Где кончается государство и начинается Родина?

Переписка с редакцией по поводу моей статьи “Почему и как я не пошел в армию” показала, что  моя позиция по вопросу о патриотизме выражена в статье не полно, вызывает принципиальные споры и требует разъяснения. 

Как я писал в статье, в вопросе о патриотизме надо чётко разделять государство, которое по определению является инструментом подавления одной части граждан другими, и собственно Родину – землю, людей, объединенных общей историей. Граница между государством и Родиной не всегда очевидна. Ведь и полковник из военкомата, и чиновник, и милиционер – тоже люди, имеющие семьи, живущие со мной на одной земле. Думаю, кончается человек (частица Родины) и начинается полковник (винтик государства) там, где индивид использует власть, данную ему государством, пусть и в своих корыстных целях. Например, лейтенант Островский, с выпученными глазами гоняющий молодёжь, - государство. Тот же Островский, курящий на крыльце суда, просто, без ментовских амбиций обсуждающий со мной произошедшее - больше человек. Диалектика - личность и государство. Вопрос в том, что победит, чем разрешится это диалектическое противоречие в лейтенантах и полковниках.

Граница между обороной государства и Родины так же тонка. Часто одно неотделимо от другого. Правда, обусловлена эта неотделимость для разных слоёв общества разными обстоятельствами. Одних граждан государство берет в заложники,  и гражданам, волей-неволей приходится, защищая отечество, защищать и власть. Так было, например, с русскими крестьянами, которые дубинами гвоздили Наполеона бок о бок с дворянами и российским государством. По окончании войны они получили чувство удовлетворенного патриотизма и возвращение в крепостное ярмо. Несколько иным было смешение защиты Родины и защиты государства для российских дворян в той войне и оборона Коммуны от прусаков для парижских рабочих. И те, и другие боролись сознательно, боролись за своё государство, своё Отечество, за ту жизнь, которую они хотели, за свою свободу (крестьяне в Отечественную войну, борясь за свободу государства, боролись за свою личную несвободу). 

 Практически каждое правительство, не исключая колониальные, хочет видеть граждан своей страны патриотами, готовыми горой встать на защиту Отечества (иногда по принципу “лучшая защита - нападение”). Причём каждое правительство (более широко - государство) стремится взять роль Отечества на себя, монополизировать олицетворение Родины. Стремится сделать идентичными в мозгу граждан понятия “защита государства”, и “защита Отечества”. Это, как правило, удаётся (из патриотических чувств до революции казаки и рядовые работники охранки гоняли коммунистов, из этих же чувств после революции коммунисты и просто честные граждане гоняли “бывших”, и сейчас вновь, как я заметил, некоторыми полицаями движет то, что они называют патриотизмом).  Я не испытываю сожаления по поводу отсутствия у себя именно такого патриотизма - патриотизма к существующему государству,  прикрываемого любовью к отечеству. Между тем, именно такой, дурной патриотизм и подразумевает служба в армии РФ. 

Российская армия, еще будучи Советской, перестала выполнять функции по защите Отечества. СССР, моя большая Родина, развалился, выродился в РФ, лишившись огромных территорий, без како либо серьёзного противодействия со стороны вооружённых сил (скорее, наоборот). Та же судьба, возможно, ждёт РФ. Империалистические хищники уже не окружают Россию со всех сторон, они уже разъедают страну изнутри. За границей остались лишь их армии. Россию не завоёвывают, Россию разворовывают и распродают. Армии, ФСБ, МВД отведена роль сторожевых псов на этом базаре, чтобы другие не тащили то, что “хозяева” собираются продать, и чтоб отдельные личности не баламутили народ криками “Воруют! Распродают!”. В этом отношении, кстати,  показательно, что наиболее подготовленными частями силовиков (не только Мин. Обороны) являются Внутренние Войска и разного рода ОМОНы, СОБРы, предназначенные для борьбы против внутренних врагов государства. Как главный силовой инструмент государства, Вооружённые Силы РФ защищают интересы не всего общества, а интересы лишь реально господствующего класса – российской буржуазии, в большей части компрадорской. Какую пользу Родине можно принести, служа в коллаборационистских войсках, честно выполняя приказы командиров, я не представляю. 

Кроме отсутствия желания защищать Родину, у вооружённых сил отсутствует и возможность. Новая техника в части не поступает. Суперсовременные виды вооружений, которыми мы кичились в 90-х, устаревают. Да и существует эта техника лишь в единичных образцах – промышленность не в состоянии освоить выпуск. Разрушается последняя надежда страны – силы ядерного сдерживания. С личным составом положение не лучше. В частях моральное разложение и недобор (штабы, правда, от последнего не страдают). Возможности поддерживать должный профессиональный уровень отсутствуют. Проблемы  тут гораздо глубже, чем саботаж призыва отдельными гражданами.

Армия небоеспособна. Доказательство тому - бесконечная война в Чечне, неспособность эффективно бороться с боевиками, вторгнувшимися в Дагестан. В случае начала крупномасштабной войны, с массированным применением авиации, новых видов  вооружений, насколько я представляю, сопротивление будут оказывать уже после оккупации партизанские отряды, а не регулярные части. И будет с этими партизанами после победы примерно то же, что стало с мужиками из крестьянского сопротивления образца 1812 г., если они вовремя с оккупантов не переключатся на национальную буржуазию, с которой, возможно, предстоит сражаться плечом к плечу. 
  
Патриотизм, как привязанность к месту, вторичен и обусловлен изначально экономическими, впоследствии – историческими факторами. В первую очередь, человеку свойственна привязанность к социальной группе (изначально - роду). Если мы хотим оставаться материалистами, думаю, не стоит мистифицировать патриотизм, превращать его в “океаническое чувство”.  Патриотизм должен быть осмысленным, в противном случае он становится лёгким средством для манипулирования массами. Он имеет смысл, когда речь идёт о борьбе за выживание народа, о борьбе за свою свободу. Причём безразлично, идёт ли речь о борьбе с чужими варварами, или своей буржуазией. Вы боитесь, что придут оккупационные  войска и начнут грабить страну и уничтожать народ? А сейчас этого не происходит? Может, мы этого просто не замечаем, или тихое массовое вымирание не так шокирует, как бомбардировки? Почему мы не идём воевать с режимом, который сокращает население страны на миллион человек в год, и должны воевать против тех, кто будет сокращать население, скажем, на два миллион человек в год? Только из-за количественной разницы? Или потому, что первые – свои, а последние – чужие? Такая политика двойных стандартов напоминает бытовой национализм: когда нас оскорбляет соотечественник, мы относимся к этому спокойно, т.к. привыкли; когда оскорбляет выходец с Кавказа, заводим разговор, что “гнать их надо!”. Второе почему-то обиднее, хотя принципиальной разницы нет. И современное российское государство, и государства потенциальные оккупанты, на мой взгляд, – мало чем отличающиеся враги. Идти служить в их армии можно только за опытом и оружием, чтобы в ответственный момент стрелять не в тех, по кому приказывают, а в тех, кто приказывает.

Не могу зарекаться, но когда будет государство, за которое не жалко будет отдать жизнь (пусть это будет хоть революционная Аргентина), или когда появятся условия для эффективной вооружённой борьбы против уничтожающего народ государства (независимо от национальной принадлежности), я пойду служить.

Ещё один неоднозначный вопрос, выяснившийся в процессе обсуждения с редакцией статьи “Почему и как я не пошел в армию ” – это вопрос  о том, должны ли мы быть благодарны государству за предоставляемые им свободы и если должны, то насколько далеко должна заходить эта благодарность.
Если у дракона есть хвост, за который можно дёргать, это не заслуга дракона, а заслуга исторических условий (угроза поедания его другими тварями-конкурентами, внутренними паразитами, революций, необходимости подтверждения сказок о необходимости дракона) и закономерностей, заставивших его этот хвост отрастить. И почему бы тем, на ком сидит этот навязчивый дракон, не дёргать за этот доступный хвост? Уходя от аллегорий - суд и другие демократические институты не продукт доброты бюрократии или правящего класса, а продукт исторического развития, общедемократической борьбы. С точки зрения буржуазии, в некотором роде пережиток тех времён, когда данный класс был прогрессивен, некрепко стоял на ногах и нуждался в этих институтах для своей защиты.  Почему бы теперь не пользоваться слабыми местами буржуазного государства (судом, в данном случае) для борьбы с этим самым государством? 

И еще хотелось бы сказать несколько слов о статье Тарасова, поскольку и  в моей заметке, и в его статье поднимается тема патриотизма. Из сходных посылок мы делаем разные выводы. Основные замечания: 

Чечня, после ввода туда миротворческих сил, превратится скорее в Косово, а не в Восточный Тимор. Надо учитывать субъективный фактор. Она станет плацдармом для санкционированных “миротворцами” (США и их ближайшими союзниками) набегов на Россию. Причём взрывать будут традиционно рынки и жилые дома, а не банки и офисы. 
Большой вопрос, способствует ли ослабление одного империалистического государства за счёт усиления другого росту революционности на планете
Распад империй не в интересах пролетариата, т.к. в одной централизованной стране проще сделать революцию, чем в десятке удельных княжеств, на которые она распадётся. Государственная раздробленность приведёт к раздробленности пролетариата. Вспыхнувшие в одном из княжеств революции будут подавляться соседями. Кроме того, традиционно, мелкие удельные князьки, уже существующие на территории бывшего СССР  и пока существующей России менее разборчивы в выборе средств подавления инакомыслия, чем неповоротливые, вынужденные соблюдать видимость приличия кремлёвские власти. 

Печально, но в вопросе об аполитичности молодёжи Тарасов скорее прав, чем не прав. Массового левения не происходит. В учебных коллективах и комсомольцы и НБП-шники, воспринимаются как блаженные, мающиеся дурью (немного утешает, что на яблочников-СПСников смотрят как на приспособленцев и карьеристов). За футболками с Че, Мао, серпами и молотами, сколько я ни беседовал с их носителями, ничего не стоит (“…подарили…”, “…просто так…”, ”….мама с Кубы привезла... ”). 
Но радоваться распространению Маркоса и Маркузе не стоит. Это всего лишь модные контркультурные штучки, стоящие в одном ряду с лозунгами о легализации наркотиков. Черпает молодежь из работ лишь самые реакционные мысли, как то переход роли революционного класса от пролетариата к андеграунду (маргиналам). Читающая Маркузе молодёжь причисляет к андеграунду себя, гордится своей революционной ролью, ничего не делает и не пытается хотя бы понять, в чём состоит суть и идеалы революции.  Здесь уместно вспомнить слова, которыми начинается “Государство и революция”…

“С учением Маркса происходит теперь то, что не раз бывало в истории с учениями революционных мыслителей и вождей угнетенных классов в их борьбе за освобождение. Угнетающие классы при жизни великих революционеров платили им постоянными преследованиями, встречали их учение самой дикой злобой, самой бешеной ненавистью, самым бесшабашным походом лжи и клеветы. После их смерти делаются попытки превратить их в безвредные иконы, так сказать, канонизировать их, предоставить известную славу их имени для “утешения” угнетенных классов и для одурачения их, выхолащивая содержание революционного учения, притупляя его революционное острие, опошляя его. На такой “обработке” марксизма сходятся сейчас буржуазия и оппортунисты внутри рабочего движения. Забывают, оттирают, искажают революционную сторону учения, его революционную душу. Выдвигают на первый план, прославляют то, что приемлемо или что кажется приемлемым для буржуазии”.
 

Ваше мнение