***

Чтобы не пытаться объять необъятное и из уважения к уже проделанной другими работе, сошлюсь на многочисленные рецензии, помещенные в «Учебниках» – ежемесячной вкладке в «Первое сентября». Сама газета «Первое сентября» занимает откровенно неолиберальные позиции и по мере сил и возможностей внушает неолиберальные взгляды российским учителям (по счастью, те ее почти не читают). Но вот вкладка «Учебники», надо отдать должное ее редактору Ольге Макаровой, открыта для разных взглядов и точек зрения – лишь бы они были научными и аргументированными.

И вот что обнаруживаешь при чтении «Учебников»: рецензии на учебную литературу по точным и естественным наукам бывают и положительные, и отрицательные, и нейтральные (то есть чисто описательные). А вот на учебную литературу по общественным наукам – как правило отрицательные, а то и просто разгромные. И нельзя не понять рецензентов.

Вот уже упоминавшийся в статье Илья Смирнов написал рецензию на пособие В.М. Соловьева «Наша Россия. Книга для чтения по родной истории»[156] и назвал ее «Тетя Клио, расскажи сказку». И. Смирнов приводит в небольшой рецензии достаточное количество примеров идеологической пропаганды, которую (вместо рассказов по «родной истории») обрушивает Соловьев на головы бедных третьеклассников. Все примеры легко выстраиваются в один ряд: это всё измышления, призванные внушить учащимся 3-го класса националистически-верноподданнические взгляды в духе церковно-приходской школы начала века. Поэтому если рассказ идет о смерти Андрея Боголюбского, то Соловьев описывает «всеобщую скорбь» народа по поводу кончины князя (вопреки исторической правде, зафиксированной в источниках) и рисует картины, скорее напоминающие похороны Сталина. Поэтому икона Владимирской богоматери недрогнувшей рукой записывается в «чудотворные» (то есть икона не считалась чудотворной, а, по Соловьеву, такой и была). Зато народовольцы, конечно, были «злодеями и душегубами», «самые бедные крестьяне и горожане … о них говорили с ненавистью, негодованием и презрением». И. Смирнов эти строки комментирует так: «Что это – листовка «Союза меча и орала»? Зачем отравлять детское сознание убогой политпропагандой?»[157].

Вот рецензия Александра Боева на книгу И.А. Мишина и Л.Н. Жарова «Новая история. Конец XV–XVIII век. Учебник для 7 класса основной школы»[158]. Перечислив бесконечные ошибки, нелепости и недоразумения, А. Боев показывает, что порождены они именно цивилизационным подходом, в рамках которого и требуется рассматривать Новую историю. Рецензия так и называется: «Требуется цивилизация…». А поскольку понять, что такое цивилизация, естественно, невозможно, то авторы и нагромождают одну «цивилизационную» нелепость на другую: «Появляются разные цивилизации древнего мира и античности, современные, общемировые, локальные, аграрные, индустриальные и даже такие сложные гибриды, как средневековые европейские (с. 6) и аграрно-ремесленные (с. 22) цивилизации. Все они связываются, наслаиваются и дублируют друг друга, при разных точках зрения образуя разные формы. Вовсю работает «цивилизованный» калейдоскоп»[159]. То есть, как видим, всё в точности, как у Хачатурян и Семенниковой. И так же, как и Семенникова, авторы учебника для 7 класса панически боятся классовых категорий – и потому Английская буржуазная революция теряет свое определение «буржуазная». Единственным отличием учебника Мишина и Жарова от книг Хачатурян и Семенниковой является та смелость, с которой авторы берутся за определение понятия «цивилизация». Результат такой: «Цивилизация – это большая общность людей, живущих в рукотворной среде и достигшей определенного уровня развития хозяйства. Одна цивилизация отличается от другой особенностями хозяйственной и культурной жизни, традициями и религиозными верованиями людей, их различным отношением к пространству и времени, свойственным только им восприятием мира в целом». Процитировав это «определение», А. Боев справедливо замечает: «…авторы … уснастили его такими оборотами, что теперь под него можно подвести все – от человечества на протяжении всей его истории до образцовой коммунальной квартиры при всех наличных достоинствах»[160].

Добавлю лишь, что, по рассказам знакомых учителей, школьники этот учебник единодушно ненавидят и задания по нему дружно записывают так: «М и Ж. § такой-то».

Вот рецензия Сергея Полякова на книгу В.В. Кириллова «Курс истории России XVI–XX веков. Пособие для старшеклассников и поступающих в вузы»[161]. С. Поляков на пособии Кириллова просто отводит душу и с видимым удовольствием излагает пассажи автора о «масонском заговоре» при Павле I и Временном правительстве (не забыв упомянуть, что нигде в пособии не разъяснено, кто же такие масоны) и цитирует многие замечательные перлы. Например, такое определение сохи: «“Соха” представляла собой единицу измерения налога и определялось через количественное выражение земельных площадей (десятины, чети и выти), которыми владели землевладельцы…»[162]. Специально для читателя, не имеющего исторического образования и не изучавшего такой предмет, как «Вспомогательные исторические дисциплины», объясняю, что в разное время и в разных местах размер сохи определялся по разным принципам (например, количеством рабочей силы, или числом дворов, и т.п.) и что давать такую вот тавтологическую единую дефиницию сохи, помимо прочего, еще и антинаучно (известные отечественные историки сошному обложению посвящали целые книги!)[163]. А вот «определения» Советской власти: «диктатура коммунистической партии в форме партийно-государственного режима советского типа»; «Власть носила ярко выраженный классовый характер с репрессивным уклоном против непролетарских слоев». В последнем случае С. Поляков не удержался и прокомментировал: «В «Кратком курсе истории ВКП(б)» вроде говорилось о двух уклонах – левом и правом. Ан нет, как выяснилось, был еще и репрессивный…»[164]

С не меньшим удовольствием рассказывает С. Поляков о зачислении в ряды «великих реформаторов» царей Федора Алексеевича, Петра III, а также Анны Иоанновны, цитирует такие вот строки о Е. Гайдаре: «он твердо верит в будущее демократической и процветающей России и гордо несет свой крест» – и рассказывает об открытии Кирилловым «четырех причин перманентных неудач реформ в России». Вопреки тому, что вы наверняка сейчас подумали, дорогой читатель, это вовсе не весна, лето, осень и зима, а «огромная территория, отсутствие собственности на землю (как, совсем?! – А.Т.), большая роль коллективных форм труда» (странно, почему «коллективная форма труда» на западноевропейских фабриках и заводах не мешала реформам?) и, наконец, «самодержавная традиция»[165].

Вот рецензия Александра Аверюшкина на учебник А.Н. Боханова «История России. XIX – начало XX в. 8–9 класс»[166]. А. Аверюшкин назвал рецензию «Учебник по-монархистски», что чистая правда. Боханов поставил себе целью внушить школьникам, что Россия при Романовых жила как у Христа за пазухой, а тот, кто с этим не согласен, – негодяй и вообще не русский человек. Святочные портреты императоров перемежаются тщательным втаптыванием в грязь противников монархии – начиная с декабристов. Пересказав бохановскую трактовку декабризма, А. Аверюшкин затем с сарказмом пишет: «…ответьте на вопрос в конце параграфа 12: «Почему Николай I не помиловал главных заговорщиков?» (Подсказка: Николай I был справедливый царь и верил в Бога, а заговорщиков Бог наказал)»[167]. Ну, и, конечно, «православная вера определяется как истинная, и аж целых пять раз, чтобы, не дай бог, дети не забыли», а заодно Бохановым дается и определение «русского человека»: «Русский тот… кто неустанно помнит: ты для России, только для России! Кто верит в Бога, кто верен Русской Православной Церкви: она соединяет нас с Россией, с нашим славным прошлым»[168]. Словом, «хто есть враг унутренний? – Враг унутренний есть бунтовщики, стюденты, жиды и поляки»…

Содержание некоторых рецензий на учебники истории можно даже не излагать – всё понятно из названий. Например, «Атропин для абитуриентов» Константина Боленко (рецензия на «Историю России» Л.Н. Степанова и Г.Н. Тамбовцева)[169]. Или «История на жареных фактах» Татьяны Пушкаревой (рецензия на «Историю России от Рюрика до Ельцина» В.Я. Хуторской)[170]. Или «История России в виде кунсткамеры» той же Т. Пушкаревой (рецензия на «Историю России IX –XVIII в.» С. Г. Горяйнова и А.А. Егорова)[171]. Или «Учебник класса super light» С. Полякова (рецензия на «Историю России. XIX век» Л.М. Ляшенко)[172].

Учителя, работающие в школе, исходя из принципа «на безрыбье и рак рыба», привыкли говорить о некоторых учебниках истории как об «относительно приличных». В число таких «относительно приличных» обычно включают и «Россию в XX веке» А.А. Левандовского и Ю.А. Щетинова. Но вот И. Смирнов вгляделся в учебник – и предъявил Левандовскому со Щетиновым длинный перечень обоснованных претензий[173]. В самом деле, почему правлению Николая II посвящено 100 страниц, а правлению Л.И. Брежнева – всего 10, причем параграф озаглавлен «Нарастание кризисных явлений в советском обществе в 1965–1985 гг.»? Я, как и И. Смирнов, хорошо помню эти годы – и вряд ли меня кто-то убедит, что прямо начиная с 1965 г. вся жизнь «советского общества» состояла из «нарастания кризисных явлений». И. Смирнов задает, кстати, резонный вопрос: а почему именно с 1965 г. начали «нарастать кризисные явления»? (Левандовский и Щетинов – вроде бы не члены ВКП(б) А. Лапина, чтобы брать за точку отсчета «окончательного предательства идеалов социализма» косыгинскую экономическую реформу!). «Каков социальный смысл хрущевских реформ?» – спрашивает далее И. Смирнов. «Каковы … причины свертывания нэпа и коллективизации?». Какова социальная структура советского общества? «Какие социальные интересы столкнулись в ходе перестройки?» Почему главным в характеристике ельцинских реформ названо «освобождение цен»? (Дураку ведь понятно, что главное – это рекапитализация страны.)

«Перестройка породила надежды на то, что события после 17-го года будут не только рассекречены, но и осмыслены. К сожалению, ученые не успели этого сделать. Всероссийским учителем истории быстро стал г-н Радзинский, – с горечью пишет И. Смирнов. – Но по-настоящему разрушительные последствия имела не сама по себе экспансия суррогата в разных сферах интеллектуальной жизни, а полнейшая растерянность тех, кто мог бы этому противостоять»[174]. Рецензию на учебник Левандовского и Щетинова И. Смирнов так и назвал: «Уроки растерянности». Вроде бы мягко сказано, но ведь по отношению к историку это – диагноз. Действительно, только растерявшиеся, перепуганные, лишившиеся ориентиров и внутреннего стержня люди могут написать в финальном абзаце учебника цитируемые Смирновым слова: «Россия … мучительно ищет свой путь возвращения на главную магистраль развития человечества и одновременно к собственным национальным истокам и традициям»[175]. «Главная магистраль» – это, надо полагать, Диснейленд, вестерны, «Макдональдс» и джакузи. А «национальные истоки и традиции» – это, наоборот, сарафаны, хоровод, русское общинное застолье и баня. Вообще-то, намерения скрестить Е.Т. Гайдара и Д.Д. Васильева не новы и не оригинальны. Искомый результат – гибрид Новодворской и Баркашова, русский Пиночет.

Даже в тех редких учебниках истории, которые можно признать удачными, честные рецензенты неизбежно обнаруживают трусливое замалчивание «всего того, что связано с социальным расслоением» и справедливо замечают, что это «ничуть не лучше, чем преувеличенное внимание к «классовой борьбе», характерное для старой советской литературы»[176]. Так, в «Истории Древнего мира» Г.А. Елисеева, Ю.Н. Лубченкова и В.В. Михайлова, которую И. Смирнов хвалит за научный подход (особо оговариваясь, что в данном случае это – следствие вполне позитивного «советского консерватизма» и что «учебники, по которым учатся наши дети, как правило, хороши постольку, поскольку они не затронуты веяниями времени»[177]), рецензент с прискорбием обнаруживает «опасливый лаконизм в изложении сюжетов, связанных с классовой структурой общества и классовой борьбой»: «трудно согласится с тем, что в главе «Внутренняя жизнь Афин» «рабство» вынесено в последний маленький параграф. Ведь сами авторы сообщают, что рабов в Афинах было больше, чем граждан (с. 224), и – добавим мы – само появление полисной организации … было обеспечено массовым применением самого жестокого из известных истории способа эксплуатации»[178]. В удачной (по единодушному мнению учителей) книге Н.Г. Петровой «Введение в историю» тот же И. Смирнов обнаруживает, что Христос возведен в ранг исторической личности (что еще куда ни шло) и что воскресение Иисуса из мертвых превращено в … исторический факт![179] Не меньшее удивление вызывает у него и требование Петровой ко всем ученикам «нарисовать свой семейный герб» (которого, понятное дело, ни у кого, кроме потомков дворян, не было и нет!).

Это, между прочим, не мелочь. Это я, взрослый человек, знающий, что я происхожу по одной линии из подмосковных крестьян, а по другой – из донских казаков, могу дать отпор такому требованию и высмеять того, кто с ним ко мне обратится. Но ребенок в 5-м классе (перепрыгнувший обычно туда сразу из 3-го, поскольку в большинстве школ 4-го класса просто нет), дать такой отпор не способен. Он будет плакать, биться в истерике, скандалить с родителями, чувствовать себя ущербным – только потому, что его предки были честно работавшими крепостными крестьянами, а не палачами вроде Малюты Скуратова или Муравьева-Вешателя. А ведь у нас в стране хватает полубезумных учителей, заставляющих детей делать точь-в-точь все, что написано в учебнике! (Моя знакомая Елена Гераскина, автор учебных пособий по мифологии, как-то с ужасом рассказывала, что некоторые учителя заставляют детей выучивать наизусть не только те главы ее пособий, где излагаются мифы, но и вводные параграфы, в которых в сказочной, доступной для детей форме производится переход от собственно методического материала к содержательному – например, рассказывается, как дети летят в Древнее Междуречье на машине времени.)

По другим общественным наукам ситуация ничуть не лучше. Автор рецензии на учебник А.И. Чернокозова «История мировой культуры» Ульяна Николаева, похоже, никак не может поверить в сам факт издания такой псевдокультурологической белидерды. Приводимые ею цитаты из Чернокозова делают это изумление понятным и нам: «Эксплуатация субъективности не только исторической, но и наличной, континуальной, приводит к ее глубокой сверхизоляции. Бытие теряет основное измерение, становится плоским, проматериальным»; «Разгадка доступна только духовному возрождению России, способному воспринять космическое варварское восхищение россиянина перед абсолютом, осмыслить животворный метафизический вектор русской идеи»[180].

А вот так выглядит вывод (в учебнике выделен жирным шрифтом) Чернокозова о сущности античной культуры: «Сущность античного способа отношения к миру определялась специфической, но в то же время естественной и гармонической моделью мира»[181].

Удивительное дело! Среди студентов почему-то широко распространено мнение, что некоторые авторы, например Гегель, пишут тяжелым, заумным языком и трудны для понимания. А ведь Гегель писал о той же античности так (специально привожу цитату, считающуюся «трудной»): «Греческая жизнь расколота на много мелких государств – этих звезд, которые сами являются лишь ограниченными точками света. Чтобы была достигнута свободная духовность, эта ограниченность должна быть снята, и фатум, витающий где-то вдали над греческим миром богов и над народной жизнью, должен сделать себя в них значимым, так, чтобы погибли духи этих свободных народов… Римский мир и его религия как раз и были этим фатумом, … подавлявшим ограниченные духи народов, чтобы народы восстали против богов и осознали свою слабость и бессилие, поскольку их политическая жизнь была уничтожена единой, всеобщей силой. Целью этой религии … было ни что иное, как римское государство…»[182]. По сравнению с Чернокозовым это просто «ладушки-ладушки, где были – у бабушки»!

И, наконец, заключительная фраза из учебника Чернокозова: «Историческая удача трансляции гармоничной субъективности обеспечивает успех культурного метаморфоза и является предпосылкой дальнейшего возвышения субъективности»[183].

От всей души поздравляю школьников-старшеклассников с таким учебником. Я даже знаю, какое ему можно найти практическое применение. Призывник, не желающий идти в армию (справедливо опасаясь Чечни и дедовщины), должен сесть и добросовестно в течение недели заучивать тексты Чернокозова – и уж затем идти на медкомиссию. Можете быть уверены: ни в какую армию его после этого никогда не возьмут. Главное не перестараться – а то можно на всю жизнь остаться в Кащенко.

Автор рецензии на книгу Я.В. Соколова и А.С. Прутченкова «Граждановедение. Учебное пособие для учащихся 9 классов, их родителей и учителей» (лихо закручено!) С. Поляков тоже не может удержаться от обильного цитирования, но склонен к издевательским (вполне оправданным, впрочем) комментариям: «Мне очень трудно представить себе ученого-историка, который с серьезным видом произнесет фразу: «Особенности личности Гитлера проявились в захвате Австрии» (с. 6), – разве только после излишеств по поводу успешной защиты диссертации»[184]. «“Но как только на смену идеи равенства приходила идея равноправия, все сразу менялось. Немало людей продолжало жить в убогих жилищах и плохо питаться. Но большинство начинало жить по-человечески” (с.4). Неужели авторы сами не видят явную, даже чисто формальную – стилистическую и логическую – нелепость подобных утверждений?»[185].

Впрочем, самое замечательное в учебнике Соколова и Прутченкова – это полезные советы и контрольные вопросы. Вот совет: «Организуйте со своими друзьями какое-нибудь дело сразу после окончания школы. Эмансипируйтесь, в конце концов! Годика три – и вы состоятельные люди!»[186]. А потом разные ответственные лица разводят руками и недоумевают с высоких трибун: почему, дескать, у нас в стране растет подростковая преступность?

Другой совет, прямо противоположный: «К сожалению, пока не все статьи Конституции подкреплены хорошими законами. Но фактом является, что произвол, нарушающий права гражданина, будет устранен, если он (произвол? – А.Т.,) в своем исковом заявлении напишет: “В соответствии со статьей … Конституции Российской Федерации”…»[187] Интересно, это – учебник или «Сказки матушки Гусыни»? К кому этот совет обращен? К подросткам, ежедневно сталкивающимся с полицейским насилием и произволом на улицах и наблюдающим на экранах телевизоров, как ОМОН и СОБР силой захватывают заводы в Выборге, Ясногорске и Ачинске, не останавливаясь даже перед применением огнестрельного оружия? Интересно, что после этого думают девятиклассники о Соколове и Прутченкове: что те всех школьников считают дураками или что авторы учебника сами дураки?

Вопросы у Соколова и Прутченкова еще хлеще: «Как Вы думаете, что лучше: когда подавляющее большинство граждан бедны и имеют шансов разбогатеть, а богаты только те, кто имеет власть; или когда часть бедна, а другая часть богата, но богатыми могут стать все трудолюбивые люди?»[188]. Вам это не напоминает формулировку ельцинского референдума: «Хотите ли Вы видеть Россию независимым, богатым, демократическим, процветающим государством?».

«Что Вы знаете о попытках создать общество одинаковых людей? Где на Земле продолжаются эти попытки?»[189] Намек, конечно, ясен. Но только это уже что-то на уровне «кровавой фашистской клики Тито–Ранковича–Карделя», поскольку попытки «создать общество одинаковых людей» никто нигде никогда в реальной истории не предпринимал ввиду явной невозможности создать такое общество. Единственное место «на Земле», где «продолжаются такие попытки», – это страницы научно-фантастической литературы, на которых авторы живописуют клонирование человека и создание сообществ клонов[190] – но даже там, кажется, про цивилизацию (или страну) клонов еще никто не написал!

А вот еще – очень показательный – вопрос: «Что, на Ваш взгляд, могло бы помочь человечеству решать проблемы, обходясь без революций?». Тут уж С. Поляков не выдержал и прокомментировал: «Напрашивается один ответ: изучение курса граждановедения в планетарном масштабе. Только, боюсь, объединенные нации будут против»[191].

О книге П. Гуревича «Введение в философию. Учебное пособие для учащихся 10–11 классов средней школы» счел своим долгом написать известный ученый, историк и антрополог Ю.И. Семенов. Рецензию свою он назвал жестко и хлестко: «Ахинеада в роли учебника вековой мудрости»[192].

Учебники П.С. Гуревича, как я знаю по собственному опыту, – благодатнейшая почва для рецензента. Ю.И. Семенов с самого начала предуведомляет читателя: «Когда начинаешь читать эту книгу, то сразу бросается в глаза обилие всевозможных нелепостей, грубых ошибок, противоречий и алогизмов. Невежество автора представляется поистине энциклопедичным: нет области, затронутой им, в которой бы оно не проявилось, не исключая, разумеется, философии»[193]. И дальше – огромное количество указаний на все эти нелепости, противоречия и проявления невежества: начиная с диких хронологических ошибок по истории Востока и античности (промахнуться на пару веков для Гуревича – обычное дело) и кончая замечательной историей о том, что основателями буддизма были два разных человека (видимо, поскольку один жил ок. 560 – 480 гг. до н.э., а другой – в 623–543 гг. до н.э.) с одинаковым именем «Будда»[194]. Попутно выясняется, что Гуревич не знает, что такое «закон талиона» и трактует это понятие в смысле, диаметрально противоположном общепринятому (то есть не как «око за око», а как «подставь левую щеку»); приписывает народу Древнего Израиля не существовавшее в реальности прямо-таки нечеловеческое миролюбие и всепрощение и совершенно серьезно провозглашает Иисуса Христа богочеловеком, который умер и воскрес. Параллельно с этим Гуревич всячески пропагандирует мистику как «совершеннейший способ познания мира, во многом превосходящий науку и далеко опередивший ее»[195]. В подтверждение своей точки зрения Гуревич ссылается на «новейшие открытия физиков» (какие, он не раскрывает). Поскольку мистики (например, Сведенборг или Бёме) наблюдали (как им казалось) Троицу, Люцифера, ангелов и аггелов, Рай и Ад (а Сведенборг кое с кем из обитателей Рая и Ада даже «общался»)[196], то очень интересно было бы узнать, какие именно «новейшие открытия физиков» это подтверждают.

Показательно, что пропагандой религии и мистицизма занимается тот самый человек, который еще недавно – при Советской власти – зарабатывал на жизнь их же разоблачением и писал такие вот кондовые тексты: «Разрастание мистицизма … находится в прямой зависимости от идейно-политических коллизий сегодняшнего дня. Этот процесс отражает также мировоззренческий кризис капиталистического мира. Буржуазная идеология не в состоянии сегодня дать целостную, развернутую картину реальности. Она утратила свою исторически объяснительную силу. В ней нет окрыляющих духовных истин, человечески значимых максим. Она пропитана духом откровенного манипуляторства, демагогии и бесчеловечности»[197]; «…раскрытие природы мистицизма предполагает не только описание тех или иных феноменов веры, но и анализ выполняемых им социальных функций, привлечение обширного историко-философского материала для изучения тайн бытия и сознания. Религия в целом дает искаженную картину действительности»[198]; «Империалистическая пропаганда распространяет сегодня идеи политического насилия, иррациональные и мистические умонастроения, расистские и человеконенавистнические представления. Она пытается оправдать эксплуатацию трудящихся, социально-политический и духовный гнет, безработицу, расовую и национальную дискриминацию, колониализм и неоколониализм»[199]; «Капитализм постоянно ставит молодежь перед дилеммой – либо физическое уничтожение, унылое, задавленное существование, либо спасение в вере, позволяющее уйти от неразрешимых проблем буржуазного мира»[200].

Что же изменилось? А изменилась власть. Раньше власть поощряла атеизм и разоблачение империализма, а теперь наоборот, как это признает и сам П.С. Гуревич[201], – религию и «разоблачение» материализма. «Моя исполнительность всем вам известна, уж я-то вас не подведу: мне скажут «направо» – шагаю направо, «налево» – налево иду…»[202] А если к власти в России придут последователи Гитлера, наши дети получат новые учебники П.С. Гуревича, в которых будет излагаться «теория вечного льда», обосновываться «расовое превосходство» арийцев и прославляться Вотан и Вальгалла. Одновременно выяснится, что все остальные Гуревичи – «расово неполноценные», а вот Павел Семенович – чистокровный ариец[203].

Интересно, что публикацию рецензии Ю.И. Семенова редакция «Первого сентября» снабдила предуведомлением, в котором пугливо отмежевалась от критики религии и мистики – под тем предлогом, что «о вкусах не спорят»[204]. Между тем, суть философии – это не «вкусы». Либо философия – наука (самая общая наука, как принято считать), – и тогда полностью прав Ю.И. Семенов, либо философия – это игра (свободное самовыражение) – и тогда, действительно, «о вкусах не спорят», но это означает, что все философские концепции равны и ни одна не хуже другой, то есть философия фашизма так же хороша, как философия либерализма, сатанизм ничем не хуже христианства и т.п. И, следовательно, осуждать сатанистов за детские жертвоприношения – мракобесие, нетерпимость и ксенофобия (поскольку у самих сатанистов такое же – по сути физиологическое – неприятие вызывает обряд причастия). Так редакторы-неолибералы из «Первого сентября» выступили в роли адвокатов вседозволенности!

Если в стране еще появляются нормальные учебники по гуманитарным дисциплинам, то они появляются не благодаря режиму – и тем более Фонду Сороса – а вопреки им. Например, вполне приличный учебник по истории России написан коллективом преподавателей Московского государственного института электронной техники – Технического университета под руководством профессора Б.В. Леванова[205].

Нельзя сказать, что этот учебник полностью лишен недостатков – как мелких (устаревшее толкование причин падения Избранной рады; преувеличение роли Екатерины II в развитии культуры России и наименование ее правления «золотым веком»; отсылка к «Красному колесу» Солженицына как к «историческому источнику»)[206], так и довольно крупных (возврат местами к «истории князей»; затушевывание антифеодального характера Крестьянской войны под руководством С. Разина; преувеличение «уникальности» культурного разрыва между «верхами» и «низами» в послепетровскую эпоху (что на самом деле вообще характерно для зрелого абсолютизма); полное «выпадение» из учебника «Народной воли» (довольно внятно описаны народники и очень подробно – эсеры, а народовольцы исчезли!); явные упрощения в разделах, посвященных советскому периоду)[207]. Но эти недостатки, во-первых, вероятно, являются продуктом несогласованности действий большого количества авторов (16 человек), а во-вторых – вполне устранимы. В целом же учебник достаточно корректен, мало идеологизирован, научно вполне основателен и в то же время не слишком скучен. Уж во всяком случае это лучше «продукции» Фонда Сороса, хотя очевидно, что авторы учебника не располагали такими финансовыми возможностями, как соросовские стипендиаты – учебник был выпущен каким-то неизвестным издательством «Зеленоградский Обыватель» («ЗелО»), беден в оформлении и даже не имел корректора (из-за чего в тексте встречаются иногда смешные ошибки и опечатки: то «причнина» вместо «опричнины», то Бунд расшифровывается как «Всеобщий европейский рабочий союз»…[208])

И последнее. Много людей помогало мне в сборе материалов для этой статьи (спасибо им!) – очень многие, как выяснилось, возмущены новыми учебниками, лживыми и бездарными. Но некоторые при этом спрашивали: ну хорошо, вот опубликуете вы эту статью – что изменится? Подозреваю, такой же вопрос должен возникнуть и у читателей.

От одной публикации, конечно, ничего не изменится. Но, во-первых, нужно говорить правду о сложившейся трагической ситуации. Нужно называть вещи своими именами.

Во-вторых, научное и педагогическое сообщество должно осознать преступность происходящего и либо принять меры к исправлению создавшегося положения, либо хотя бы размежеваться на тех, кто готов служить Фонду Сороса и Госдепу США, и тех, кто чувствует свое родство с народами России и считает своим долгом защищать интересы этих народов, а не интересы Фонда Сороса. Если в школах и вузах новая власть развязала – с помощью новых учебников и новых учебных программ – идеологическую войну, направленную против интересов подавляющего большинства россиян, должны найтись люди, которые организуют – тоже с помощью учебников и учебных программ – сопротивление.

В-третьих, поскольку выбор учебников сегодня оставлен на усмотрение самих школ (то есть, в конечном счете, на усмотрение учителей), хочу призвать родителей: если вы видите, что вашим детям навязывают бездарные, лживые, проституированные учебники – идите в школу и скандальте. Требуйте, чтобы детям давали научные знания, а не зомбировали их в духе монархизма или тэтчеризма. Если вы будете настойчивы – вы выиграете. Никто не имеет права, по действующим законам, навязывать вашим детям взгляды, отличные от ваших.

Отдельно хочу сказать несколько слов учителям. Я понимаю, почему вы прославляли «мудрую политику партии и лично Л.И. Брежнева» во «времена застоя»: во-первых, боялись КГБ, а во-вторых, власть за это платила – пусть немного, но вполне достаточно для достойной жизни. Но сегодняшняя власть учителей унижает, морит голодом, смешивает с дерьмом. Сегодня, когда я пишу эти строки, TV рассказывает о забастовках доведенных до отчаяния учителей в Смоленской и Воронежской областях, о том, как запугивают забастовщиков, о том, что учителя, объявившие голодовку, вынуждены были ее прекратить после того, как выяснилось, что властям плевать, умрут они или нет! Почему же вы учите детей по этим лживым учебникам, прославляющим тот самый режим, который морит вас голодом и вытирает о вас ноги? Неужели вы не понимаете, что ваши же ученики, окончив школу, будут о вас вспоминать так: «Была у нас училка – дура дурой: сама от голода качалась, а все талдычила: всенародно избранный президент, рынок обеспечивает равные возможности…»? А вот в Мексике, например, простой сельский учитель Абрахам Гонсалес не только научил грамоте, но и стал наставником героя Мексиканской революции 1911–1917 гг. Франсиско Вильи – и в результате сам стал министром внутренних дел в революционном правительстве. А другой сельский учитель – Хиральдо Маганья – сыграл такую же роль при другом герое революции – Эмилиано Сапате. Неужто безропотно подохнуть от голода лучше, чем стать таким Гонсалесом или Маганьей?

И, наконец, у авторов учебников, и у чиновников, которые их внедряют, есть имена. Эти имена надо предавать гласности. Я буду рад, если читатели сообщат мне эти имена. Страна должна знать своих героев. В конце концов, рано или поздно эта вакханалия разграбления страны закончится. И то правительство, которое вынуждено будет восстанавливать экономику России, будет очень нуждаться в рабочих руках – в частности, в районах Дальнего Востока и Крайнего Севера…