ПОРУЧИКИ И КОРНЕТЫ НА СЛУЖБЕ НАЦИ И МАСОНОВ

Начиная с первых лет перестройки, в России стало модно всячески воспевать оказавшихся за границей офицеров белых армий. Порой об их роли в вооруженных конфликтах 20-40-х годов пишут с таким пафосом, что кажется, речь идет о деяниях, сравнимых едва ли не с подвигами Суворова и Ушакова. Действительность оказывается, увы, куда менее романтической. За исключением пожалуй эпизодов, связанных с участием в Движении Сопротивления, практически везде, где поручики Голицыны с корнетами Оболенскими встревали в какую-нибудь заваруху, они выступали, в лучшем случае, в роли обычных «солдат удачи», а в худшем оказывались мразью, редкой даже в нашу не слишком располагающую к благородству эпоху.

Нефть для мистера Макдональда

Особенно в смысле пиара, повезло белоэмигрантам, воевавшим на стороне Парагвая против Боливии в конфликте 1932-1935 гг. за нефтеносный район Чако-Бореаль. Одни, вроде автора газеты «Спецназ России» Натальи Гладышевой, опираясь на факт службы в боливийской армии немецких военных советников утверждает, что воевавшие на стороне парагвайцев российские офицеры ни много ни мало остановили угрожающий Латинской Америке фашизм. Другие апологеты тех же господ офицеров в сборнике «Материалы по истории русского освободительного движения», напротив, объявляют Чакскую войну битвой с коммунистическими агрессорами. Но, увы, все это не более чем красивые сказки. На самом деле боливийско-парагвайская заварушка была вызвана исключительно соперничеством американской нефтяной корпорации «Стандарт Ойл» и ее британско-голландской соперницы «Ройял Датч Шелл», принципиально желающих получить лакомый кусочек исключительно для себя. «Стандарт Ойл», надавив на президента Рузвельта, обеспечила американскую военную помощь дружественному боливийскому режиму, отправляя ее через Перу и Чили. В свою очередь, «Шелл», используя тогда союзную Лондону Аргентину, усиленно вооружала Парагвай.

При этом немецкие и чешские военные советники боливийской армии были не агентами Абвера и не ставленниками Коминтерна, а просто воевали за рокфеллеровские баксы. Точно так же, как и господа беглые офицеры не имели ни малейшего касания ни к антинацистской, ни к антибольшевистской борьбе, а по существу выступали в качестве заурядных наемников британско-голландской олигархии. Которая, кстати, традиционно составляла одну из влиятельнейших ветвей мирового масонства, и была традиционно настроена крайне антироссийски.

Впрочем, если говорить о каких-либо политических симпатиях, то Гитлеру парагвайские белые, несомненно, симпатизировали. Об этом свидетельствует, прежде всего, их дружба с будущим покровителем беглых эсэсовцев и диктатором Парагвая Альфредо Стресснером и множество других данных из самых разнообразных источников. О нацистских пристрастиях многих представителей тамошней российской диаспоры свидетельствуют генеральный консул США в Аргентине Дэвис Моннет, автор масштабной монографии «Нацизм и фашизм в Парагвае» Альфредо Зиферхельд, а также пытающийся опровергнуть обоих в статье «Парагвайские заметки в стиле “ньяндути”» («Латинская Америка» №7, 1998 г.) журналист Сапожников. Однако использованные Сапожниковым ссылки на клевету коварных парагвайских хохлов совершенно неубедительны, поскольку в конечном итоге он вынужден признать, что «германский “натиск на Восток” был воспринят бывшими царскими офицерами с надеждой».

Но, может, бывшие поручики да корнеты просто настолько не выносили большевиков, что ради свержения их были готовы продать душу не то что фюреру, но и самому Сатане? Что ж, посмотрим, кого и во имя чего господа хорошие расстреливали в Европе, пока их однополчане бились за нефть для мистера Макдональда.

Война за власть пугала

В ноябре 1924 года отряд белогвардейцев сыграл решающую роль в драке за власть конкурирующих кланов Албании. Захват им албанской столицы Тираны был разрекламирован как блестящая победа над Коминтерном, хотя всех коммунистов в стране на тот момент можно было пересчитать по пальцам одной руки. На самом деле свергли тогда отнюдь не злобных большевиков, а прекраснодушного либерала, православного епископа Теофана Ноли, под прикрытием которого правила группа пользующихся его прекраснодушием помещиков. После переворота на месте Ноли оказался другой помещичий клан во главе со вскоре провозгласившим себя королем полковником Ахметом Зогу. 

По жизни полковник принадлежал к мусульманской конфессии, но с удовольствием продавал страну всем желающим независимо от веры, и потому очень быстро довел ее до ручки.

Королевство Зогу выглядело совершенно опереточно, держалось главным образом на итальянских кредитах и недаром сатирический роман о правлении его самозванного величества получил характерное название «Под властью пугала». Однако фактически превратив Албанию в колонию Италии, Зогу потом решил продаться Берлину, на что Муссолини очень обиделся. В свою очередь фюреру, которому дуче только что позволил скушать Австрию, было неудобно собачиться с лучшим другом из-за такой мелочи. И уже в апреле 1939 года страну почти без боя занял итальянский десант, а королевское семейство еще до первых выстрелов драпануло с золотым запасом за кордон. Что касается господ белогвардейцев, то они, в основном, остались и успешно служили новым хозяевам.

Неоднократно приходилось менять хозяев и нескольким сотням эмигрантов, очутившихся после войны во французском Иностранном легионе. Так например, командир одного из отправленных во Францию русских батальонов штабс-капитан Васильев, под началом которого служил будущий министр обороны СССР маршал Малиновский, делал это трижды. Сперва он воевал на стороне официального правительства против марокканских повстанцев, потом под флагом гитлеровских марионеток из Виши с англо-американским десантом, и уже под самый конец Второй мировой в рядах армии де Голля с немцами. Главное, чтобы платили в срок и вовремя жрать давали, а под каким флагом служить господину штабс-капитану было откровенно пофиг.

В далеком Китае в качестве наемника прославился белогвардейский генерал Константин Нечаев. Весь 1919 год Нечаев и его подельники Григорий Семенов и Роман Унгерн доблестно оттягивались в Чите, делая вид, что призывы о помощи гибнущей армии Колчака к ним совершенно не относятся. Зато потом всех троих обуяла прямо таки поразительная воинственность, принявшая, правда, слегка патологические формы.

Так например, Семенов создал на японские деньги из своих казачков отряды диверсантов, дабы помочь микадо оттяпать от России Дальний Восток, а самому сесть там гауляйтером. Унгерн с другими казачками пошел воевать с китайцами из-за Монголии, с перспективой создать империю имени себя от Байкала до Тибета. И наконец Нечаев, набрав еще 4 тысячи казачков, нанялся к правителю Маньчжурии, японскому ставленнику и крупнейшему в мире торговцу опиумом генералу Чжан Цзо Линю, которому позарез требовалось пушечное мясо для войны с американским агентом влияния генералом У Пэй Фу. Тот, впрочем, также использовал, хотя и в меньших масштабах российских наемников, которые очень быстро нашли общий язык с земляками по другую линию фронта. Часто бывало, что послав своих солдатиков лупить друг друга почем зря, их благородия премило проводили время за распитием китайской водки ханшина и партией в местные карты мацзянь.

Правда, иногда сражения проходили менее благостно. Так, в 1925 году отряд бронепоездов с нечаевскими наемниками попал в ловушку под Суйчжоу. Китайцы смогли разобрать железнодорожное полотно, захватили бронепоезда и перебили почти всех находившихся в них казаков. Самому атаману впоследствии шальным снарядом оторвало ногу и после того, как большая часть отряда погибла в боях, он отошел от дел. Награбленного на службе у главного босса китайской наркомафии вполне хватало, чтобы жить, ни в чем себе не отказывая.

Несколько по-иному битая белая гвардия проявила себя в Болгарии. После того, как глава ее выбранного в полном соответствии со всеми нормами демократии правительства, лидер Земледельческого Народного союза Александр Стамболийский гостеприимно приютил у себя драпанувших из Крыма русских братушек, те отплатили ему самым мерзким свинством.

В июне 1923 года белогвардейцы активно участвовали в свержении Стамболийского, которого тут же прикончили без суда и следствия. Естественно, сейчас путч пытаются представить опять-таки как антикоммунистическую революцию, что является откровенным враньем. На самом деле Земледельческий союз был никакой не красной, а весьма умеренной крестьянской организацией, типа российских правых эсеров и народных социалистов. С компартией же Стамболийский находился в столь натянутых отношениях, что та демонстративно отказалась сопротивляться путчистам, не желая вмешиваться в буржуйские разборки. Роль белоэмигрантских наемников стала выглядеть особенно пикантно, когда выяснилось, что две трети захватившей власть хунты, включая ее главаря Александра Цанкова, состояли в крупнейшей масонской ложе Болгарии.

Семейка полицаев

Гнуснее всего сработало эмигрантское воинство в другой приютившей их славянской православной стране — Югославии. Едва Гитлер и Муссолини ее оккупировали, то их благородия во главе с выходцем из местечковой еврейской семьи генералом Штейфоном тут же предложили им свои услуги по охоте за партизанами. Среди прочих карателей подчинявшегося рейхсфюреру СС Гиммлеру Русского Охранного корпуса можно особо выделить представителей славного палестинского казачьего рода начальника штаба бригады Бориса Йордана и его сын подпоручик Алексея Йордана. Соответственно, дедушку и папу недавно выкинутого с НТВ подельника Чубайса по прихватизации чужого добра.
В целом русские полицаи из Охранного корпуса продемонстрировали прямо таки классическое сочетание холуйства перед немецкими хозяевами и хамства относительно мирного населения Югославии:
«Как-то раз в конный взвод зашел приехавший в Бор немецкий унтер-офицер из хозяйственной части штаба корпуса — Вернер. Для его встречи полковник Попов выстроил взвод и скомандовал:
“Взвод — смирно, равнение — направо!”
Когда же я спросил его, зачем он, будучи лейтенантом вермахта, так встречает унтер-офицера, он мне ответил:
“Ну как же иначе, ведь он все-таки немец!”
...
Конный взвод имел обыкновение во время разъездов завтракать с вином и водкой за счет благодарного населения, причем хозяина дома или сельского старосту предупреждали, что если он только попробует за угощение взять деньги, то он увидит, что будет.
Полковник Попов, как щепетильно честный и порядочный человек, всегда предлагал хозяину дома деньги за угощение, но, видя напоминающий кулак из-за спины полковника, хозяин всегда наотрез отказывался брать деньги». 
(Из воспоминаний штаб-ротмистра Русского охранного корпуса Сергея Вакара «Материалы по истории русского освободительного движения». М., 1998)

Еще круче отличились на Балканах гиммлеровские шестерки из 15-го казачьего кавалерийского корпуса СС во главе с заслуженным борцом за независимость Дона от России атаманом Красновым. Описывая их подвиги, порой приходит в ужас даже в целом лояльно относящийся к Семенову и Краснову автор:
«Кавалеристы 1-й казачьей дивизии жгли, грабили, насиловали и убивали. Города и села Югославии стонали от разбоев “казачьей орды Вермахта”... В июне 1944 года их полк занял городок Метлика — предместье города Загреб-Карловац. Изнасилованию подверглись все женщины городка, кроме совсем крошечных девчушек и дряхлых старух... Нередко женщинам за доставленное удовольствие казаки платили пулей в лицо».
(А.Смирнов. «Казачьи атаманы». М., 2002)

А потом настала перестройка, и те, кого после Великой Отечественной войны заслуженно отправляли на виселицы, были объявлены героями. Используя нажитые непосильным трудом денежки сынули, Алексей Борисович Йордан с друзьями-однополчанами стали ездить по российским военным училищам да кадетским корпусам, видимо рассказывая юным курсантам о своих славных подвигах по отстрелу православных сербов за эсэсовские рейхсмарки. Сам президент Путин дал добро на повсеместное налаживание этой нежной дружбы, и даже кончина престарелого карателя не остановила вояжи его подельников. 

Более того, один из недодавленных гитлеровских прихвостней при поддержке питерских властей недавно даже издал свои мемуары, где рассказал, как помогал отлавливать партизан и как вкусно за это кормили. Во время последнего визита писучего старикашки, его наряду с петербургскими депутатами и ряжеными асфальтово-табуреточными «казаками», почтительно сопровождали работники американского консульства. Очевидно, они были особо заинтересованы, чтобы будущие офицеры российской армии видели свой идеал в полицаях и власовцах. Ведь тогда грядущая натовская оккупация пройдет как по маслу, да и в холуях, готовых послужить у новых боссов цепными псами недостатка не будет. Ну а пока бодрые дедульки уже включены в программу празднования 300-летия Санкт-Петербурга, дабы молодцевато промаршировать по Невскому проспекту под умильным взором Путина, губернатора Яковлева, а также приехавших проверить работу своих старост и бургомистров главарей «большой семерки».
 
 

Ваше мнение