Беседа секретаря по связям с профсоюзами Сибирской Конфедерации Труда Игоря Кузнецова с лидером профсоюза милиционеров г. Северска Томской области Олегом 
Балановым

В.: Как попал в милицию?

О.: После окончания Томского политехнического 
института был направлен по распределению на Томский 
подшипниковый завод. Проработал на должности инженера-
технолога уже около 3-х месяцев. Но уже тогда было 
видно, что производство приказало долго жить. Начались 
процессы его распада. Вынужден был искать 
альтернативу. В качестве альтернативы выбрал службу в 
милиции. В органы фактически пришел по объявлению в 
газете. Тогда сотрудников в милиции не хватало. Была 
возможность получить квартиру. В декабре 1993 года был 
принят на должность участкового милиционера в г. 
Северск. В декабре 2002 года будет уже 9 лет службы в 
органах внутренних дел г. Северска.

В.: Как возникла идея милицейского профсоюза?

О.: Идея профсоюза возникла совершенно случайно. Во 
время службы я поступил на юрфак Томского 
госуниверситета (ТГУ). При подготовке к экзамену по 
трудовому праву наткнулся на федеральный закон "О 
профсоюзах, их правах и гарантиях деятельности", тогда 
он был достаточно новый. Я наткнулся в году 1996-1997. 
Мне этот закон понравился, поделился со своими 
товарищами, единомышленниками, друзьями, сослуживцы 
среди них были и студенты ТГУ, с которыми я учился и 
общался а также товарищи по службе. Идея нам 
понравилась и мы решили попробовать создать профсоюз. 
Я связался с Федерацией профсоюзов Томской области 
(входящую в ФНПР), получил у них информацию, что 
подобный профсоюз милиции существует в Москве. По 
интернету вышел на них и получил дополнительную 
информацию.

В 1998 году провели учредительное собрание профсоюза. 
Зарегистрировали только в 2000 году, так как 
управление юстиции Томской области долго нам 
отказывала в регистрации вплоть до выдачи официальных 
письменных отказов.

В.: А то что рядом, в Северске существует Конфедерация 
Труда - Синдикалистский профсоюз г. Северска (КТ-СП) 
вы знали?

О.: Мы узнали случайно, когда в 1999-2000 году 
пересеклись с его лидером Александром Маркиным.

В.: Какие первые шаги предпринял профсоюз?

О.: Первоначально вступило около 20 человек, так как 
приём вели нелегально, конспирация была строжайшая, 
брали проверенных людей: если человек не вступит, то 
хоть не доложит начальству, так как заранее 
предполагали реакцию своего руководства. Так в тайне 
держали до 2000 года, в период регистрации. 
Зарегистрироваться удалось только путём давления на 
начальника Управления юстиции Томской области Марченко 
через депутата Госдумы Лигачёва.

После регистрации мы сразу предприняли попытки 
заключения коллективного договора с руководством 
управления внутренних дел г. Северска. Шок у 
начальства был ужасный, скандал и крики до потолка. 
Вызывали на ковер к начальству тех милиционеров, 
которые были известны уже начальству как члены нашего 
профсоюза. Запугивали, предлагали и так далее. 
Некоторые не выдержали и вышли из профсоюза. Осталось 
человек 12. Некоторые ушли, так как разуверились, 
уволились - нашли более простой выход - и пошли 
работать на другие предприятия.

В.: Расскажи в качестве примера пару случаев защиты 
членов профсоюза?

О.: Мы защищаем как членов так и не членов профсоюза. 
Вот недавний случай. Член профсоюза Игорь Черных был 
на больничном, без него провели аттестацию, его не 
аттестовали и уволили по "несоответствию занимаемой 
должности, по результатам аттестации". Подали иск в 
суд по изменению формулировки увольнения. Игорь был в 
профсоюзе правовым инспектором. Процесс затягивался, 
но руководство всё-таки было вынуждено пошло на 
мировое соглашение, в котором полностью удовлетворила 
исковые требования И.Черных.

Есть у нас и случай коллективной защиты участкового 
милиционера от оскорбления начальства. Подобный случай 
как я читал в газете был и в Москве. После дежурства 
пришли в дежурную часть разоружаться, сдавать 
табельное оружие, был 1 или 2 ночи. Дежурный отказался 
принимать оружие. Тогда возник между участковым и 
дежурным конфликт. Этот участковый наиболее уважаемый 
у нас товарищ, за отличную службу был награжден 
правительственными наградами. В ходе конфликта 
дежурный нецензурно его оскорбил. Это настолько 
возмутило всех сотрудников нашего отдела участковых 
инспекторов, что мы приняли решение не сдавать оружие 
и занять одно из помещений управления внутренних дел 
Северска и не покидать его до тех пока не придёт 
представитель руководства в ранге начальника 
управления или его зама. Мы поднялись в 325 комнату, 
где расположена наша служба общественной безопасности. 
Через час приехал начальник милиции общественной 
безопасности Авдеев, пригласил представителей 
профсоюза меня и Коваленко Вадима, заместителя 
председателя профсоюза. И после этого с трудовым 
коллективом пообщался, пообещал провести служебную 
проверку наказать дежурного за его нецензурную брань. 
После этого протестная акция закончилась.

В.: Ваша вооружённая акция напугала начальство?

О.: Вообщем-то да. Авдеев сказал, что я с вами веду 
переговоры с голыми руками, а вы вооружены. У каждого 
по табельному пистолету и не один десяток патронов. 
Конечно, перепугался! Прецедент создан сильный и 
важный.

В.: Северск город закрытый, специфичный. У вас 
получается хорошая статистика по раскрываемости 
преступлений. Не способствует ли его закрытость 
укрывательству преступлений?

О.: Но это практикуется не только в Северске, но и во 
всей России. В милиции уже создана практически 
повсеместно система укрывательства преступлений. 
Раскрываемость составляет в различных регионах от 92 
до 98 % по официальной отчётности. А мы с товарищами 
сами подсчитали и пришли к тому, что реальная 
раскрываемость около 30-40 %. По имеющимся сведениям 
это близко к мировой практике реальной раскрываемости.
Главный стержень системы укрывательства преступлений 
то, что результаты работы начальства оценивается по 
показателю "раскрываемость преступлений". Начальство 
вынуждено неуклонно "улучшать" этот показатель, если 
не хочет быть снятым с должности. У нас сняли с 
должности начальника милиции общественной безопасности 
Ершова из-за того, что у него раскрываемость была 70 с 
лишним %. После него у его преемника раскрываемость 
"выросла" до 92 %

В.: Расскажи о случае, когда ради "хорошей" отчётности 
по раскрываемости преступлений по взятками, подставили 
честного человека, следователя.

О.: Действительно он был обвинён прокуратурой во 
взяточничестве. Приехала к нам московская комиссия, а 
у нас нет пойманных взяточников. Хотя в нашем 
относительно благополучном городе, как и в любом 
другом любой, даже ребёнок может сообщить вам сколько 
стоит получение лицензии на ночную торговлю вино-
водочными изделиями или разрешение построить гараж, 
киоск на красной линии города, сколько стоит подпись 
пожарного или санитарного инспектора и так далее, 
список можно продолжать до бесконечности.
Во время очередной проверки московская комиссия 
указала, что недостаточно ведётся борьбы со 
взяточничеством. Поймали одного инспектора ДПС со 
взяткой в 800 рублей. Этого показалось мало. Нужно 
было срочно накопать несколько других.

Сейчас в суде находится дело по обвинению одного 
участкового в получении взятки в 500 рублей. Профсоюз 
будет принимать участие в защите. Я - общественный 
защитник в этом деле.

Второе дело - инсценировка дачи взятки следователю.
По делу, в котором обвиняемый - несовершеннолетний, 
следователь предложил матери несовершеннолетнего, 
чтобы потерпевшему добровольно компенсировали урон от 
преступления небольшой тяжести. Такое предусмотрено 
Уголовным Кодексом. На этом основании следователь мог 
прекратить дело. Мать согласилась возместить ущерб 
потерпевшему, но деньги принесла в конверте 
следователю и написала соответствующее заявление. Но 
следователь даже конверта не тронул и отправил её к 
потерпевшему.

Но тем не менее дело было возбуждено, насколько я знаю 
со слов других - она бросила конверт на стол, женщина 
была с микрофонами, ворвались сотрудники оперативной 
службы (они стояли и ждали нужного момента в 
коридоре), ничего не нашли и ушли ни с чем. Даже 
прокуратура обещала ему прекратить дело.

Но дело попало все-таки в суд и суд первой инстанции 
дал честному человеку, ранее несудимому 2 года лишения 
свободы. И следователь всё-таки попал в СИЗО 
(следственный изолятор).

Это дело под свой контроль взял наш профсоюз. К нам 
пришла информация, что его поместили в камеру с 
уголовниками. Мы провели расследование, оказалось - 
попал в больничную палату с уголовниками.
Областной суд приговор в отношении следователя 
отменил., его выпустили на свободу, он снова стал 
работать следователем, а дело отправлено на 
доследование в Северскую городскую прокуратуру. 
Прокуратура снова попробует "очистить" свой мундир и 
это дело с профсоюзного контроля мы не снимаем.

В.: Вы по любой информации проводите проверку?

О.: Да, в этом обязанность нашего профсоюза и хорошо, 
что информация в отношении следователя не 
подтвердилась. Мы направляли запросы в областную 
прокуратуру, я лично разговаривал с заместителем 
областного прокурора. Если бы она подтвердилась - была 
бы реальная угроза нашему товарищу и тогда мы пошли бы 
на пикетирование и перекрытие входов в Томскую 
областную прокуратуру силами профсоюза. Пускай нас 5-6 
человек вышло, но мы обязательно добились бы своего.

В.: На всех лидеров всех свободных профсоюзов давят. 
Как давят тебя как лидера профсоюза? Насколько я знаю 
от тебя сама система укрывательства преступлений в МВД 
даёт возможность в любой момент расправиться с 
неугодными сотрудниками.

О.: Сама система МВД сознательно построена так, чтобы 
любой сотрудник МВД был на крючке. Милиционер, у 
которого у самого рыльце в пушку никогда не будет 
качать права. Система отработана, получается круговая 
преступная порука. Милиция фактически стала сама самой 
страшной преступной организацией в силу своей 
многочисленности, организованности (иерархической 
строгой системой), оснащенности оружием, средствами 
связи, обладанием реальной властью. Если государством 
не будут приняты меры, то милиция выйдет из-под 
контроля в ближайшие 3-5 лет. Последствия будут самые 
страшные.

В: 9 лет назад у тебя могли быть иллюзорные надежды 
на "перестройку", "реформы". Все эти 9 лет все шло в 
системе МВД на ухудшение?

О.: Да. Мы общаемся со старыми сотрудниками милиции, 
которые работали до "перестройки" и в ельцинскую 
эпоху. Они отмечают, что такого бардака не было. 
Государство сознательно делает из милиционера 
взяточника, преступника: невыплата зарплата и её 
низкий уровень. Зарплата уборщицы на Сибирском 
химическом комбинате в 2 раза выше чем у меня, у 
старшего участкового уполномоченный милиции. Даже 
водитель городского автобуса получает в 3 раза больше 
чем водитель-милиционер. Работают милиционеры по 12-14 
часов в сутки, иногда по двое суток. Едва хватает 
зарплаты на питание. Мы стабильно получаем преступника 
в лице милиционера. Или он вынужден подрабатывать, что 
тоже является нарушением, должностным преступлением 
согласно закону, который запрещает подрабатывать.
Так Виталий Шестаков, член профсоюза, отец-одиночка, 
двое детей на зарплату 1800-1900 рублей вынужден был 
содержать. Пришлось ему уволиться и найти более 
денежную работу.

В.: Как все-таки в отношении тебя ведётся обработка?

О.: Сначала меня непосредственно обрабатывали. А потом 
ставили давить на моих непосредственных руководителей, 
чтобы уволили меня. А летом прошлого года возбудили на 
меня уголовное дело по надуманному основанию и 
намекнули, что виной всему этому моя профсоюзная 
деятельность. Намекали что посадят, если не 
успокоишься, на что я ответил, что в СИЗО будет у меня 
еще больше времени для профсоюзной работы, а товарищи 
по профсоюзу обеспечат продуктами, карандашами, 
ручками и бумагами, чтобы из СИЗО продолжил руководить 
профсоюзной борьбой.

Уголовное дело было возбуждено против меня якобы за 
укрывательство мною преступления.

Сама система укрывательства начинается с занесения в 
журнал заведомо искаженной информации при приеме 
заявления или невнесения записи вообще. Ввели аудио-
запись поступающих звонков, тогда "стала выходить из 
строя" время от времени аппаратура.

На место преступления выезжают сотрудники с установкой 
сокрыть преступление. Укрывают различными способами: 
обещанием найти или описанием потерпевшему всей 
картины невозможности найти преступника или 
бесперспективности поисков, оказывается давление -
 "что, так ценна для вас пропавшая вещь?" - и т.д. и 
т.п. Потерпевшего могут привезти в управление, где он 
долго сидит, ждёт. Не выдержит - уйдёт. Кто дождётся - 
берут заявление, но вносят искаженную информацию, идут 
на подлог. А люди доверяют милиции и подписывают 
написанное сотрудником милиции, а через некоторое 
время приходит по почте письменный отказ в возбуждении 
уголовного дела.

Мой случай. Выехал на место. Владельцы звонили давно, 
еще до моей смены. Была жалоба, что украдена 
автомагнитола, но дежурный записал, "что открыта 
автомобиль", чтобы была возможность маневра для 
укрытия преступления. Когда я приехал, никого уже не 
было, рано утром, владельцы на работе. Владельцы 
никого не дождались и закрыли машину. Я оставил 
информацию, чтобы владельцы пришли в милицию.
Дежурный заставил меня подписаться под его записью, 
что машина закрыта. Через некоторое время возбудили 
против меня уголовное дело, обвинили не дежурного, а 
меня в укрывательстве данного преступления.
Кстати, начальник милиции общественной безопасности 
запретил принимать заявления на опорных пунктах. 
Контролировать 11 опорных пунктов трудно, потому было 
приказано все заявления направлять в дежурную часть, а 
контролировать одну дежурную часть просто.

В: Тебя силой вынуждают подписаться под записью, 
укрывающей преступление. Когда возбудили дело?

О.: 7 июля была сделана запись. А 26 сентября против 
меня возбудили дело. Я был два месяца в отпуске, 
потому это было ближайшим случаем, чтобы можно было 
придраться.

В.: Больше всего заинтересована в деле прокуратура?

О.: Да. Для всех очевиден заказной характер этого 
дела. Прокуратура г. Северска не ожидала, что за меня 
заступятся рабочие профсоюзы, профсоюзы милиционеров, 
которые действуют в Иркутске и Новосибирске, депутаты 
уровня от городского до федерального.

Прокуратура, ощутив пресс рабочей солидарности 
профсоюзов, перепихнули дело в суд, чтобы 
ответственность за незаконное привлечение меня к 
уголовной ответственности перевалить на суд.
Прокуратура и вообще власти понимают, что если в 
милиции, в силовых структурах возникают профсоюзы, то 
значит там что-то не так. "Профсоюзных" милиционеров 
трудно контролировать начальству, заставлять выполнять 
незаконные приказы и распоряжения.

В.: Т.е. профсоюзники будут коллективно отказываться 
исполнять заведомо незаконные распоряжения - разгонять 
рабочие демонстрации, пикеты, стачки?

О.: Совершенно верно! Член милицейского профсоюза 
никогда не будет стрелять в рабочего, члена рабочего 
профсоюза, профсоюза "Химстроя", СХК и так далее.

В.: В Томске начальник УВД Томской области Гречман 
создал недавно "генеральский профсоюз милиции" ...

О.: Моё северское начальство предложило мне туда 
вступить, даже предлагали сделать после этого меня 
освобожденным профработником. Я, конечно, отказался.

В.: У вас есть идея объединить свободные профсоюзы 
милиционеров?

О.: Да, мы общаемся с профсоюзами милиционеров 
Иркутска и Новосибирска и у нас есть идея создать 
объединенный профсоюз.
Когда мы объединимся, нам будет легче бороться.
 
 

 Обсудить статью на форуме