ваша тетя!» заключает она….

…Спустя несколько лет после своего развода я встречаю в Ирландии по работе группу голландцев. Узнав, что моим бывшим мужем был антилец (а раз бывшим, значит, я «не должна» питать теплых чувств ни к нему, ни к его народу!), голландцы, которым приятно встретить за рубежом человека, говорящего на их языке, «доверительно» сообщают мне: «Ах, ты же знаешь, что мы о них думаем!»…

«Борются» с «проявлениями нетолерантности» (слово «расизм» по отношению к поведению своих соотечественников – табу!) в Нидерландах весьма своеобразно. Например, запрещают детям школьного возраста носить в школу куртки с голландским национальным флагом на рукаве – якобы чтобы не обижать чувств «аллохтонов».  Xотя что дурного в том, если голландские дети любят свою страну, и почему это должно кого-то обижать – путь мне объяснят! Почему бы при таком взгляде на вещи Нидерландам вообще не отказаться от идеи иметь собственный национальный флаг, гимн и тому подобное?..

В то же самое время голландские СМИ полны сообщений о том, что дети «аллохтонов» плохо учатся – потому что их родители не говорят с ними дома… по-голландски. 

Даже «диктаторский», по мнению большинства голландцев, Советский Союз (ох, и много нового для себя я открыла, живя здесь, о том, как мне, оказывается, жилось на родине!) не додумался до того, чтобы требовать от своих нацменьшинств обязательного говорения дома по-русски!

Я приехала в Нидерланды уже взрослым человеком, выучила голландский безо всяких проблем за год, никогда за все 8 лет жизни в этой стране дома на нём не говорила – что не помешало мне окончить голландский университет со средним баллом выше, чем у вышеупомянутого принца Виллема Александера…

Под маской «необходимости говорить дома по-голландски» для иммигрантов их пытаются лишить здесь собственной культуры. 

Замечательный пример тому – остров Кюрасао, один из Нидерландских Антил, являющихся последним осколком когда-то огромной голландской империи, жителей которого, имеющих совершенно свой, ничем не похожий на голландский (кроме пары слов) язык и культуру, голландцы и по сей день пытаются убедить: а зачем он вам вообще нужен, если у вас есть наш? 

Только так и можно объяснить проводимую на островах языковую политику, по которой до самого недавнего времени детей, даже в начальной школе, не только не обучали на родном языке, но даже и запрещали под страхом наказания говорить на нем на переменах! И по сей день среднего образования на папиаменто не существует. 

А зажиточные голландцы, высокомерно скупающие за бесценок дома местных жителей, вынужденных иммигрировать в Голландию же из-за нищеты, его учить вовсе не собираются – хотя у себя в стране ввели специальный «инбюргерингскюрсус» для новоприбывших иммигрантов с обязательной сдачей экзамена по языку. Если государство предоставляет иммигрантам возможности для изучения языка, в этом ничего ужасного вовсе нет – но почему бы не ввести и обязательный курс папиаменто для них самих на Антилах?

К слову, об «инбюргерингскюрсус»: высокообразованные сомалийцы, большинство из них – с университетскими дипломами, попавшие в Нидерланды в качестве беженцев из-за гражданской войны дома, жалуются тому, как их унижают: на этом курсе их учат... тому, как застилать постели. Полагая, видимо, что раз человек родом из Африки, то он «только что слез с дерева»...

«Заботливые» «автохтоны» для нас даже термин специальный придумали «nieuwe Nederlanders» («новые нидерландцы»). То есть отрицается наша национальность и право оставаться самими собой (которое на практике вовсе не мешает успешной интеграции в здешнее общество – если тебя встречают с действительным дружелюбием и приветливостью!). Они же пытаются  запрещать девочкам-мусульманкам носить в школу головные платки («“сексуальные” мини-юбки в обязательном порядке», как «приобщение к цивилизации»?), говорят антильским женщинам, что им не следует одеваться так, как они одеваются, и насильно навязывают русским иммигрантам свою старую одежду – такую, что зачастую даже и в странах, находящихся в гораздо более тяжелом экономическом положении, чем. Россия, вряд ли кто наденет…

Нидерландцы гордятся тем, что их страна – «kleurenblind» («дальтоник»). А может быть, как раз в этом – в том, что у нас называлось «стричь всех под одну гребенку», – и есть проблем здешнего общества?

Голландский расизм – весьма субтильный. Если пожить здесь всего пару месяцев, можно его вообще не заметить. Ведь здесь полным-полно культурных мероприятий на все вкусы, ресторанов различных кухонь, многочисленных фестивалей.

Однако как только ты по-настоящему начал жить здесь – и понял, что, куда бы ты ни обратился, с тебя всегда будет «для статистики» требоваться информация о твоем происхождении вплоть до третьего поколения по обеим линиям родства, и что «толерантные» голландцы не собираются проявлять никакой толерантности к тому, что ты воспитан в другой культуре, к твоим «несовременным» взглядам на порнографию или на то, что детей в школе лучше бы сначала научить элементарной географии, а не натягиванию презервативов на огурцы, – ты поймешь, что с таким расизмом ещё труднее бороться, чем с открыто бесшабашным «морду набью, чурка!" русских или ирландцев. На них хотя бы можно подать в суд...

«Несовременным» – то есть не таким, как голландцы, представителем другой культуры, человеком с другими нормами, даже если ты вовсе не навязываешь их окружающим, – быть не позволяется.

Но даже если ты изо всех сил будешь стремиться к совершенно полной интеграции, для голландцев ты всегда будешь оставаться чужаком.

«Успех» голландского многонационального общества состоит в том, что различные национальности здесь «развиваются параллельно», живут своей жизнью, и даже добиться того, чтобы коренные жители говорили с тобой на своем же родном языке, здесь трудно – хотя это не мешает им жаловаться на то, что «аллохтоны» не хотят учить голландский. 

Когда же ты обращаешься к ним на голландском, стоит большого труда заставить их ответить тебе не по-английски – и в этом не только стремление показать своё собственное знание английского, но и несогласие с тем, что «иностранец», для которого в голландском массовом сознании выделена определенная территория для существования, осмеливается выйти за рамки этой территории и заговорить (причем хорошо заговорить!) на их языке… 

Голландцы гораздо дружелюбнее к тем «гражданам иностранной наружности», которые говорят с ними по-английски, ибо они надеются, что в этом случае перед ними – турист. Если же ты по наивности думаешь, что они будут довольны твоим попыткам общаться с ними на их родном языке – что свидетельствует о твоей уважении к голландской культуре и о стремлении интегрироваться, то ты должен будешь прийти «van een koude kermis thuis» («с холодной ярмарки домой»): раз ты говоришь по-голландски, значит, ты не турист, а иммигрант. Человек, который, как утверждает здешняя пресса, живет за счёт налогоплательщиков, не хочет работать и вообще не желает интегрироваться ….  и особого дружелюбия к себе не ждите!

Только прожив в Нидерландах несколько лет, начинаешь понимать, почему выходцы именно из этой страны явились авторами системы апартеида в Южной Африке….

… и только много лет спустя после твоей иммиграции из этой страны, когда они встретят тебя, говорящую на их языке, пусть даже и с акцентом, в другой стране, где ты уже не будешь «угрожать» их существованию своим присутствием, они сменят гнев на милость – и тогда, неожиданно для самой себя, ты вдруг будешь удостоена почетного звания «вот та другая голландская женщина…» Но воспринимать это как комплимент как-то уже не хочется. Поезд уже ушел…

Однако в такой «экстремальный» – для Запада – час, какой наступил в мире после терактов в Америке, голландцы не смогли больше успешно хранить маску толерантности – и показали на деле то, что выразили некоторые из них мне словами: «Ну, ты же знаешь, что мы о них думаем!»

За пару дней Голландия стала европейским лидером по числу нападений на мечети и антимусульманской дискриминации.

В начальной мусульманской школе в Алмере был «обнаружен» календарь египетского происхождения с изображением горящего над Нью-Йорком самолета (весьма художественным и отвлеченным, кстати говоря, изображением!), распространявшийся здесь ещё задолго до терактов – и директриса школы была арестована голландскими спецслужбами…

Молодого паренька марокканского происхождения, получавшего военное образование, исключили из учебного заведения за то, что он заявил, что понимает причины, доведшие людей до теракта …. Список можно продолжать.

Возьмем хотя бы анкету, проведенную все той же «Фолькскрант» в сотрудничестве с социологическим бюро НИПО после терактов в Америке.

Более 60 % нидерландцев считает, что мусульмане, которые одобряют теракты против Америки, должны быть высланы из страны. (Видимо, никому даже не приходит в голову, что одобрять их могут далеко не только мусульмане, но и сами «автохтоны»!).

Примечательно, что половина населения страны «готова отказаться от гражданских свобод во имя большей безопасности»! Особенно требуют депортаций мусульман и введения всеобщей идентификации и контроля на границах люди с низким образовательным уровнем.

По словам голландского публициста П. Схеффера, «цифра в 62% тех,  кто требует депортаций, показывает, что до среднего голландца до сих пор не дошло, что «аллохтоны» с мнением, отличающимся от их, давно уже не «гастарбайдеры», которых можно выслать, а жители и зачастую – граждане этой страны… Ясно, что до них ещё не дошло, что иммиграция – необратимый процесс, и что речь идет о голландских гражданах».

«Очевидно, что мы до сих пор не научились обходиться с мнениями, которые расходятся с нашими. Мы слишком много живем «параллельно» друг другу, не общаясь. Из-за недавних событий культурные различия всплыли на поверхность».

Слишком долго, констатирует он, те, кто у власти, «запихивали в угол» радикальные взгляды части «аллохтонов», и только тогда, когда отрицать их стало уже невозможно – как было в Эде, где толпа марокканской молодежи праздновала на улице совершение терактов в Америке, это отношение сменяется … паникой.

А голландские СМИ продолжают эту панику питать.

«Население нашей страны растет преимущественно за счёт «аллохтонов». За последние 5 лет 2/3 прироста населения (300 000 человек из 500 000) произошло именно за их счёт.... Процент незападных аллохтонов растет. В 1996 году он составлял 7,6 % населения, сейчас – 9,3%... "

Теперь уже не просто «аллохтоны» пугают Янов и Кеесов: для демонизации выдуман новый термин: «незападные аллохтоны».

К ним относятся, по утверждению голландских СМИ, «4 самые крупные группы: турки, суринамцы, марокканцы и антильцы».

Вот тут-то и видно, что в голландских школах уроки по изучению употребления противозачаточных средства срочно надо заменять уроками элементарной географии: и Суринам, и Антилы находятся много западнее самих Нидерландов, в Западном полушарии!

Каковы же критерии занесения в ряды «незападных аллохтонов», если не географические? 

Неужели же – о боже мой! – такая некорректная вещь, как цвет их кожи?
 

Обсудить статью на форуме