Left.ru __________________________________________________________________________

 

Антон Баумгартен

Кто погиб в МТЦ?
(из дневниковых записей после 11 октября)

Кто погиб в МТЦ? По словам правительства и СМИ - просто невинные люди.   Но на то они и правительство с СМИ. 

Реакция левой (штук 200-300 заявлений), которая всегда должна все всем объяснить, определялась, конечно, "классовой" позицией и в целом свелась к предсказуемым  осуждамс, но одобрямс, с одной стороны, но с другой стороны.  Это и понятно.  Что здесь еще придумаешь?  Но вопрос, кто погиб, произвел знаменательное замешательство, отчасти спровоцированное фразами типа той, что удар был нанесет по "символам американского империализма."  А погибли-то не символы, а люди. 

Как только стало ясно, что рядовая Америка твердо встала за военными приготовлениями своего правящего класса, а это стало ясно через полчаса, левая в США стала твердить на все лады, что в МТЦ погибли не просто "невинные" люди, но что куда важнее "рабочие", да еще и "члены профсоюзов."  Два-три робких замечания, что трудно назвать рабочими "белые воротнички," работавшие в фирмах МТЦ, вызвали дружное и страстное (но как-то уж с перебором) возмущение даже самых казалось бы наирадикальнейших и наипоследовательнейших "ленинистов-интернационалистов," вроде активистов Мировой рабочей партии, стоящих за Международным центром действий Кларка (IAC).  Т.е., и это в лучшем случае, они настолько испуганы возможностью не только своей полной "изоляции" от класса, который казалось бы должен быть их социальной базой, но и призраком прямой конфронтации с ним (антивоенная и антиимпериалистическая агитация), что совсем потеряли голову в этом вопросе.  А это ведь и есть главный вопрос. 

Кто погиб в МТЦ? 

Ряд членов господствующего класса.  Сколько и кто - широкой публике неизвестно. Но в башнях размещался ряд крупнейших финансовых организаций.  Там же находилось и нью-йоркское отделение Клуба МТЦ, закрытой организации международной финансовой олигархии.  Настолько закрытого, что не являясь его членом вы не можете посмотреть на Интернете даже заглавную страницу клубного сайта. Там же, на 107 этаже башни №1 располагался и знаменитый ресторан этого клуба под подобающим названием "Окна на мир". 

Вот как описывает тип клиентов этого ресторана Анатоль Ливен, известный "советолог" и специалист по бывшему советскому Кавказу, принимавший активное участие в пропагандистской войне против СССР  в Афганистане.  Ливен был приглашен в этот ресторан группой редакторов и авторов одного из правых изданий вскоре после прихода Буша к власти. 

Еда и вино были исключительно дорогими, обстановка роскошная, но не броская, посетители прекрасно одеты, наш разговор был более, чем слегка безумен.  По отношению к большей части мира, чувства пригласивших меня людей представляли собой смесь ненависти, презрения, недоверия и страха.  Это относилось не только  к арабам, русским, китайцам, французам и другим, но и к "европейским социалистическим правительствам," что бы они ни понимали под этим.  Это отношение соединялось с сильным желанием применить военную силу против широкого спектра стран вокруг всего мира.  Особенно поражали две вещи: тенденция делить мир на друзей и врагов, и граничащее с аутизмом отторжение любого мнения по международным вопросам, которое не совпадало с  их собственным - сочетание, которое кажется более естественным для обитателей этнического гетто на Балканах, нежели среди людей, которые на этот момент, находились на вершине мира.

На время завтрака и ланча ресторан был закрыт для посторонних посетителей.  В эти часы только члены клуба, дельцы с нижних этажей и близлежащего Уолл-стрита могли оценить искусство своего шеф-повара, знаменитого Майкла Ломонако.  Никто точно не знает, сколько их  завтракало в нем в 8:48, когда рейс № 11 из Бостона сделал сделал свою последнюю посадку двадцатью этажами ниже. Ходят слухи, что там погибли 24 из 32 так называемых "маркет муверс", "биржевых толкачей", тайных властителей нью-йоркской биржи. 

Но, конечно, в основном там погибли люди наемного труда и формально, так сказать, левая права.  По сути же, эта формальная классификация служит лишь предлогом, чтобы избежать классового анализа для ответа на этот вопрос. 

Кто погиб в МТЦ? 

Первое, что приходит в голову это то, что, будь они живы, все эти банковские клерки, секретарши, программисты и даже работники охраны МТЦ искренне возмутились бы, узнав, что их записали в рабочие, пусть даже из самых лучших побуждений.  -We are middle-class, мы принадлежим к среднему классу, - так сказали бы они о себе. 

Второе, это то, что, по крайней мере для марксиста, жизни пролетария и буржуа равноцены.  А ведь они нередко добавляют в том смысле, что на  "буржуев" погибших там им наплевать. Это проявление своего рода левого человеконенавистничества.  (Мерзко слышать их излюбленное "капиталистические свиньи").  Как будто в капиталисте меньше человека, чем в рабочем.  Уж если на то пошло, скорее наоборот.  Находясь на "лучшем конце" палки человеческого ничтожества, буржуазия все же имеет несравнимо больше возможностей для своего человеческого развития в пределах отведенных для этого эксплуаторским обществом. 

В третьих, достаточно быть дюженным либералом, чтобы понять, что "невинных рабочих" в таких делах быть не может.  "Невинными" еще можно было назвать российских рабочих, которых погнали на первую мировую.  Но в обществе, где рабочие имеют такое же избирательное право и наслаждаются всеми демократическими свободами, что и члены господствующего класса, невинными их назвать нельзя.  Они полностью разделяют ответственность за действия правительства, за которое они голосовали, за всю систему империалистической эксплуатации и насилия, которую их страна насаждает по всему миру. 

Пожалуй, можно сказать, что в  МТЦ погибли представители двух антагонистических классов.  Но их антагонизм снят тем, что по отношению к остальному миру и те и другие представляют нацию-класс, как это было с патрициями и плебеями Рима. 

"Члены профсоюза"? 

Но именно организованный в профсоюзы рабочий класс Энгельс и называл "буржуазным". 
Настоящий пролетариат работает в отдалении от больших городов, как вдоль шоссе 90, большинство - мексиканцы.  Впрочем, и они не настоящий пролетариат. По отношению к мексиканцам, работающим по ту сторону Рио Гранде, они в свою очередь находятся в привилегированном положении. Понимают и ценят это. 

И ходят ниже травы.  Ведь от их переводов в Мексику зависит выживание их по деревенски больших семей.  Те же вчерашние крестьяне Хосе и Педро работающие в макиладорах, трех с половиной тысячах сборочных заводов, растянувшихся на 3000 км по южному берегу Рио Гранде, получают как минимум в десять меньше от тех же самых американских, японских, немецких и пр. кампаний империалистических стран.  Они завидуют своим удачливым землякам, которым посчастливилось подвергнуться эксплуатации в США, как те завидуют "настоящим", белым рабочим, потому что самый бедный из тех все же  выше, богаче и увереннее за свое место в этой иерархии эксплуатируемых, чем они сами.  И так - до самого последнего "безлошадного" крестьянина, который мечтает о пяти-шести долларах за каторжный день на конвейере в макиладоре.  Пусть рабочие не могут купить молока и яиц, живут в фанерных хибарах без воды и электричества, но по крайней мере им обеспечены кукурузные лепешки-тортилас.  А крестьянину и они не обеспечены. 

Пролетариат макиладор существовал и в Европе, особенно в странах опоздавших к разделу мира.  В Германии еще и в начале 20 века жизнь многих рабочих мало чем отличалась от макиладорской.  А в чем-то была и хуже ее.  Постоянное мордобитие со стороны мастеров, законы о бродяжничестве, работные дома-тюрьмы, изнурительная работа, дававшая средства лишь для поддержания физиологического минимума.  Но Германия не была жертвой империализма, а значит могла проводить независимую экономическую политику, защищать и развивать полнокровное, сбалансированное народное хозяйство.  Те, кто определял эту политику, сидели не на верхушке нью-йоркского небоскреба, а в Рейхстаге и Руре.  На основе такого хозяйства и в эпоху протекционизма невозможно было, например, такое явление как компрадорство или массовый отток умственного труда заграницу, что в наше время стало нормой для стран периферии.  Рост национальной интеллигенции, необходимой для такого экономического развития, в то же время обеспечивал и приток культурных сил в социалистическое движение, без чего оно невозможно.  Ни в России ни в Мексике этого уже нет.  У нас компрадоризуются не только широкие слои  научно-технической, бюрократической  и литературной интелигенции, но и секции рабочего класса, особенно в топливном секторе.  О буржуазии, мелкой и крупной, о политическом классе и говорить не приходится. 

Сакай, американских рабочий японского происхождения и оригинальный политический мыслитель зовет белый рабочий класс США "белотариат." 

Помимо классического, общего для "стран передового капиталистического развития" объяснения ("подкуп") расизм рабочего класса США, а значит и его поддержка империализма, обусловлен расовой историей его формирования и развития.  Так перед первой мировой рабочие-англосаксы в металлургии полностью формировали прослойку мастеров и кадровых рабочих. В то время как "хаскис" (лайки), выходцы из Восточной Европы делали всю самую тяжелую и грязную работу. То же самое с иммигрантами-финнами, работавшими как ломовые лошади в шахтерских поселках на севере Среднего Запада.  Они плохо говорили по-английски,  "белыми" их не считали, а называли "монголами."  Не удивительно, что именно финны составляли большинство КП (около 60%), тогда еще боевой организации.  Они выступали за вооруженную революцию, как против царя. Большинство или пересажали или депортировали, буквально стерли с лица земли как угнетенную классовую и национальную группу.  Когда в начале войны 14го капиталисты создали "Межрасовый совет," они имели в виду национальности внутри белой расы: ирландцев, поляков, литовцев, венгров, сицилийцев, румынов и других европейских народностей, которые до этого не признавались белыми.  (Вспомнилась одна богатая сука с Парк-авеню спросившая меня, "белый" ли я русский). 

Сакай называет это расизмом "поселенческого" происхождения и типа (settlerism), родственного, но отличного от просто расизма.  Поселенческо-колониальные общества образовались в результате вторжения и оккупации европейским капитализмом обеих Америк, Африки, Азии и Австралии как орудия этой оккупации, ее "социальные гарнизоны." 

Но Сакай видит только одну сторону палки.  Сторону угнетенных.  Это одно из слабых мест и современного марксизма.  А ведь то, что происходит внутри господствующего класса не менее важно.  Расизму внизу соответствует интернационализм наверху.  И без всяких кавычек.  (Крик души того аспиранта с Цейлона: "Я хочу быть первым миром!").  Но это, конечно,  классовый интернационализм, стремящийся преодолеть национальные и расовые конфликты внутри международного правящего класса.  Конечно, в известных пределах, при условии сохранения гегемонии белого евро-американского культурно-расового типа. В то же время по отношению к национальным массам культивируются своеобразные формы расизма.  Например, градация народов как более или менее способных к "рыночной экономике."  Помню лекцию одного румынского компрадора из МВФ, который развил целую теорию "с запада на восток".  Чем восточнее находятся народы, тем менее они подходят для капитализма.  Надо было видеть гордое выражение лица этого лакея, когда он напоминал слушателям, что Румыния находится на западе от Украины и России. 

Связь расы с классом, конечно, древнейшего происхождения (обры) и в Евразии.  И это действительно так, а не просто "идеология". Правящий класс с длинной историей имеет и свою отличную физиологию, расовые признаки.  Он формировался из представителей завоевателей, а не покоренных или отсталых народов.  Поэтому Бунину важно отметить, что у революционных рабочих "чувашские, мордовские лица", что вражда у него с  ними не только классовая, но и расовая. 

Сходная логика и в формировании нового правящего класса России.  Он должен отличаться не только деньгами и властью, но и культурно и физиологически.  Быстро уходит в прошлое антропологический тип советского бюрократа, т.е. тип оторванного от физического труда славянского рабочего и крестьянина, из которых этот класс в основном и формировался. На смену ему пока приходит нечто серобурмалиновое, помесь Собакевича с Блэром, но вектор перемен очевиден, начинается выработка породы. 
 
 
 
 

Обсудить статью на форуме

 
TopListRambler's Top100 Service