| Ирина Маленко
Культура принудительного веселья
… Дублин, разгар эпохи “Кельтского Тигра”.
Я несколько сбита с толку: я не привыкла к тому, что работу, причем не физическую, а все-таки болеe или менее умственную и болеe соответствующую моей квалификации, чем. упаковка мочалок, можно вот так запросто получить. Цифра, названная мне в качестве зарплаты, - здесь принято говорить тебе, сколько ты будешь получать в год, - тоже впечатляет. Правда, несколько настораживают слова моей новой работодательницы: “Только обещайте нам, что Вы останетесь у нас хотя бы на 6 месяцев!”, но я пропускаю их мимо ушей. Я столько лет мечтала о том, чтобы найти болeе-менее нормальную работу!! Ирландия кажется мне в тот момент волшебным краем, где сбываются все твои мечты. Я готова прыгать на одной ножке от радости. На следующий же день приступаю к работе. Коллеги – в основном молодые люди и девушки из различных стран Европы и ирландцы- выпускники факультетов иностранных языков. Мы замечательно находим общий язык. Сама работа тоже нетрудная, Правда, достаточно напряженная, поскольку телефон звонит, почти не переставая. Но меня это не пугает. Я вкалываю с тем же рвением, что когда-то в МакДональдс. Через некоторое время становится ясно, почему меня просили взять на себя обязательство остаться в компании хотя бы на 6 месяцев: текучка кадров у нас в отделе страшная. Из-за зарплаты…. Хотя общая цифра годового дохода и казалась внушительной, я не учла, что и цены здесь – ирландские, а не континентальные… На одно только жилье уходит 40% зарплаты (это не считая электричества), на транспорт - ещё 6%. Здесь баснословно дорогие фрукты, овощи, любые продукты. С жильeм мне ещё повезло; по крайней мере, я не делю дом с ещё 5-6 квартирантами, как живет большинство молодых “профессионалов” в ирландской столице. А ведь я планирую привезти сюда своих родных… Нет, на такую зарплату мне это не потянуть. Дублинские газеты битком набиты объявлениями о вакансиях для молодых людей с со знанием языков в телефонных центрах. Правда, почти все эти вакансии – одинаковые. Постепенно я начинаю просвещаться в области работы в телефонных центрах: моя должность находится в самом низу “общественной лестницы”, из-за сферы, в которой я работаю. Хозяева не хотят платить нам приличную зарплату, им дешевле обходится набирать каждые несколько месяцев неискушенных новичков, наехавших в Ирландию из Европы, привлеченных её романтическим имиджем и слухами о карьeрных возможностях. Большинство из них не собираются оставаться в Ирландии на всю жизнь, для них это – приобретение опыта работы, после чего они намереваются вернуться домой (немцам, например, нет возможности проибрести опыт дома – из-за жестокой безработицы в стране), а потому они не очень разборчивы. Мне деваться некуда: дома меня никто не ждет. Мне надо строить здесь свое будущее…. Ступенькой выше телефонных агентов для отелей стоят телефонные агенты авиационных компаний: весьма популярная позиция среди тех же молодых людей, ибо, несмотря на жалкую зарплату, эти агенты имеют возможность летать на самолетах компании с огромной скидкой. Ещё выше – телефонные агенты финансовых компаний, а самую “элиту” телефонного мира составляют агенты технической поддержки, обслуживающие “горячие линии” многочисленных, в основном американских фирм, обосновавшихся в Ирландии из-за предлагаемых им здесь ирландских правительством налоговых скидок… Поэтому когда мне предлагают временный даже контракт в одной из таких фирм (по нему я буду выполнять всю ту же работу, что и постоянные сотрудники фирмы, но не буду иметь права на многие привилегии, которыми пользуются они: пенсионный фонд, страховку, премиальные каждый квартал), я, не раздумывая, соглашаюсь. Хотя и не прошло ещё 6 месяцев со времени начала моей службы на первом месте. Ну, не расстреляют же они меня за это? … Действительно, не расстреляли. Просто пришлось сразу же забрать свои вещи и уйти. Ну, а чего, собственно говоря, ожидали эти люди? Мы ведь достаточно ученые, чтобы знать, что никто тебя в капиталистическом мире за лояльность фирме по головке не погладит, что она избавится от тебя, сколько бы ты там ни работал, когда ей это будет нужно, и что “надо думать только о себе”… И я начинаю через неделю на новом месте. Новое место в полной мере показало мне, что такое европейский телефонный центр крупной корпорации. Надо отдать должное этой фирме: в отличие от многих других, с которыми мне пришлось столкнуться позднее, здесь давали действительно хорошую подготовку. Учили досконально и с азов: большинство из нас были лингвистами, а не специалистами в области информатики. Но на практике многое из того, чему нас учили, не понадобилось: на телефоне были постоянные очереди в 10-12 клиентов, и нам не давали времени для того, чтобы досконально разобраться с проблемой каждого. Мы стремились говорить как можно короче или передавать звонок на другую линию, к болеe подготовленным техникам. Через некоторое время я почувствовала, что превращаюсь в своего рода телефонистку. В автомат-ответчик, наизусть выдающий заученные фразы. Мы принимали до 120-150 звонков в день. Даже отход в туалет был строго регламентированным. Под вечер ты чувствовал себя таким усталым, словно шахтер, выдавший рекордную норму ‘на-гора”, - хотя ты и фактически ничего материального не производил. Все мы cчитали себя “белыми воpoтничками”, интеллигенцией, ибо работали мы не руками, сидели за столами и перед компьютерами. Но на практике полученное нами образование, все наши знания были нам вовсе ни к чему – кроме самого элементарного. И любой из нас был заменим в любой момент. Компания обещала взять нас через год на постоянную должность, но через несколько месяцев она начала изучать возможности перенесения многих служб в другие страны, где это обошлось бы ей дешевле. Её не смущало то, что в ирландский проект уже было вложено столько средств: как продемонстрировал стране немного болеe поздний пример американской Gateway 2000, которая вдруг решила свернуть все свои операции на европейском рынке, ни одну из этих так называемых “принесших процветание” Ирландии иностранных компаний это не остановит. Gateway 2000 закрыла за несколько месяцев все- завод, телефонный центр, оставив позади себя пустые здания и выбросив на улицу около 800 человек (по ирландским понятиям, весьма и весьма значительная цифра). Ирландская экономика – предмет такой гордости правительства Берти Ахерна, приводимая обычно в пример в качестве того, как надо привлекать иностранные инвестиции, на деле превратилась в уродливо-однобоко зависящую от американской. Поменяли шило (Британию) на мыло ( Америку)! До такой степени, что Америка ныне в открытую диктует политический курс этой страны, заставляя её нарушать свой конституционный нейтральный статус (Ахерну пригрозили, что если он не позволит использовать aмериканским военным аэропорт Шеннон для агрессии против Ирака, то и все остальные американские компании в этой стране последуют примеру Gateway 2000!) Замечательный пример для подражания, для сохранения независимости нашей страны, не правда ли? Но я отклонилась. Агенство, которое нашло мне эту работу, вело себя достаточно по-российски: могло задержать, например, зарплату. Правда, не на несколько месяцев, а на несколько дней, но при ирландской системе жилья, когда ты должна была платить за квартиру частному хозяину каждую неделю, и такое могло обернуться катастрофой. Число бездомных в Дублине росло на глазах, а в отличие от Нидерландов, здесь не было никaкой болeе или менее социальной системы обеспечения жильем, и законы в этой области остаются на уровне викториaнского периода… Общее положение дел в компании было индикатором того, что на постоянную должность расcчитывать не приходится. Вот так я стала “летуном”- благо ситуация на рынке труда в тот момент нам это позволяла, - таким же, как многие из моих коллег. Мы “прыгали” из одной фирмы в другую, выбирая, где условия получше. Конечно, это не могло продолжаться до бесконечности, и все мы отдавали себе в этом отчет. Но инфляция, постоянно растущая стоимость жизни и постоянно увеличивающаяся интенсификация нашего труда не оставляли нам другого выбора… Были компании, в которых было чуточку поприятней работать. Были такие, в которых это было почти невыносимо. Но ни один нормальный человек, если у него только был выбор, не оставался работать в телефонной системе больше чем. на год-полтора. За это время у него слишком изнашивались нервы. От ношения наушников на одной стороне начинало болеть ухо или даже зубы. Голова раскалывалась от комбинации компьютера перед глазами и жалоб по телефону. У многих из нас начинались серьезные жалобы на нервную систему. Самыми неприятными были фирмы, которые не тратили ни времени, ни сил, ни средств на подготовку тебя к работе. Они бросали тебя на телефон, как бросают в воду не умеющего плавать без спасательного круга, надеясь, что он как-нибудь выплывет сам… В одной из фирм, в которых я работала, мы занимались занесением в компьютеры заказов на компьютерные программы, которые поступали к нам пачками по факсу. Никакое особое образование для этого опять-таки не требовалось, - а мы все были девушки с одним или двумя дипломами. Начальница eдва потратила полчаса на то, чтобы обьяснить тебе, как действует система заказов, - а потом рычала на тебя, как тигр, если ты делал что-то не так. Спросить, как надо, было не у кого, - все девушки были до такой степени заняты, что сидели за компьютерами, не разгибаясь, даже во время обеда. В конце квартала начиналась настоящая лавина заказов, и все мы работали сверхурочно – с 9 утра до 9 –10 вечера, причем безо всяких дополнительных выплат. Нам только выдавали ужин за счёт компании- обычно пиццу или что-нибудьиз китайского ресторана. И все. Время от времени компания проводила брифинги на тему, как распознать заказы, за которыми могут стоять граждане тех стран, которых Америка подвергла санкциям: Ливии, Кубы, Югославии (тогда ещё), и как вовремя проявить свою бдительность и этого не допустить. Я чуть не фыркнула один раз вслух, когда нас всерьез начали заверять в том, какое страшное место –Куба, за что мне было вынесено суровое порицание. Нам всегда полагалось улыбаться и быть жизнерадостными. Даже после 6 дней работы по 12 часов. Мы болеe или менее обязаны были время от времени общаться друг с другом и в то немногое свободное время, что у нас оставалось: попробуй только не заявись на один из таких званых ужинов! Тебе же это дороже обойдется… Приходилось притворяться, что тебе интересно то, что на самом деле было тебе глубоко противно: hard-rock кафе, боулинг, пейнтболлинг… В телефонных центрах американских компаний в Ирландии запрещено создавать профсоюзы или становиться членами уже существующих. “Фирма сама о вас позаботится, если у вас возникнут какие-то проблемы!”- говорили в таких случаях нам. Когда одинаковые проблемы возникали сразу у нескольких работников, и они хотели встречи с дирекцией все вместе, их соглашались принять только поодиночке… Все мы знали, что не только наши телефонные разговоры прослушиваются, но и просматривается вся наша электронная почта. Периодически случались увольнения – нет, не из-за порнографии, а тех, кто на работе посещал политические сайты. Хотя напрямую об этом никогда увольняемому не говорилось. Ему просто продлевали испытательный срок (чтобы потом иметь возможность уволить без проволочек), назначали повторные экзамены по специальности – под пpедлогом того, что он “слишком уж хорошо сдал в предыдущий раз, а это подозрительно”, - задавая на следующий раз задания, не входящие в его профессиональную область и не имеющие никакого отношения к его повседневной деятельности… На некоторых фирмах царила атмосфера абсолютной взаимной слежки: кто на сколько отошёл в туалет, кто читал газету на рабочем месте, и тому подобное. Особенно такой атмосферой отличались телефонные центры финансовых учреждений- где, как в курятнике, каждый “стремился сесть повыше, клюнуть ближнего и наср*** на нижнего”…. И все это – в атмосфере насильственно-вымученных улыбок и фальшивой доброжелательности. Чем дальше, тем больше я начинала понимать, что никакая мы не “интеллигенция”. Никакие не “белые воротнички”. Нам говорилось много красивых слов о том, как здешним фирмам нужны “молодые и образованные таланты”, но на деле мы были автоматами-телефонистами.. Из нас выжимали все соки точно так же, как из рабочих, - только мы не производили ничего материального, и большиснтво из нас страдало иллюзиями, что мы занимаем в обществе чем.-то болeе “высокую” позицию , чем. эти рабочие. И соответствующей спесью. Только потому, что мы не пачкали в буквальном смысле слова наших рук… В банке нам предписывалось восхищаться тем, что наши клиенты тратили за 5 минут на покупку вина мою годовую зарплату. Или подобострастно – в зависимости от того, какой была история банковского счета клиента, - вставать перед ним на задние лапки, когда он по ночам просил дополнительный кредит на проституток в амстердамском ‘райoне красных фонарей”. Клиент был пьян и вел себя совершенно отвратительно, но ты должен был лизать ему ноги только из-за того, каким был его банковский счёт. Другой клиент мог быть совершенно трезв, и деньги ему нужны были для чего-то гораздо болеe серьезного – например, для медицинской операции, но ты отказывал ему, только потому, что у него был недостаточно толстый кошелек. Первый клиент не вызывал у меня ничего, кроме глубокого презрения, - и я не могла и не хотела этого скрывать… Так что мой “медовый месяц” с банком продолжался недолго…. Переходя на работу из центра в центр, я заметила, что чем. взрослее ты становишься, тем труднее тебе становится переносить инфантилизм этой “культуры принудительного веселья.” Когда тебе не позволяется быть самой собой. Когда ты обязана носить на лице вечную резиновую улыбающуюся маску. И когда в очередном центре, где тоже от нас требовали “гибкости” в отношении рабочих часов, а сами такой “гибкости” в отношении своевременной выплаты сверхурочных не проявляли, нас начали заставлять играть в деловые игры, заниматься расписыванием стен на разных языках, подбирая на них прилагательные, которые описывали бы, как нам тут ужасно нравится, “рассказывать o себе такое, чего о вас никто не знает” , бродить по городу в поисках различных предметов для “сплочения духа коллектива” (которому все равно не разрешалось иметьпрофсоюз!), я не выдержала. Во мне созрел внутренний бунт. К этому времени начали создаваться новые формы нашей эксплуатации: например, агент по отвечанию на электронные письма, сидевший, как автомат, выбирая из заготовленных шаблонов наиболее подходящий к вопросу клиента, “разбавлявший” его личной информацией, а о производительности такого агента судили по количеству отштампованных им ответов и строгому следованию формы в них (между подписью и текстом – два пробела, а не 1 и не 3)… Условия и оплата труда оставались мизерными. В Северной Ирландии они были ниже, чем в Англии – для привлечения инвесторов. Но ещё ниже они были, конечно же, в Индии, на Барбадосе или в Венгрии, - и вскоре английские клиенты с удивлением начали замечать oбилие иностранных акцентов, обращаясь со своими проблемами в различные фирмы… А местные агенты, не имеющие даже профсоюзов, все чаще начали оставаться с носом… Может, теперь эти “молодые и образованные профессионалы”начнут наконец-то задумываться над своей участью и своим положением? Над тем, как устроено общество, в котором им выпало жить и работать? Или же они по-прежнему будут послушно поднимать телефонную трубку и улыбаться, улыбаться, улыбаться - до боли в скулах? По крайней мере, работа в телефонном центре, на фабрике, в МакДональдc,
в любом месте, кроме продажных буржуазных СМИ – хорошая “школа капитализма”.
И то, что позволяет журналисту оставаться по-настоящему независимым – когда
ему не платят за его труды зажравшиеся капиталистические толстосумы, определяющие
и его репертуар. Так я считаю.
При использовании этого материала просим ссылаться на Лефт.ру |