Гранма Интернешионал

Основатель так называемого Независимого Журналистского Агентства Кубы Нестор Багэр был одним из наемников на жаловании у США, пока он не раскрыл свое подлинное лицо - агента государственной безопасности Октавио. Сокращенное интервью, данное журналистоам Мириам Элисальде и Луису Баесу для книги "Диссиденты".

Есть ли у вас диплом журналиста?

Да. Когда я начал писать, такого вуза еще не было. Я работал на "Эль Кристол" и писал для нее. Это были мои университеты. Потом открылся Маркес Стерлинг и мой отец преподавал там, но я уже пристрастился к запаху свинца и никто не смог бы оторвать меня от типографской машины. Мое дело было писать.

После победы революции меня вызвал Элио Константин, замечательный спортивный журналист и секретарь комиссии по оценке журналистских дипломов. Он спросил, хочу ли я пойти учиться или предпочту сдать экзамен. Я сказал, что пройду полный экзамен, он состоялся на следующий день, и я получил степень.

Однако в сообщении Рейтерс в Нью-Йорк Таймс 10 апреля этого года вас именуют "предполагаемый журналист Нестор Багэр" - точная цитата.

Странно! Когда я был "диссидентом", американские СМИ никогда не называли меня "предполагаемым" журналистом или "предполагаемым" диссидентом. Это бы никому и в голову не пришло. Я могу дать вам копию моего диплома, можете опубликовать его в своей книге, чтобы уж никаких сомнений не оставалось.

Когда началась ваша связь с государственной безопасностью? 

С того момента, когда я начал работать во внешней торговле.

Вы все еще связаны с внешней торговлей?

Нет, я перешел на радиостанцию СОСО, заведующим сменой. Потом я работал на Радио Метрополитана. Когда я начал работать над защитой языка, меня вызвала газета Ювентад Ребельде вести колонку "В защиту языка". Потом я работал с Трабаджорес, Радио Гавана Куба и Кадена Гавана, я был очень активным журналистом, пока не объявил себя "диссидентом".

Почему вы объявили себя "диссидентом"?

Государственная безопасность попросила меня вступить в контакт с наемниками и я пошел повидаться с Элисардо Санчесом Сантакрус, швейцаром этого мира.

Как вас приняли? 

Я пришел к нему домой и спросил, можно ли его видеть, женщина спросила меня : "Вы хотите поговорить с господином президентом?" "Ну", - сказал я, - "если он президент Кубы, тем более стоит с ним поговорить. Скажите ему, что пришел Нестор Бакэр" . Его министр информации.

Не забудьте записать, что меня провели в салон, где "президенту" давали советы, и принесли  мне стопку виски  и оливок. "Ну, черт побери, у них тут во дворце неплохо живется", - подумал я. Был 1993 год. Самая тяжелая часть специального периода, постоянный дефицит. Элисардо явился, обнял меня и сказал : "Добро пожаловать. Ты нам очень нужен. Мой зять Индамиро Рестано не умеет писать и мне нужен высококлассный журналист, чтобы редактировать "Пренса Индепендиенте де Куба" ("независимая кубинская пресса" -пер.). Я тут же согласился.

Так просто?

Он был в отчаянном положении. Он посоветовал мне сначала поехать поучиться журналистике в Коста-Рику, в университет. "Позжай на парку-тройку месяцев, я оплачу все расходы." Я ответил: "Слушай, Элисардо, я не согласен на это после стольких лет работы в кубинских СМИ, что ты посылаешь меня учиться в Коста-Рику. Коста-Рика - дерьмо. Я знаю эту страну. Пошли меня куда-нибудь в другое место." ...

Потом он сказал, что найдет покупателя на мои статьи. Он рассказал мне о журнале «Дисиденте», который издавался в Пуэрто-Рико (американской колонии -пер.), в который он вложил деньги - он был акционером в этом бизнесе, потом, когда он стал мне больше доверять, он спросил, не могу ли я приходить к нему домой каждый день, читать газеты и говорить с ним для получения оринтировки.

И вы это сделали?

Нет. Я не собирался позволить им сделать со  мной то же, что с другими невезучими..

Что именно?

Они их использовали для всего - от варки кофе до перепечатывания. Я сказал Элисардо, что не могу презжать к нему на автобусе каждый день, я буду писать статьи, а он может сказать, кому их посылать. Потом они мне заплатят, и все будут довольны. И знаете что он ответил? "Так не пойдет, я должен все держать под контролем". "Ну, Элисардо, в таком случае я не думаю, что мы сработаемся."

Элисардо не тупой.

Да, он был профессором философии в университете. 20 лет он читал тот же курс. Он ничего не менял. Он типичный хамелеон - публично заявляет, что не берет деньги от американцев, только если их посылают через Европу. Он получал крупные суммы от шведов, французов и испанцев. У него всегда было полно денег. Он безудержный эгоист, он приезжает и уезжает из страны, когда захочет. Он действительно чудной тип.

Он публично "спорил" с американцами по вопросам финансирования. Вам стоило бы послушать как он и его партнеры говорили об этом. Это был чистый луна-парк со всеми причиндалами.

Так что, вы утратили связь с Элисардо?

Не совсем, но я смог вырваться из его щупалец, потому, что у меня уже были связи в Майами. Другие "журналисты" сказали мне: "Не будь дураком, здесь полно жратвы и можно пить виски".

И откуда все это бралось? 

Испанское посольство посылало на 100 долларов еды каждый месяц, и это я могу подтвердить, потому, что однажды, когда я был в доме, прибыл автомобиль из дипломатического квартала с месячным запасом. В их потребительскую корзину входило бренди и хорошее испанское вино. И это продолжалось с тех пор, как он связался с "диссидентами". Он получал деньги и из других источников.

Когда вы основали Независимое Журналистское Агентство Кубы (НЖАК)?

Вместе с Элисардо. Поздравления из Майами, знаки любви и преданности. Они считали меня самым выдающимся патриотом; "Репортеры без Границ" пели мне хвалы на каждом углу и посылали мне деньги. Тут было кое-что еще. Как только стало известно, что у меня есть агентство и деньги, «журналисты» начали слетаться ко мне как мухи. Знаете, я  и не подозревал,  что на Кубе такая масса профессиональных журналистов, с  самыми невероятными  занятиями. Один мой корреспондент был железнодорожником в Синефуэгос и всю жизнь он только и делал, что бил по рельсам молотом. Сейчас он в тюрьме.

Но они действительно умели писать, ведь многие газеты и сайты публиковали их?

Если у них были «орфографические ошибки в разговоре», вообразите, на что походили их писания. Это были мои вериги – править это мусор.

Почему же тогда они пошли в агентство, которое по идее состояло из серьезных журналистов?

Было две главные приманки.

Первое – им немедленно давали визы. Месяц писания – и в США первым рейсом. Так они спасались от очереди и унижений в представителстве США.

Второе – это деньги. От 20-30 долларов в месяц, за пускание мыльных пузырей. Наконец набралось столько желающих, что дело так не могло продолжаться. Именно тогда Рауль Ривера решил выйти из НЖАК и основать собственное агентство.

Как вы получали деньги?
 
Через Транскард ( пластиковую карточку, по которой кубинцы могут получать деньги, посланные из США –пер.). Я отказывался брать что-либо у посыльных, постоянно прибывающих из Майями и других мест. Поэтому я получал меньше всех денег и подарков.

Почему? 

Мое диссидентсво было не того сорта, как у других. Я всегда писал в уважительном тоне. Например, я ссылался на команданте как «президента Кубы синьора Фиделя Кастро», а другие называли его «диктатор и т.д.»

Даже американцы замечали это. «Мистер Багэр, разве вы не ненавидите Фиделя Кастро?» спрашивали они и я отвечал : «У меня нет причин его ненавидеть»

Кто из американцев говорил это?

Тот жирный, Джен Биглер, который заправлял тогда СМИ и культурой. Он был со мной очень мил. Когда он уехал, он написал мне из Рима, уверяя, что если мне что-нибудь понадобиться, я должен немедленно попросить его.

Что вы ответили Биглеру когда он обратил внимание на ваши статьи? 

Я рассказал ему, что я член Королевской Академии (языка) и не могу писать ругательства. Он не хотел, чтобы меня вышвырнули. Один из «независимых» бросил мне в лицо, что я никогда не называл полицию «жандармами». Вот кретин! «Слушай, приятель, жандармы – это во Франции, здесь говорят полиция» - так я поставил себя.

Какие новости рассылали корреспонденты вашего агентства?

Если бы я не принимал все так близко к сердцу, я мог бы просто развлекаться. Например, я помню, как один позвонил, чтобы продиктовать очень срочные новости. Там были такие слова : «На углу в Манзанилло собрались 10 000 протестующих против выселения семьи». Я помню, как орал на него : «Эй, подожди минутку, да на каком углу в Манзанилло или где еще может поместиться 10 000? И почему они протестуют, скажи на милость?». Он ответил : «Ну, одна семья живет в Манзанилло и другая в Байамо и они начали перевозить мебель и вещи, без оформления документов и прочего.» «Прошу тебя, любезный, где это в мире ты можешь делать подзаконные вещи без документов? Прости, но найди мне какие-нибудь другие новости.» И так каждый день.

Есть у вас еще примеры?

Кто-то пришел рассказать мне, что его отец сказал ему, что одного из его двоюродных братьев в тюрьме били. Я спросил, видел ли его отец этого двоюродного брата. Он ответил, что ему рассказали. Я сказал ему : «Первое дело в журналистике – проверить источники», и попрощался с ним.

Разве ваши взгляды не вызывали подозрений?

Они не видели связй между мной и правительством, и я нападал на него, хотя  очень изящно, вежливо. Именно поэтому журналисты шли в другие агентства, которые плодились как грибы, где все писалось в другом стиле и где платили лучше.

Тут появилось сообщение, что правительство США собирается дать больше денег через "Национальный фонд за демократию" (NED - еще один соучастник путча против Чавеса, финансирует многочисленные компрадорские организации в России – пер.) Я продолжал на 50 долларов в месяц, как глава НЖАК, но тут начали поступать деньги, и эти люди обрадовались, особенно в Майями.

Могу сказать вам, что 80% этих из миллионов остались во Флориде.

Это точно?

Конечно. Денежный поток начинал пересыхать на пути из Майями в Гавану, а оттуда – в провинции. Наши представители удерживали бОльший кус пирога, затем главы маленьких групп, а остальным – что останется.

Чтобы получить сотню с чем-то долларов, которые Кубанет мне задолжали, мне пришлось пойти в американское представительство на Кубе, чтобы разоблачить агенство, прикарманившее деньги журналистов.

Как вы связались с Кубанет?

Это история из поваренной книги. Роса Берре, которая изобрела Кубанет, записывала статьи, которые я ей диктовал. У нее был телефон на кухне в юго-западном Майями. Она получала новости, пока готовила, а потом пересылала их дальше. Она жила очень скромно и вначале получала только небольшие комиссионные. Однажды она сказала мне, что переезжает в центр Майями, где купила две квартиры. Одна будет ее частная резиденция, а другая – контора "Кубанет". Заодно она заполучила машину, стоившую много тысяч, «на свои сбережения», бедняжка не иначе как была ужасно экономной.

Изменились ли после этого ваши условия труда?

Да, потому, что как видно, когда прибывало все больше «независисмых», ей давали больше денег. Было нетрудно зашибить пару долларов, когда почти каждый день объявлялась новая группа журналистови все дрались из-за денег. Больше все захапали "Нуэва Пренса Кубана", "Пренса Либре" и "Роса Берре". Они все были кубинцы и все присваивали деньги, выданные журналистам.

Я помню парня, он работал в типографии и объявил себя журналистом, стал главой, взял деньги за 6 месяцев и испарился. К тому времени изменились и суммы. Вместо 50 долларов стали платить 15-20, а остаток делили между собой. Это был чистый грабеж, и какие из-за этого закатывались скандалы!

Что, любой мог открыть свою контору?

Их наоткрывали больше 30. Чем крепче вы могли браниться, тем выше ценились в Майями и в американском представительстве. Чем больше групп предполагаемых журналистов, тем веселее дела. Чем громче они вопят, тем лучше.

И как на это смотрели в американском представительстве? 

Если не находилось никого, кто вмешивался, вроде меня, они смотрели сквозь пальцы. Их больше интересовало другое.

Что именно?

Заговоры с цель рекламы образа «преследуемых независимых журналистов» во всем мире, получения призов, лучших условий для работы. И у нас всегда было полно дипломатов и других посетителей.

Расскажите о таких визитах.

Например, в 1995 году было очень много дела. В дневнике я записал не менее 60 мероприятий, разрекламированных американским представительством – которое отвечало за рекламу – в которых я участвовал, помогая организовать встречи с посетителями из США всех сортов, а также с представителями международных СМИ и журналистских организаций.

Что вы еще помните?

15 января: встреча в резиденции американского представителя Джозефа Салливэна. Интервью с американскими издателями.

20 июля : встреча с делегацией США на переговорах об эммиграции. Не буду рассказывать, о чем мы говорили – это и так ясно.

12 августа : встреча в резиденции американского дипломата Джена Биглера, когда мы объясняли подробности создания «школы независимых журналистов», которую мы изобрели у меня дома несколькими днями ранее, прочим американским чиновникам из американского представительства.

30 августа : встреча с комиссией госдепартамента по делам эмиграции. Они заявили, что выдадут 20 000 виз в 1996 году, из них 12 000 для рядовых граждан, 7 000 для политических беженцев и 1000 для тех, кого укажет американское представительство.

20 сентября: презентация пожертвований от Репортеров без границ (штаб-квартира во Франции). Робер Менар- генсек и Андре Буше дали мне бумагу, почтовую бумагу, ленты для пишущей машинки, дюжину авторучек и тысячу долларов для финансирования так называемого "Пресс-бюро".

20 сентября : мне позвонил чиновница Робин Дайян Мейр, обругавшая меня, Индамиро Рестано, Оланс Нугерас, Джулои Мартинеса и еще кое-кого. Она была в бешенстве из-за документа, разосланного без консультации американского конгресса, с подписями 127 кубинцев.

27 сентября : кубино-американский журналист Роберто Фабрисио, тогдашний исполнительный секретарь комиссии по свободе печати "Межамериканского общества журналистов" (МОЖ), встретился с группой, включая меня. Он был редактором "Эл Нуево Геральд" (смесь испанского и английского – что-то вроде «Нового вестника» -пер.). Мы встретились в доме у родителей Индамиро Рестано и он предложил нам составить решительное осуждение, чтобы формально передать его в МОЖ.

7 ноября: Роберт Витаджевски и Робин Д. Мейер позвонили нам и потребовали объяснений, почему некоторые из нас не подписали проект Консилио Кубано. Мы объяснили, так осторожно, как смогли, что мы – «независимые журналисты» и не можем вмешиваться в политику. Им это показалось достаточно убедительным.

Думаю, этого достаточно, иначе интервью станет слишком нудным. Я так часто бывал в американском представительстве, что всей книги не хватит сообщить обо всех этих встречах...

Давайте поговорим о последнем разе, когда вы пришли в американское представительство или одну из их контор.

День кубинской прессы 14 марта. Это был семинар в доме Джеймса Кейсона (нынешнего главы американского представительства) с участием всех «независимых журналистов» и они организовали мое чествование за вклад в развитие «независимых» СМИ и вручили мне почетную грамоту. Они почему-то решили предложить мне возглавить дискуссию об этике. Там были представители правительства США. Я начал с того, что конференции недостаточно, нужны курсы по этике, поскольку большинство присутствующих, именующих себя журналистами, не имееют никого специального образования. Их тексты ниже уровня шестиклассников (извиняюсь перед кубинскими школьниками).

Говорило ли вам американское представительство, что писать?

Не решались, они слишком хорошо знали меня.

Давали ли они вам темы, или вы выбирали их сами? 

Мне не давали. Они давали их этим слабоумным, якобы журналистам. Более того. После того, как они писали это и перед пересылкой, они шли в американское представительство и приносили свои труды на проверку – не написали ли чего-то не того. Они жаловались на цензуру на Кубе и я видел, как они кланяются США. Тот мусор, что они поставляли, становился совершенно невыносим. Американцы попытались повысить немного уровень этих «независимых», над кем смеялись даже сами «диссиденты». Рауль Ривера и я получили предложение организовать школу при американском представительстве. Мы оба отказались. Потом Рикардо Гонсалес Альфонсо попросил меня об этом же : не соглашусь ли я учить журналистов?

Когда это было?

Совсем недавно. Рикардо был уже главой "Общества журналистов".

Школа для всех ?

Нет. Для его людей. В Мирамар, где он живет. Я согласился и спросил, сколько он мне заплатит. Он спросил, не надеюсь ли я получить больше чем Рауль Ривера и он сам? Я ответил : «Почему бы и нет? Ривера – журналист, но ты и своего имени правильно не напишешь.» Он пообещал сказать, сколько заплатит, но тут прибыл Команданте и лавочка закрылась.

Встречались ли вы с высокопоставленными американскими чиновниками по требованию  американского представительства?

Последним был мой приятель Джеймс (Джимми) Картер. Я сказал приятель, потому, что будучи президентом, он пригласил меня в США преподавать испанский в университете, где он учился. Когда он приехал в Гавану, он послал мне приглашение пообедать с ним.

Частным порядком?

Нет, там были и другие люди. Он удостоил меня чести сидеть рядом с ним, между нами сидел только один человек, разговаривать с ним. Он спросил меня о проекте Варела (петиция о референдуме на Кубе –пер), и я говорил с ним самым честным образом.

Что вы ему сказали? 

Что это провал. Освальдо Пайя – не более чем раскаявшийся церковный служка. Никому на Кубе он не интересен. Он иногда захаживал ко мне домой: «Привет, Багер, дай мне интервью». Я знал его по кварталу, где мы оба жили. Я видел его в дырявых штанах, а сейчас он разьезжает как президент, в микроавтобусе. Он утверждает, что получил его от церкви, но всем известно, что он его купил. Я сказал ему в лицо, что большинство «диссидентов» говорили между собой – что он покупал подписи (под петицией Варелы).

И что он ответил?

Что это ложь, что это коммунисты выдумали. Но сами контрреволюционеры говорили мне, что они сделали на на востоке острова. Более того, я знаю случаи, когда подписи «диссидентов» появились в списках, а они их не давали, потому, что терпеть не могли Пайю. (Новейшая статья Пайи об этом деле появилась в "Лос Анжелес Таймс" и других изданиях 14 июля. Там же упоминается о том, что он – лауреат премии Сахарова «за свободу мысли» Европарламента – неплохая рекомендация, несомненно –пер.). Потом еще эта история с Марией Вальдес Росадо (президент Христианско-демократической партии Кубы –пер.). Эти типы жульничают даже между собой, борются, чтобы стать президентом и заполучить добычу, раздавать стипендии, деньги, посты, как это происходит каждый день практически во всем мире.

Если считать Пайю, вы знакомы с двумя «будущими президентами» Кубы. Это полный счет?

Ни в коем разе! Прибавьте к кандидатам в президенты Новой Зависимой Республики Куба  того мафиози – Рикардо Бофилла. Тут целые вагоны желающих, и масса агенств новостей и множестово партий. Чего им не хватает – так это последователей. Как это новое с иголочки агенство новостей, которое я видел в Сантьяго – мать и сын, никто из них не журналист.

И партии. Я знавал четырех членов христианско-демократической партии.

А, совсем забыл еще одного «президента». Владимир Рока.

Когда вы узнали, кто были другие агенты безопасности, кто вас удивил больше всех?

Таня была самым большим сюрпризом.

Почему?

Мне это никогда в голову не приходило. Она была моим другом, но одной из старейших и решительнейших «диссидентов». Львица.

Кто еще? 

Оррио, агент Мигель. Раньше у нас были колоссальные споры, и когда мы увидели друг друга в момент истины, мы обнялись и я сказал от всей души: «Ах ты сукин сын, и ты тут!». Черт побери, мы потом даже выпили вместе.

Перевод Лидии Волгиной.
 

Ваше мнение