Я провела день с крестьянами Дер Истия, сажая деревья на земле, которую пытаются отобрать поселенцы Якира (незаконного еврейского поселения на оккупированных территориях). Я возвращалась домой, когда два израильских солдата узнали меня и спроили на иврите :

– Как дела, Нэта? – Для них я была «новинкой». –Знаешь, с кем я сейчас говорю? – спросил один в мобильный телефон. – С Нэтой из «Шалом ахшав» («Мир сейчас» – умеренная израильская группа, выступающая за мирное соглашение с палестинцами. – Перев.). Я не из «Шалом ахшав», но это самая крайняя левизна, которую они способны вообразить.

Мы разговорились, и один из солдат сказал мне:

– Когда я вижу террориста, лежащего в крови на земле , у меня улучшается аппетит. – Прежде чем продолжить, он помедлил. Он хотел поведать мне о том, чем он гордился.

– Один раз в деревне Харес кое-кто схватил огромный булыжник и швырнул его в меня. Знаете, что я сделал? – спросил он.

Я знала.

– Ты его убил.

– Точно, – он удовлетворенно улыбнулся.

Я знала двух детей и молодого отца, убитых в Харесе израильскими солдатами за последние 15 месяцев (вторая интифада. – Перев.), поэтому я спросила его, когда это произошло, какого числа? Из его ответов я поняла, что этот стоящий передо мной солдат – убийца моего друга Мухаммада Дауда.

– Я расскажу тебе, кого ты убил, – сказала я.

– Мне все равно.

– Я знаю, что тебе все равно, но я хочу, чтобы ты знал, кого ты убил. Его звали Мухаммад Дауд, ему было пятнадцать лет, он был умственно отсталый, и я любила его..

Я рассказала ему все, что я знала о Мухаммаде и его семье. Он не хотел об этом слышать.

– Я знаю, где он стоял, – сказала я.

– Я видела его кровь на земле. Невозможно, чтобы он мог дошвырнуть до тебя камушек, тем более булыжник.

– Ты там не была, – закричал он.
– Да. Но ты был. Расскажи мне. Как далеко, ты думаешь, он мог швырнуть этот «булыжник»? Три метра? Десять метров? Давай представим, что это в человеческих силах швырнуть его на сотни метров. Ты был в трехстах метрах от него.

– Ты там не была.

– Верно, не была. Ты был. Так расскажи мне, с какого расстояния ты убил его?

Он пытался остановить меня, но я не замолчала. Это было все, что могла сделать. И то, что он не хотел слушать об этом, было единственным признаком, что в нем осталось что-то человеческое.

Потом я ушла. Мне повезло, что со мной были друзья, они поддержали меня, пока я плакала. Встреча с его убийцей снова открыла рану от потери друга, рану, которая никогда не заживет. Я поняла, что если человек может нести в себе зло, – то это был солдат, с которым я только что говорила. Однако это был мальчишка, невежественный и тупой мальчишка, которому ни в коем случае нельзя было давать никакой власти. Ему никогда не следовало появляться в этой деревне, тем более с оружием.

Молодые солдаты, многие из них похожие на убийцу Мухаммада , контролируют  жизнь миллионов палестинцев на оккупированных территориях. Невежественные юнцы, вроде него, имеют власть над жизнью и смертью палестинских стариков и детей.

Так не может продолжаться.

Чтобы остановить несправедливость, мы нуждаемся в помощи.
Помогите нам.

Солидарность!

Нэта Голан

От переводчика: Несколько месяцев назад, во время совместной акции израильтян и палестинцев по защите земли, которую хотели отнять еврейские поселенцы, полицейский сломал руку Нэте Голан. Со сломанной рукой ее несколько часов держали на военной базе, требуя от нее подписать обязательство не проникать в запретные военные зоны (армия объявляет такой зоной любое место, которое захочет). Она отказалась и попросила о медицинской помощи. Ей ответили, что если ей действительно больно, она подпишет. Она не подписала.

Перевод Лидии Волгиной

 Обсудить статью на форуме