Left.ru __________________________________________________________________________


 
Ирина Маленко

ГОЛЛАНДСКОЕ 11 СЕНТЯБРЯ

…Голландия, Хильверсум, шесть мая 2002 года, около шесть часов вечера.

После окончания радиоинтервью в программе Руюда де Вилда на радиостанции 3FM расслабленный Пим Фортаун выходит из студии и направляется на автостоянку. Его сопровождают работники радио, Пол вандер Люгт и Рууд де Вилд. Ещё один работник догоняет их с бутылкой вина, которою радиостанция преподнесла Фортауну в качестве подарка за двухчасовое интервью: он забыл её взять с собой.

В компании шофера и своего близкого сотрудника Альберта де Бооя и сопартийца Ханса Смолдерса Фортаун направляется к своей машине, намереваясь поехать на предвыборную встречу в  Леуваардене. Он продолжает болтать с радиоведущим. Незадолго до того, как он подходит к машине, его окликает сотрудник с вышеупомянутой бутылкой вина. Фортаун смеется, берет вино. На ходу у него берет интервью стажер радио, Филемон Висселинк, спрашивающий его, не утомительна ли избирательная кампания. Фортаун: «Это как  профессиональный спорт, такая кампания». Висселинк: «Да, Вы устало выглядите». Фортаун: «Сейчас – да. Но если ты меня встретишь завтра утром, я буду свеженьким, и это самое приятное.  Самое интересное – что ни один день не похож на другой. В то же время именно это и самое утомительное. Ну, до 15 мая, а там, мы надеемся, будет поспокойнее!»

Висселинк уезжает на своей машине до того, как Фортаун подходит к своей.  Вдруг из кустов выходит белый мужчина в бейсбольной кепочке, подходит к Фортауну и с близкого расстояния стреляет в него несколько раз – свидетели говорят о 6–10 выстрелах. Пули попадают в него трижды: в голову, шею и грудь.  Работник радио кричит: «О боже мой!" И затем: "Надо что-то делать!»

Шофер Фортауна прыгает на убийцу, но тот вырывается и убегает. Шофер, Ханс Смолдерс и два работника радио бегут за ним. 

Альберт де Боой остается рядом с Фортауном, который лежит на асфальте, но ещё жив. Он говорит с ним для того, чтобы поддержать его в сознании. В 18:06 поступает звонок с просьбой о машине «скорой помощи».  Она прибывает через шесть минут, но ворота радиостанции закрыты – вероятно, для того, чтобы поймать покушавшегося, – и не открываются. Техник, который может открыть их вручную, ещё не прибыл. 

«Скорая» едет к черному ходу, ждет там разрешения полиции, которая должна подтвердить, что опасность стрельбы миновала, и в конце концов в 18:15 прибывает к пострадавшему.

Через некоторое время на площадке опускается медицинский вертолет. Через неизвестное количество минут у Фортауна останавливается сердце. Медработники начинают реанимацию, которая длится около 20 минут. Становится ясно, что больше ничего нельзя сделать, и вертолет уступает свое место патологоанатому….

Напомним нашим читателям о молниеносной политической карьере покойного первого голландского популиста.

Вильгельмус Симон Петрус (Пим) Фортаун родился в Вельзене 19 февраля 1948 года, в консервативной католической семье. В 1971 году получил диплом Амстердамского университета в области социологии, в 1980-м защитил диссертацию, в 1990 году стал особым профессором в Роттердамском университете «Эразмус». С 1992 по 2001 год имел свою колонку в голландском политическом журнале «Эльсевир».  В 1997 написал свою первую книгу – «Против исламизации нашей культуры». 20 августа 2001 года объявил о своем решении податься в политику. 25 ноября 2001 года стал политическим лидером новой партии «Жизнеспособные Нидерланды». 9 февраля эта партия порвала с ним, выгнав его из своих рядов, – после того, как в своем интервью газете «Фолкскрант» он заявил о желании закрыть голландские границы для мусульман и отменить первую статью голландской конституции, запрещающую дискриминацию. В этом же интервью Фортаун назвал ислам «глупой религией».  В начале марта 2002 года Фортаун вышел на выборы в местные органы власти в Нидерландах со своей новой партией – «Список Пима Фортауна» – и немедленно произвел землетрясение в голландской политике. Его «Список» получил в Роттердаме 17 из 45 мест и стал крупнейшей партией. Каждый третий роттердамец голосовал за него. 

То, как Фортаун был уверен в собственной победе на предстоящих 15 мая в Нидерландах парламентских выборах, следует из того факта, что он уже заказал себе премьерский костюм у знаменитого кутюрье Огера Люсинка. В пятницу накануне своей гибели с 7 до 11 вечера он примерял в Амстердаме различные костюмы. 

«Он хотел выглядеть как Клинтон. Мы ему в этом помогли, пока он наслаждался стаканчиком хорошего розового вина. Премьерской костюм мы уже раньше для него сделали. Темно-голубой, из очень легкой шерсти, которая не мнется и удивительно элегантна. От Зегны, конечно, ведь Пим был поклонником Зегны. Он уже ранее заказал ботинки от Джона Лобба, ручной работы, из Лондона, такие, какие носит принц Чарльз. Самое невероятное в том, что мы уже отправили все костюмы ему на дом, вчера, в два часа дня. Он ещё сказал: «Доставьте их мне домой, меня там не будет, я должен давать интервью в Хилверсуме».

А вот отрывки из этого его, данного буквально за минуты до  смерти, интервью, в котором Фортаун предсказывал, что проживет 86 лет..

Рууд де Вилд, ведущий: «Можно Вас татуировать?»
(Голландское «татуеерен» близко по звучанию и написанию к «тутоерен» – называть на «ты».)
Фортаун: «Нет, татуировать нельзя. На «ты» называть можно».
Де Вилд: «Ага, это можно…Можно мне называть Вас Пим?»
Фортаун: «Да, конечно». 
Де Вилд: «Как далеко могу я зайти, чтобы Вы  в гневе убежали из студии?»
Фортаун: «Я никогда не убегаю… Это сказки СМИ. Я могу рассердиться. И мне кажется, что это хорошо. Но я никогда ни с кем не ссорюсь. Если я сержусь, это быстро проходит, и я об этом забываю».

Интервью проходит в легких тонах, речь заходит о самых различных темах, собеседники много шутят… Обсуждают экстравагантные галстуки Фортауна. Он говорит о том, что хотел бы иметь собственную линию галстуков, духов и одежды. Де Вилд говорит с ним о Библии и о его собственных книгах.  … Фортаун говорит о том, что нельзя обращаться на «ты» к полицейскому, представителю власти. 

Де Вилд: «Популист ли Вы?»

«Нет, – говорит Фортаун. – Если популист – это тот, кто может сложные вопросы изложить простыми словами, я с удовольствием буду популистом. Но если популист – это кто-то, кто несет всякую чушь для  удовольствия людей, то я этого не делаю»…

«Со своим «at your sеrvice» и салютом в адрес  членов его партии штормовое вхождение Пима Фортауна в нидерландскую политику стало фактом, – пишет голландский журналист Шул Парадейс. – Свежий ветер из Роттердама хотел изменить Нидерланды, санировать и расчистить «мусор», принесенный правлением "фиолетовой коалиции"». 

«Мой самый большой страх – что со мной что-нибудь случится до выборов. Но я вижу это как знак свыше. Я должен это сделать. Я сам не знал, что я настолько силен, чтобы это начать. Но я не позволю запугать меня». 

До основания собственной партии Фортаун уже побывал членом практически всех других голландских политических партий, пишет Парадейс. В конце концов, он присоединился к недавно созданным «Жизнеспособным Нидерландам». Ян Нагел, председатель этой партии, не хотел сначала его брать. Но успех привлекает: Фортаун, киногеничный, неотразимый в полемике, был «кандидатом, о котором можно только мечтать». Проблема была только в предвыборной программе: Фортаун хотел установить границу для числа беженцев, принимаемых в стране: максимум 10 тысяч…

Фортаун чувствовал себя сильным, всех превосходящим… После 11 сентября его книга «Против исламизации нашей культуры» была актуальна как никогда. В других книгах он боролся против «нашего сорта людей» – политической элиты Нидерландов. 

Когда «Жизнеспособные Нидерланды» выставили его на улицу – и фигурально, и буквально, после того, как он призвал к конституционной поправке об отмене статьи, запрещающей дискриминацию, Пим прокричал бывшим коллегам из окна своего «Ягуара»: «Попомните меня, я буду следующим голландским премьером!»

Три недели он переживал, не ел, худел и хотел уехать в свой дом в Северной Италии. Но друзья из торговли недвижимостью сняли для него офис и уговорили создать свой собственный список кандидатов на выборы. 

С тех пор Фортаун не исчезал с телевидения. 

13 марта вышла его «легендарная» книга «Развалины 8 лет Фиолетовых». В Фортауна кидали тортами, наполненными блевотиной и экскрементами…. Ему предсказывали от 17 до 25 или 26 мест в парламенте после грядущих выборов. 

Среди его «радикальных» идей – отказ от дополнительного финансирования здравоохранения, образования и юстиции. Например, он предлагал исключить больных раком из социального плана, ибо их потеря здоровья не связана непосредственно с работодателем.  Незадолго до своей смерти он удивил всех, предложив амнистию уже находящихся в Нидерландах нелегальных иностранцев, которые прожили в ней более 5 лет (я лично не представляю себе, как реально можно даже год прожить там нелегалом, не нарушив закона и не став вором или современным рабом! Да ещё я эти пять лет надо будет как-то документально доказать, что для нелегала практически невозможно!). 

Каждую атаку журналистов он принимал близко к сердцу и не раз выбрасывал их из своей виллы, включая знаменитостей с BBC. Очень обижался, когда его сравнивали с Хайдером или Ле Пеном. «Я демократ, а не расист!» («В чем разница?» – скажите вы мне). 

Разница – по Фортауну – в том, что Ле Пен хочет выселить за границу всех иностранцев, а Фортаун - только насильно оголландить их и запретить им исповедовать всякие там «глупые религии». Я прекрасно понимаю, что среди наших читателей найдутся такие, кто скажет: «Ну и что?», представляя себе, допустим, кавказцев у нас в Москве.  А вы представьте себе по-другому: себя на Кавказе и то, что вам не позволяют там оставаться самим собой…Одно дело  выучить язык того народа, на чей земле ты живешь (кстати, этим не блистали даже мы, русские, среди народов других республик СССР – за что и пожинаем сейчас горькие плоды), знать его культуру,  и совсем другое, невозможное дело отказаться от того, чтобы быть самим собой…Я лично испытала на себе в Нидерландах то, чего так добивался Фортаун, – хотя ни с языком, но с традициями голландцев у меня никаких проблем нет. 

Многое говорится сейчас о «конце голландской демократии» в связи  с убийством Фортауна. Судите сами, какого рода была эта демократия при его жизни, если мусульманского имама в этой стране потащили в суд за то, что он честно высказал расспрашивающим его точку зрения ислама как религии на гомосексуализм («это дискриминация гомо!"), но зато никто даже не подумал о том, чтобы потащить в суд гомосексуалиста Пима Фортауна за то, что тот назвал ислам «глупой религией», более того, его чуть ли не носили за это на руках… Уж если мерить – так одним аршином, милые «демократы»! Почему Пиму можно то, чего нельзя имаму, – об этом можно только догадываться. Потому, что такая она, эта голландская демократия. Не для разных там чернож…ых…

Нидерланды после Фортауна: что делать и кто виноват? 

«Первое политическое убийство в современной истории Нидерландов привело к небывалому всплеску эмоций», – сообщает своим читателям 7 мая голландский «Телеграаф». 

«Тысячи людей в Роттердаме и Гааге вышли на улицы. Они выражали свой гнев и неверие в то, что было совершено покушение на Пима Фортауна, который с самоуверенностью стремился к победе на предстоящих выборах».

А вот вам на редкость похожие друг на друга, словно написанные под копирку  реакции, казалось бы, по идее представляющих разные ранги в этой стране голландских политиков:

Премьер Кок: «Я просто уничтожен…. Я просто смят тем, что произошло сегодня в этой стране… Это глубоко трагично для нашей страны я для нашего демократического государства… Бога ради, сохраняйте спокойствие! Давайте сохраним спокойствие в то время, когда тал хочется разразиться гневом..  Но именно спокойствие, возможно, будет лучшей службой, которую мы сможем оказать нашему правовому государству, и нашей демократии, и памяти Пима Фортауна». 

Лузевис вандер  Лаан, европарламентарий от партии D66: «Это 11 сентября для нидерландской политики. Точка абсолютного поворота. Нидерланды окончательно потеряли свою невинность». 

Коллега, лидер D66 Де Грааф: «Это невероятный удар для каждого. Нидерланды с сегодняшнего дня больше не Нидерланды».

Наиболее вероятный кандидат в следующие премьеры после смерти Фортауна, Ад Мелкерт (Партия Труда): «Это – полный упадок демократии. После 11 сентября много говорили о безопасности. Но это – просто омерзительно…»

Ханья Май-Вегген, лидер фракции христиан-демократов: «Человек, который свободно высказывал свое мнение, убит. Это так невероятно для Нидерландов. Если действительно окажется, что это убийство было политическим, все в Нидерландах должны будут задуматься».

Лидер фракции правящей Партии Труда Макс ванден Берг: "Я знал его ещё с Гронингена и я всегда был глубоко с ним не согласен, но это ужасно для  Пима Фортауна… Невероятно, что такое может произойти в Нидерландах. Политические теракты, справа или слева, всегда неверны и уничтожают демократию". 

Тео Бауман, «Грун Линкс» («Зеленые Левые»): «Я знал его в то время, когда он ещё был марксистом и радикалом, в  Гронингене. Его поворот к правому популизму всегда меня удивлял… Я попрошу минуту молчания для него в парламенте».

Кстати, очень любопытно признание последнего в том, что в юности Фортаун был радикалом и марксистом. Не он один. Среди подобных  видных «перевертышей» на современной европейской политической сцене, например, два видных британских политика из Тониной Лейбористской партии –  архитектор «нового лейборизма» Питер Мандельсон, бывший в юности членом молодежного крыла британской компартии (эдакий «комсомольчик», какие были у нас в конце 70-х и какие и довели-то у нас все до конца, точь-в-точь по песне : «Комсомольцы, беспокойные сердца, комсомольцы, все доводят до конца…»), и бывший коммунист, ныне британский колониальный губернатор в Северной Ирландии Джон Рид (этот, видно, рванул в коммунисты в свое время по имени!).

От левого радикализма к правому оказывается один шаг. Ибо правый радикализм может дать звездную политическую карьеру в буржуазном обществе, а левый – нет. И задерживаются в нем, как правило, всего на несколько лет – забавы буйной молодости! – в качестве «политического трамплина». Мой знакомый активист Шинн Фейн, отдавший республиканскому движению всю свою жизнь и  пожертвовавший ради того, во что он верит, «успешной», как теперь говорят, карьерой (он мог бы уже стать директором школы к настоящему времени!), рассказал мне о здешних крикливых троцкистах, что большинство из них, вдоволь «пошумев», успокаивается и становится уважаемыми членами общества, интеллектуалами с хорошей зарплатой, критикующими «предательский» рабочий класс за то, что он «соглашается» работать на военных заводах (а много ли у него выбора?). Но даже и в годы буйной своей «революционной молодости» они не гнушаются финансирования издания своей газеты производством и продажей порножурналов…

Грош цена таким радикалам! Так я вспоминается мне при их упоминании анекдот: 
– Девушка, а Вы могли бы полюбить радикала?
– Ради, простите, чего?

Ходили слухи, что выборы в Голландии в этом году теперь вообще отменят. Но выборы решено проводить. Отменят только остатки предвыборной кампании. Более того – так страдающие по потере «фюрера» даже смогут за него проголосовать: голландский закон запрещает снятие с выборов кандидата, который умрет незадолго до них. Вместо этого все голоса, поданные за него, будут отданы второму в списке от его партии. В данном случае – выходцу из Кабо Верде 27-летнему  Жоао Варела (не надо было прикрываться иммигрантом, как фиговым листком на выборах, Пим!)

В убийстве «фюрера» коллеги Фортауна обвиняют, конечно же, все левые силы.  Включая вовсе даже не левые (разве что по названию!) правящие партии. Согласно пресс-секретарю Мату Хербену, против Пима Фортауна в последние месяцы «велась кампания ненависти». Иными словами, единственный в этой стране, кто должен был иметь право слободы слова, свободы самовыражения и право быть самим собой, был он, любимый и неповторимый…. Все остальные такого права не имеют.

Среди массовой истерии, охватившей Нидерланды в связи с убийством Фортауна, – и море цветов у его «Виллы Пьетро», и многокилометровые очереди попрощаться с телом павшего «героя», и сравнения с Кеннеди, Мартином Лютером Кингом и принцессой Дианой, и душещипательные заметки об осиротевших собачках Кеннете и Кларе (детей у Фортауна по понятным причинам не было; партнера – тоже, он ушел в вечность одиноким, рассказав только в одном из последних интервью, что он безответно влюблен в какого-то молодого мужчину (может, тот тоже сейчас передумал и плачет навзрыд, и кусает себе локти?), и рассказы о том, как много угрожали Пиму в последнее время (почему-то такие рассказы всегда всплывают на поверхность ПОСЛЕ убийств!)  … Но вершиной всего – небольшая заметка «Дворецкий Герман не может пережить потери Пима».

«Человек, который скорбит больше всех в Нидерландах, – это Герман. Дворецкий,  личный шофер и своего рода мама для ликвидированного в понедельник Пима Фортауна. «Что мы наденем сегодня? Лимонное с ядовито-зеленым?» Герман всегда клал утром к постели Пима, как своего рода мама, готовую комбинацию цветов в одежде: рубашку, костюм, галстук, ботинки. Все безупречно наглаженное и сложенное…
Уже три года Герман выполняет эту свою функцию. Сейчас он совершенно разбит. Чудом он не стал свидетелем убийства, потому что в тот день Пима в качестве исключения вез другой шофер. Герман не может и не хочет говорить. Герман ужасно любил Пима. Между ними не было любовной связи, но они делили друг с другом горе и радость. … В последнее время Герман все больше и больше боялся из-за угроз в адрес Пима и его самого. Звонки, письма, электронные послания, люди у дверей… Это не прекращалось. Герман рассказывал друзьям: «Ночью, когда слышал звуки, – например, развевавшегося по ветру собственного флага Пима Фортауна, я прятался под одеялом, боясь, что кто-то есть в доме».

«Он  хотел, чтобы его ассоциировали только с великими мира сего, – рассказывает Герман о Пиме. – С Вольтером, Клинтоном и Берлускони».

Что же, выбор героев Фортауна достаточно красноречив. Кстати, Мартина Лютера Кинга среди них, конечно же, нет. Как этого и следовало ожидать…

«То, что он говорил, исходило из его сердца, – говорит о Фортауне его коллега Слейсвейк Фиссер. – Я был под впечатлением от его энтузиазма и его решимости освободить Нидерланды от того, во что они превратились. Нидерланды, жертвой которых он сам стал». …

Но что-то не делается жалко бедняжку, меняющего галстуки, костюмы и ботинки каждый день так же, как политические партии и убеждения. Не делается, хоть убей. А в голову лезут совсем недемократические мысли: а была ли бы Вторая Мировая, если бы в начале тридцатых какой-нибудь «левый маньяк» избавил мир от другого человека, который говорил о том, что было в сердце у него и у стольких немцев, которых он хотел спасти. От Адольфа Гитлера.

Нидерландцы 6 мая были, возможно, спасены от самих себя.

При использовании этого материала ссылка на Лефт.ру обязательна

Обсудить статью на форуме

TopListRambler's Top100 Service