Константин Ковалёв

«ВСЕГО 642000 РАССТРЕЛЯННЫХ»

Заочная беседа с усреднённым «умеренным» сталинистом

Обыватель, то есть мелкий буржуа по убеждениям, независимо от того, имеет он частную собственность на средства производства или ловко устроился на государственных тёплых местечках, победил в СССР дважды:
– в 1927 году под красной маской с дырочками для сталинских имперских усов в ней он тайно добил Советскую власть и установил под названием «социализм» фактический госкапитализм с элементами феодализма, став с сотнями тысяч таких же номенклатурных обывателей коллективным капиталистом;
– и в 1991 году – сперва под маской ленинской демократизации, потом без маски, открыто сверг изживший себя госкапитализм, с которого слезли полинявшие обои с красным социалистическим рисунком, и поделил госсобственность между такими же, как он, отдельными товарищами акулами, предоставив другим своим собратьям по классу хищников возможность быть чиновниками, то есть питаться от щедрот акул.

Остальные, как правило, из мелкой номенклатуры, назовём их сокращённо – «мелкоклатурные» обыватели невольно оказались за бортом «с народом», то есть в оппозиции, используя бедный трудовой народ в качестве «электората» для выборной борьбы за места у кормушки, но не за установление Советской власти, конечно. Поэтому и – «никаких революций»!..

Вот эти «мелкоклатурщики» и многие заражённые их классовой психологией трудяги вторую победу обывателя признают, то есть совершённое им разрушение СССР: ведь не слепые – произошло оно у них у всех на глазах и даже при их содействии.

А первой победы не признают и, как правило, не ведают о ней и знать не хотят. Считают, что Советскую власть лишь подпортил Хрущёв в 1956 году, лишивший их возможности жить без сомнений и поклоняться обожаемому вождю и после его смерти.

А окончательно её, мол, похерил товарищ предатель пятнистоголовый генсек Горбачёв с группой товарищей предателей, которых не могла остановить девятнадцатимиллионноголовая краснокожая гидра КПСС – головы с неё сами собой посыпались, как шляпы с покачнувшейся вешалки, стоило только режиму зашататься. Не в том смысле, что некий незримый меч сказочного богатыря их срубил, а в том, что они сами разбежались, чтобы приживиться к индивидуальным телам проворных, но пока безголовых капиталистических оборотней. То есть это была совсем не «рука миллионнопалая, сжатая в один громящиий кулак», как представлял себе ВКП(б) Маяковский до большого террора, до которого ему не дали дожить обыватели.

Но тем не менее, по мнению такого обывателя, до самого падения СССР Советская власть, то есть власть трудящихся в нём была, а до Хрущёва, особенно в период между смертью одного кремлёвского мечтателя, который обывателя больше устраивал в качестве посмертной иконы, и смертью великого и обожаемого вождя существовала, дескать, самая наилучшая и правильная ОБЫВАТЕЛЬСКАЯ «красная держава», где вместо государя был генералиссимус, а вместо дворян – «крупно- и мелкоклатурщики», которым вождь делал хорошо, хотя и отдельных товарищей врагов народа выборочно казнил для острастки и для того, чтобы нижестоящий «клатурщик» мог в соответствии с социалистической «табелью о рангах» перескочить в место «наказанного».

Интересно, что большинство даже честных коммунистов верят в то, что разложение началось только с Хрущёва, потому, что при нём и особенно после него начальники стали ОТКРЫТО, как уже однажды я писал, «жить как при коммунизме», устроенном только для них! А при Сталине всё делалось ВТИХУЮ, за высокими заборами, так что все верили, что начальники от райкома до Политбюро ЦК, щеголявшие в шмотках «под рабочих», живут скромно.

Сталинисты особенно любят напоминать, что Сталин умер на казённом диване, и ничего у него не было, кроме сапог да одежды. Просто он был умней Горбачёва или Ельцина и понимал, что всякая собственность типа драгоценностей, шикарной мебели, одежды, автомобилей, собственных домов и дач – мелочь для крупного деятеля и к тому же подорвёт его авторитет в народе и даже в его окружении и охране.

К тому же зачем ему всё это надо было, если он был ХОЗЯИНОМ всей страны, то есть каждого города, каждого дома, каждого завода и храма, каждой реки или дерева, имея самовольное право их передвинуть с места, разрушить, перевести в другое русло или спилить, а главное – хозяином каждой человеческой жизни в СССР, которую он мог в любой момент уничтожить «именем Советской власти», которая его милостью давно не существовала на деле!

Кроме того, если властитель говорит: «Это – моё! И это – моё же!», то сколько бы он себе ни нахапал, он этим «моё!» как бы проводит черту между тем, что принадлежит ему, а что всё же государству. А у Сталина было всё его, всё государство, так как он таких границ мудро не проводил. Именно поэтому он иногда круто расправлялся с крупными деятелями за их нескромный, роскошный образ жизни: ведь присваивая себе многое, они тем самым посягали на часть принадлежавщего вождю. Ведь ему в стране принадлежало всё! В том числе и эти деятели со всеми их потрохами и душонками!

Особенно преданы были сталинскому государственному устройству те товарищи, которым вождь поручал забирать и казнить не оправдавших его доверие и просто засидевшихся в своих креслах товарищей, то есть чекисты-энкаведисты-кагебисты. Если штатские «клатурные» товарищи называли себя для укрепления своего положения и здоровья коммунистами и красными книжками размахивали, горячась, то эти предпочитали себя именовать «патриотами», Советский Союз – «державою», а территорию между Кремлём и Лубянкой с прилегающими спецмагазинами, спецбольницами и спецбанями – «родиной».

Вот те из штатских и с погонами под пиджаком, «помелкоклатурней», не сумевшие после обрушения ими СССР украсть завод, банк, шахту, министерство какой-нибудь добывающей промышленности и не занявшие руководящего кресла в правительстве, где все руками водят, принимая взятки от названных господ-воров, простите, экономических клептоманов, оставшись почти ни с чем, испытывают теперь ностальгию по исчезнувшей державе вообще и времён великого вождя – особенно, когда было так: «чуть что – пуля в лоб» и порядок, – как написал мне один мой оппонент на Форуме «Rednews.ru – Советская Россия», горячий сторонник такого твёрдого порядка. Но о нём речь ниже.

И вот эти товарищи крепко держатся за сталинские усы и за воспоминания о привилегиях, когда каждый товарищ мог не мучиться, стараясь быть человеком, так как его делали винтиком в государственной машине, и он не должен был ни о чём думать и служить до износа, пока его не переломают и не выбросят.

Они убеждены, что их державнические представления и есть коммунистические, и когда я начинаю цитировать, что писал Ленин о том, каким должен быть социализм в соответствии с учением К.Маркса, они начинают ерзать, а потом беситься и обзывать меня очень страшным словом – «троцкист». Таким образом, они сами объявляют Троцкого ленинцем. И ещё выносят мне второй страшный вердикт, говоря, что я «не патриот».

Нет, я не троцкист, а просто марксист, и со сталинистами в понимании и Советской власти, и патриотизма никогда не сойдусь: у меня с ними разные и Советская власть, и Россия, и русский народ.

Ведь для наших «патриотов», как я уже сказал, СССР – это «держава», империя, где господствуют красные с виду чиновники, рабски покорные мудрому вождю, который думает за всех, и держащие в рабстве народ, который от испуга кричит им «ура!» и «да здравстует...!» И «горячо одобряет» всякое беззаконие.

Для меня будущий СССР – это, по Ленину, государство рабочих и крестьян, которое постепенно «отмирает», так как многие его функции всё больше переходят к Советам, то есть к общественным органам трудящихся, которые не дают воли чиновникам, платят им зарплату квалифицированного рабочего и увольняют его при необходимости простым решением Совета, выдвинувшего его.

Это – общество в котором, кроме регулярной армии (которая отомрёт с исчезновением внешней опасности при наступлениии социализма в крупнейших странах), существует, по Ленину, вооружённый народ. То есть все трудящиеся, кроме свергнутых классов и уголовников, имеют право носить оружие и восстать против чиновников, дав отпор армии и полиции (даже если она называется «милицией»), если чиновники, опираясь на эти силовые органы, попытаются захватить власть, как Сталин в 1927 году, арестовавший полпартии и расстрелявший ещё больше спустя 10 лет. Это не моя идея об устройстве и принципах социалистического «отмирающего» государства диктатуры пролетариата, а Ленина, основанная на учении К.Маркса и первом успешном опыте восставших пролетариев – парижских коммунаров (см. «Государство и революция» В.И.Ленина).

Бывший СССР, в котором сажали людей на чудовищные сроки в чудовищные условия медленного истребления даже за какие-то случайные оговорки в высказываниях В ПОЛЬЗУ правящего режима, мне даром не нужен. Как известно из мемуаров Эренбурга «Люди, годы, жизнь», одного человека арестовали осенью 1941 года, когда немцы стояли под Москвой(!), ЗА АНТИГЕРМАНСКИЕ ВЫСКАЗЫВАНИЯ..., которые он себе, действительно, позволил ДО 22 июня 1941 г.!.. Дело в том, что в СССР органам пропаганды и гражданам разрешали и велели ругать фашистов ДО сентября 1939 г. Потом Сталин подписал с Гитлером договор о дружбе и ненападении, после чего запретил пропагандистам и просто гражданам ругать гитлеровскую Германию и фашистов-нацистов. А так как упомянутый товарищ, а, вернее, уже гражданин позволил себе САМОВОЛЬНО (значит, не согласен был с тов. Сталиным и Политбюро?!!) критиковать гитлеровскую Германию в период с сентября 1939 по 22 июня 1941 гг., то его и загребли в НКВД. Правда, потом в НКВД испугались: до кого-то из следователей дошло, что их самих могут в симпатиях к Германии обвинить и отправить в расход, и гражданина, вернее, снова товарища пинком под зад выдворили из тюрьмы НКВД и отправили защищать Родину от германских фашистов!

Родину защищать надо, но такой «социализм» и такая «советская власть» мне не нужна. Да и народу. Именно поэтому он и позволил тем же руководящим членам КПСС развалить СССР. Сейчас, конечно, материально плохо народу, но за язык в тюрьму не сажают. А надо, чтобы народу и жилось хорошо, и чтобы свободен он был.

Один грамотный обыватель написал мне на форуме сайта Rednews.ru –
«Советская Россия» (17-08-2003 08:03) :

«Вы какие-то прямо потешные доводы приводите против сталинизма. :)
Кого-то где-то там вроде бы посадили вроде бы за то. А может, не за то? Может, за это? А может, и не его вовсе?
Сталинская Россия – общественная страна, в ней единицы могли страдать для пользы миллионов. Так точно так же это всё было и в общинной, глубинной России. Народ в целом в сталинское время жил намного лучше любого другого временного промежутка российской истории, за исключением военных лет. Дык, братушки? Не надо давать мелочам застить общую картину».

Я ему задал вопрос: «А Вы готовы быть в числе невинных «единиц», которые страдали бы «для пользы миллионов»?

Он, конечно, сказал, что... готов(!). Это его дело, если у него такой жертвенный комплекс. Но написал я ему вот это:

«Примерно 700 тысяч (официально свыше 642000, что равно населению моего Ростова-на-Дону перед войной) одних только большевиков было расстреляно в 1937-38 г. Многие сталинисты, считающие себя «умеренными», признают, в отличие от «неумеренных», то есть бесноватых, что, террор, конечно, при Сталине был. Но не 10 и не 20 миллионов человек было уничтожено, как пишут всякие клеветники солженицыны и волкогоновы, а «ВСЕГО ЛИШЬ» 642000 с небольшим, причём большинство из них были виновны в преступлениях. Но, во-первых, как можно говорить о преступлениях, если людей зверски пытали, выбивая требуемые «признания», а, во-вторых их, как правило, судили незаконные внесудебные органы – «тройки», состоявшие из 1) начальника НКВД области, 2) секретаря обкома и 3) областного прокурора. Адвоката не было. Не было и суда, поскольку, как видите, ни один из членов тройки не был и не мог быть судьёй. Даже прокурор имел право быть только госудаственным обвинителем, но не членом суда, выносящего приговор. Короче все эти «тройки» были звеньями огромной банды преступников, которая под руководством Сталина методически занималась истреблением коммунистов, их семей, включая детей, родственников близких и даже случайных знакомых. Если бы только одни головы этих расстрелянных с дырками в затылках сложить в пирамиду, то получится гора черепов, в ВОСЕМЬ РАЗ превышающая гору отрубленных голов, которую в 14 веке приказал сложить ужасный среднеазиатский завоеватель Тимур после захвата непокорного персидского города. В его «пирамидке» было всего лишь 80 тысяч человеческих голов!.. Это её нарисовал знаменитый художник Верещагин на картине «Апофеоз войны».

А случай с человеком, которого посадили за антигерманские настроения в те дни, когда гитлеровцы повесили Зою Космодемьянскую, я привёл Вам как страшный анекдот, имевший место на самом деле, для иллюстрации маленького звена сталинского режима. Я не понимаю, о какой «пользе для миллионов» можно говорить, если люди боялись слово сказать?!

Какой это был социализм, когда за критику даже не общественного строя, а того, как правители строили социализм и даже просто руководили текущими делами, сажали на 10 лет, за критику Сталина расстреливали. Иногда – по его приказу и без суда. Так, накануне войны его косвенно покритиковал, не зная, что критикует его действия, знаменитый генерал инженерных войск Карбышев, из царских полковников, будущий герой Советского Союза (посмертно).

Сталин послал старика в качестве инспектора в пограничные районы Украины для оценки качества оборонительных сооружений. Он нашёл их никуда негодными. И позвонил Сталину, сказав, что не понимает, какой дурак так развалил оборону границы. Так как этим дураком, оказывается, был Сталин, то тот бросил трубку и велел позвонить на границу и приказать отобрать у Карбышева автомобиль с шофёром и охрану. Человек пенсионного возраста остался один в приграничном районе. Так сказать, «один в поле воин»...

Не начнись на утро война, он бы добрался кое-как до Москвы, где его благополучно арестовали бы и расстреляли – Сталин часто отбирал у начальников автомобиль и охрану перед тем, как их арестовать. Но немцы перешли границу, и Карбышев оказался в их руках. Он, изобретатель рулонной колючей проволоки (точного термина не помню), которую растягивают по-быстрому по земле, не вкапывая никаких кольев, учёный человек, заинтересовал гитлеровцев, и они предложили ему служить им на выгодных условиях.

Но русский патриот и коммунист генерал Карбышев отказался и был отправлен в лагерь смерти. Он мог бы дожить до освобождения, если бы сидел в лагере тихо. Но он организовал подготовку к восстанию, намеченному на время приближения советских войск. Но предатель выдал заговорщиков. Поэтому ему не посчастливилось быть освобождённым и попасть лет на десять в ГУЛАГ. Как известно, гитлеровцы заморозили его насмерть, поливая из шланга на морозе. Смерть спасла генерала от лагерей и позволила ему быть посмертно быть награждённым Звездой Героя.

Спрашивается, какое имел право Сталин, перед войной не глава государства, не правительства, а генсек общественной организации – партии, в социалистическом государстве (если оно таковым было) так поступить с генералом за невольную критику в свой адрес? Ведь Сталин фактически сдал генерала фашистам! Это же ужасное военное преступление! За такие и даже меньшие преступления других Сталин приказывал расстреливать!

Тогда же, недели за три войны, Сталин пригласил к себе группу авиационных генералов, в том числе дважды Героя Советского Союза (за Испанию и Халкингол), 39-летнего Якова Владимировича Смушкевича, Героя Советского Союза 30-летнего генерал-лейтенанта Павла Васильевича Рычагова, 48-летнего генерал-полковника Александра Дмитриевича Локтионова и других. Он спросил их о причине участившихся аварий. Думая, что с «учеником Ленина» можно говорить откровенно, Локтионов сказал: «Как же не быть авариям! Вы же нас заставляете летать на гробах!» Дело в том, что великий вождь особенно вмешивался в оснащение наших ВВС самолётами и считал себя в авиации большим знатоком.

Поэтому вождь испугался такого количества крепких генералов, которые, как ему казалось, могли задушить его голыми руками, и пролепетав, что они будут наказаны, шмыгнул в потайную боковую дверь кабинета, не отличимую от высокой деревянной панели, покрывавшей, как известно, все стены сталинского кабинета, оставив лётчиков одних. Смушкевича арестовали 8 июня, Локтионова 19 июня, а Рычагова 24 июня, через день после начала войны. Их зверски пытали, требуя признаться в измене. Смушкевича палачи НКВД били по обожжённым в Испании в горящем самолёте ногам. Он и под Халкинголом летал в тапочках, так как не мог надеть на больные ноги ботинки. Тем не менее, он со своей эскадрильей практически уничтожил всю японскую авиацию в небе над Халкинголом. Но началась война, и Сталин забыл об арестованных. Вместе с Лубянкой заключённых перевезли в Куйбышев, куда перевели все правительственные учреждения.

В середине октября тов. Сталин хотел уже бежать и спасти свою драгоценную для народа жизнь, сдав Москву, но столицу он не сдал, так как в последний момент прибыли сибирские полки, и вождь вернулся с вокзала в Кремль. И когда он отдышался, то решил кого-нибудь «наказать» (то есть на его языке «расстрелять»), чтобы как-то компенсировать перенесённый им страх. И тут он вспомнил об арестованных генералах, которым бы место в небе Родины, и приказал Берии расстрелять их.

Даже Берия до того момента помалкивал об арестованных, надеясь, что вождь использует их в боях с врагом. Но не выполнить приказа Сталина он не мог. Причём на этот раз не было даже формальной «тройки». Генералов расстреляли 28 октября 1941 года без суда, поставив у рва, вырытого за городом Куйбышевым. Смушкевич не мог стоять даже в своих тапочках на окровавленных ногах и его расстреляли лежащего на морозной земле. Вместе с Локтионовым расстреляли и его жену-лётчицу, которая со Сталиным не встречалась, но была виновна в том, что была женой генерала. Кстати, никого из этой группы растрелянных не смогли впоследствии посмертно реабилитировать, так как они даже не были осуждены!.. Просто убили людей и всё!..

Подробности приёма генералов-лётчиков у Сталина и расстрела их в Куйбышеве по устному приказу вождя мне известны из сборника воспоминаний военных, которые были знакомы и даже сами сидели (например, комкор А.И.Тодорский) с выдающимися маршалами и генералами, расстреляными по указке Сталина. Сборник назывался «Герои гражданской войны» и был издан в серии ЖЗЛ. К сожалению, у меня его нет: мне его принесли почитать из тюремной библиотеки надзиратели, когда я сидел в тюрьме Ростовского УКГБ в 1962-63 годах. После освобождения в 1965 году я её ещё видел в библиотеке Дворца строителей в Ростове, но так как Хрущёв был уже снят, она вскоре исчезла с полок через несколько месяцев, как и вся критическая литература о Сталине.

Однако все фактологические данные и даты и сведения о расстреле без суда вышеназванных генералов я взял из серьёзного научного труда (с массой ссылок на источники) старейшего военного О.Ф.Сувенирова «Трагедия РККА 1937-1937» (Москва, изд-во «ТЕРРА», 1998 г., 528 страниц), где дан полный список расстрелянных военных РККА за указанные два года – от трёх Маршалов Советского Союза до рядовых с указанием их дат рождения, вступления в ВКП(б), последней должности, дат ареста, приговора, расстрела и реабилитации. Очень часто вынесение «тройкой» и исполнение палачами смертного приговора происходили в один день, порой с разрывом в несколько минут! Список мучеников РККА говорит сам за себя: он занимает место в конце книги от страницы 373 до страницы 494!

Разве расстрел этих генералов -лётчиков не страшное преступление да ещё и во время войны? Гитлер мечтал уничтожить наших генералов, а Сталин сделал ему подарок в тот период, когда у нас и рядовых, плохо наспех обученных пилотов не хватало, потому что лётчики гибли каждый день в боях. И какой же это социализм, если диктатор, деспот, тиран, как в страшной восточной сказке, приказывает убить Героев Советского Союза, генералов за то, что ему не понравилась их критика?!

Я, сын лётчика, воевавшего уже на фронте, видел своими глазами над ростовским-на-Дону аэропортом в октябре 1941 года, как раз тогда, когда генералов расстреляли, какими беспомощными были наши четыре истребителя И-16 в бою с двумя немецкими мессершмиттами, сбившими один наш истребитель и обратившими в бегство остальные. Немецкие самолёты были почти вдвое быстрей, манёвренней, а лётчики опытней. Наш лётчик спустился на парашюте, сев прямо посреди лётного поля. Его привели без шлема с очень красными и очень белыми пятнами на лице. Он говорил о превосходящей скорости мессершмиттов и удивлялся тому, как немец, за которым он погнался, сделал «мёртвую петлю» и поразил его в хвост.

В 1956 г., уже через полгода после «разоблачения культа личности», будучи солдатом, я мог пострадать. Я разговорился с капитаном, начальником школы шоферов и сказал ему то, что говорили все у нас в батарее, а именно, что единственный американский грузовик «студбеккер» с двумя ведущими мостами самый лучший тягач в дивизии. Выезжая в поход по глубокому снегу, комдив ставил впереди «студбеккер», а за ним шли наши ЗИС-151 и наконец слабенькие ГАЗ-62, которые без «студбеккера» садились на снегу на раму, в то время как он своими мощными и высокими шестью колёсами утрамбовывал снег.

К моему удивлению, услышав от меня общее мнение всей дивизии, капитан взревел на меня за то, что я похвалил студбеккер: «Как вы смеете хвалить технику врага!» – Чёрт возьми, а зачем вы тогда используете её, да ещё в качестве «тарана?» – подумал я и ничего не ответил. Я впервые испугался незнакомой мне ранее опасности – доноса на меня в КГБ, который мог сделать капитан. Скотина знал, что я прав, но он просто «отреагировал», чтобы я где-то потом не ляпнул, что он согласился с моим мнением о «студбеккере» хотя бы в форме молчания. Как, по-Вашему, что это за социализм, где опасно говорить правду даже в беседе на техническую тему, так как в технику может быть замешана политика, как в генетику?!

Я уж не говорю о своем аресте в 1962 году за критику в узком кругу друзей расстрела семитысячной демонстрации новочеркасских забастовщиков, в результате которого 24 человека были убиты и 30 ранены. А ещё семеро – расстреляны по приговору срочно приехавшей коллегии Верховного суда СССР. Многие забастовщики были отправлены на большие сроки в концлагеря.

В США тысячи людей часто против чего-то протестуют, а против войны в Ираке в Нью-Йорке, Сан-Франциско и других гигантских городах протестовали миллионные демонстрации. И хотя многих кратковременно арестовали, о чём я писал в статьях, их аресты объяснялись нарушением ими уличного движения (люди ложились на проезжую часть улиц в знак гражданского неповиновения). Ни от кого здесь не требуют одобрять агрессию Буша в Ираке. Никого не сажают за её осуждение. В том числе и меня.

Сколько раз я в беседах с незнакомыми американцами на улице и в транспорте осуждал агрессию США в Ираке, допушение разграбления бесценных исторических сокровищ в багдадском музее, убийство мирных жителей! Причём все мои собеседники без исключения поддерживали меня, и никто не требовал меня схватить и доставить, куда следует, как бывало в СССР.

А вот некоторые антикоммунистически настроеные бывшие советские евреи, сохранившие тем не менее советскую ментальность в том, смысле, что надо «одобрять» – и желательно громко и с пафосом – всё, что делает правительство (только теперь уже не советское, а американское, раз они там ловко устроились!), ужасно возмущались моей критикой захвата Ирака, удивляясь, что я тут тогда делаю в «их» Америке, и жалели, что никто от них тут не примет немедленного доноса, так как критиковать любые власти здесь так же естественно, как жевать жвачку.

Я не хвалю Соединённые Штаты и понимаю ограниченность здешней свободы, но почему же в стране якобы «социализма» у нас не было хотя бы такой свободы? Почему меня оторвали от сына, которому ещё не было и двух лет, забравшегося при обыске у меня дома к следователю Галкину на колени, как к доброму дяде, от учёбы в институте, от отца с матерью, от друзей, от воли и бросили в каземат для самых опасных преступников?! Я так и назывался «особо опасный преступник». Значит, пользование свободой слова в СССР и было «особо опасным преступлением», так как у правящих ОБЫВАТЕЛЕЙ при всей их пропагандистской мощи не было аргументов, чтобы спорить с молодым студентом и рабочим, ударником коммунистического труда. И меня осудили и поместили в концлагерь строгого режима и превратили в государственного раба, так как принудительный труд, который мы, зеки, должны были выполнять, ежели не желали подохнуть в карцере, является рабским трудом. Так что государственный капитализм у нас имел ещё одну экономическую подпорку – «государственное рабовладение», которое обеспечивало все тяжёлые работы, в первую очередь, сталинские «великие стройки коммунизма» – плотины, каналы и др.

Вернёмся к расстрелянным генералам-лётчикам, покритиковавшим в сердцах непогрешимого вождя. Я живу сейчас в США и знаю, что самое большее, что может сделать Буш с неугодным ему генералом, это отстранить его от должности или уволить в запас. И то – только потому, что он не просто президент страны, а главнокомандующий её вооружённых сил. А любой высокопоставленный военный является в армии единоначальником имеет право на такие действия. Но он не может приказать арестовать и расстрелять военного, который всего лишь высказался отрицательно о его способностях военного руководителя.

Именно отсутствие даже буржуазных, неполных, урезанных свобод в СССР, государственный террор, а не отставание в производстве сортов колбас и автомобилей привело к тому, что страны капитала выиграли у нас соревнование двух систем. Кстати, при Сталине мы превосходили Запад по колбасам, чёрной и красной икре и прочим деликатесам, которые, правда, были простым трудящимся почти не по карману. Никаких «пустых полок», как при «реальном социализме» 80-90 годов, в СССР тогда не было. И промтовары – обувь, костюмы, например, у нас были лучше заграничных по качеству и из натуральных материалов. Но зато и террор был пострашней, чем в последние годы существования СССР. Так что отсутствие не колбас, а свобод сыграло главную роль в развале СССР. Людям надоел страх.

И поэтому, когда теперь лжекоммунисты и квасные патриоты разглагольствуют о величии сталинской державы, они помогают буржуазной пропаганде: кто же захочет пусть даже из нищеты опять попасть в несвободу? Настоящие коммунисты должны откреститься от сталинщины и убеждать людей, что коммунизм и социализм по Ленину и Марксу никакого отношения к ней не имеет, и подчёркивать, что буржуазия рада заявлять, что Сталин якобы был настоящим коммунистом, а созданный им строй – социализмом, чтобы даже пролетарии боялись всякого социализма, отождествляя его со сталинским террором и невозможностью без страха говорить то, что думаешь.

Большой террор 1937-38, а также 39 и 40 годов и террор всех лет сталинской диктатуры (диктатуры мелкой буржуазии в лице бюрократии, потеснившей в ХХ веке даже на Западе собственников, поскольку роль управленцев в усложнившейся системе капиталистического производства и финансовой системы сильно возросла) – это то, что делали бы белогвардейцы с коммунистами и им сочувствующими, если бы они сумели победить Советскую власть в гражданскую войну. Они бы тоже уничтожили миллион коммунистов. Только, помимо расстрелов, они бы практиковали столь любезные им публичные повешения, как поступал генерал Деникин, в январе 1920 года «украсивший» повешенными прямо на деревьях и фонарях рабочими всю Большую Садовую – главную улицу моего города Ростова-на-Дону. Кстати, широко известно из источников, что многие белые в эмиграции приветствовали сталинский террор в отношении «проклятых большевиков» и посчитали Сталина «своим»!.. То есть контрреволюционером. И были правы.

Я был ребёнком, но помню, как в 1939-40 гг. по нашему проспекту Осавиахима (бывший Малый проспект, в последствии и ныне проспект Чехова) в Ростове-на-Дону медленно, как собачья будка для отлова бродячих собак, разъезжал «чёрный ворон». Мои старшие братья, выбежав на балкон второго этажа, радостно кричали матери: «Мама, мама! Опять «чёрный ворон» едет забирать врагов народа!» Мать прибегала на балкон из кухни в переднике и смотрела.

«Чёрный ворон» задом подъезжал то к одному крыльцу или подъезду, то к другому. Оттуда энкаведешники в гимнастёрках и фуражках выводили людей, уткнув им в спину револьверы. Вот вывели лысого мужчину со страшной УЛЫБКОЙ УЖАСА на лице. Мать моя ахнула: «Надо же! Это же наш доктор Николай Петрович! И кто бы мог подумать, что он враг народа! А я ему доверяла лечить моего Костеньку (то бишь меня. – К.К.)!.. Ведь мог отравить!»

Потом «воронок» подъехал к соседнему дому номер 36 (теперь 33) – забрали старенькую учительницу... Как видите, моя мама и мои братья принадлежали в результате пропагандистского одурачивания к тем самым «миллионам», которые искренно были убеждены, что ежедневные и еженощные аресты таких «врагов народа» производятся им, миллионам честных дураков, на «пользу»!..

Мой старший брат, который спустя 4 года погиб под Севастополем, с мальчишечьим восторгом описывал, как, по его представлению, храбрые чекисты расстреливают в подвале на ул. Энгельса 33 (где в 1962/63 гг. сидел я в одиночке 5 с половиной месяцев до отправки в концлагерь) врагов народа, показывая мне, как отважные чекисты стреляют троцкистским шпионам в затылок – прикасался игрушечным револьвером к моему затылку. А во дворе сосед Севка и мои братья играли в «тройку», где Севка был «председателем».

Однажды меня как ещё дошкольника и не пионера, то есть «неценного кадра», решили считать «врагом народа». Севка, подтирая сопли, объявил меня, наподобие нынешних «патриотов» и прочих политических сопляков, «троцкистом», а братья крикнули, что я «шпион». В то время каждое крушение поезда, падение самолёта и даже небольшой пожар на стройке ростовского Дома Советов (впоследствии «Часовой завод», где секретно собирали ракеты!) тут же сама толпа объявляла «вредительством троцкистов». Как говорится, «Если в кране нет воды...». Так и это. Короче, меня приговорили к «расстрелу».

Но тут Севка и мои братья Толя и старший Вова, достав игрушечные наганы, заспорили, кто из них меня будет расстреливать. Наконец решили, что втроём. Поставили меня к стенке домика, в котором была помойка, и стали уговаривать упасть после крика «Пли»! Но я это принял всерьёз и не захотел быть расстрелянным, да ещё не повидав маму, для развлечения моих братьев и Севки, то есть в роли «единицы» погибнуть им «на пользу», как выражаются сейчас мои оппоненты-сталинисты. А поэтому я поднял крик. Прибежала моя мать и отняла меня у моих «палачей». Когда она уводила меня домой, они шли следом и уныло ныли: «Кого ж расстреливать тогда?!» Как видите, себя они «расстреливать» даже понарошку не хотели, они хотели убивать «единиц» на пользу (в виде развлечения) себе!

Кто-нибудь опять скажет, что я привожу несерьёзные примеры, хотя это страшный пример, который показывает, каким изуверством было проникнуто общество, что даже дети (это ежедневно происходило) играли даже не в войну, а в расстрелы!!!

А поведение моей мамы и братьев при аресте уважаемого доктора! Разве это не поведение средневековых жителей Европы, когда они с восторгом и злорадством смотрели, как вели к месту сожжения на костре их вчерашнего уважаемого соседа, который, оказывается, по ночам превращался в чёрного кота??! А уж с каким удовольствием они наблюдали само сожжение живых людей, которое толпе заменяло тогда театр!..

О какой «пользе миллионов» можно говорить, когда даже инженеры, врачи, учителя, а тем более рабочие жили бедно, скромно, а крестьяне голодали?! А в это время партноменклатура (не рядовые коммунисты, как мой отец, участник гражданской, а потом и Отечественной войн) и охраняющие их силовики жили шикарно, имея и отдельные квартиры, и дачи, и спецмагазины, и спецпайки, и спецсанатории, и так называемые сталинские «пакеты» – вторую зарплату, тайно выдаваемую впридачу к первой официальной зарплате, которая долгое время, по Ленину, не должна была превышать «партмаксимума», то есть 500 рублей.

Причём при получении пакета не в кассе, а из рук начальника получающий нигде НЕ расписывался!.. Вся жизнь начальников в ДОхрущёвский период протекала тайно, чтобы не вызвать осуждения трудящихся, а сами номенклатурщики для маскировки одевались не в костюмы, а «под Сталина»: в кителёк или гимнастёрочку с ремешком поперёк брюха. В руках – портфельчик, а на башке –
картузок или кепочка под рабочего. Совсем как товарищ Бывалов в кинофильме «Волга-Волга».

Кстати, почему этот фильм прошёл цензуру самого Сталина? А потому, почему и гоголевский «Ревизор» увидел сцену: в обоих произведениях авторы высмеяли провинциального бюрократа. В Москве – все умные, добрые и положительные, как при коммунизме (помните радостную встречу молодых талантов, прибывших на пароходе с Волги по каналу «Москва-Волга», построенному, кстати, руками заключённых рабов, в Москву?! А в «Ревизоре» «Чиновник из Петербурга» за сценой – тоже символ столичной справедливости!.. Попробовал бы режиссёр Александров показать московского Бывалова, особенно из ЦК! Или Гоголь – хотя бы петербургского Городничего (градоначальника)!..

При Хрущёве бываловы, уже не стыдясь, стали и показывать народу свои шикарные дома улучшенной планировки, и шикарно одеваться в западные шмотки, и дачи их перестали прятаться за высоченными заборами, и дети их стали учиться в спецшколах с противным АНГЛИЙСКИМ, а не с другим иностранным языком – он сынишке Хрущёва теперь пригодился здесь, в Штатах! И не только ему! А поздней и за границу сынишки взрослые начальников стали ездить и восторгаться там всем, имея в кармане доллары.

А доллары появились у них за счёт того, что с тех пор их папы посадили СССР на «нефтяную иглу» – стали продавать достояние будущих поколений советского народа за границу, то есть власти СССР привязали экономику страны к этой продаже. Да, ещё тогда, а не при Ельцине. При этом объективно наши «руководители» помогли капиталистической Европе с сильнейшими компартиями выйти из послевоенного кризиса (который отражён в знаменитых марксистских фильмах неореалистов Франции и Италии), в результате чего эти страны разбогатели, а мы (народ) обеднели. Это привело к обуржуазиванию рабочего класса Европы и к ослаблению и разложению западных компартий, которые до этого были близки к победе.

Дальше были Брежнев с его «застоем», Горбачёв с его «перестройкой» нашего феодально-госкапиталистического строя, который называли «социализмом», в воровской частно-капиталистический и развал СССР самой номенклатурной верхушкой КПСС, которая (верхушка) не считая отдельных лиц, и правит нынешней «демократической» Россией, ограбив советский народ, отобрав собственность у государства и пустив 75 процентов населения, и так жившего бедно, фактически по миру... Впрочем, все, кто могут, и разбегаются по миру – кто торговать богатствами России, кто своими рабочими руками, кто своим телом...

Пока вы будете считать, что вы жили в СССР при социализме и при Советской власти (которая на самом деле была только при Ленине), которые, мол, какие-то отдельные гады порушили, а посему надо-де вернуться в прежний СССР, вы ничего не поймёте и, главное, ничего не измените, – пусть таких, как вы, даже будут миллионы.

Нужен СССР, Советская власть и социализм на новой, ЛЕНИНСКОЙ основе! В чём она заключается? Повторяю: читайте «Государство и революция» Ленина. Небольшая, легко доступная гениальная работа. Я ещё студентом, считая, что живу при социализме, изучив эту работу, был удивлён, что у нас в СССР ВСЁ сделано НЕ по Ленину. Получалось: или Ленин ошибался, или Сталин по ошибке построил что-то совсем другое, хотя и, как я тогда ещё считал, «неплохое». Ни тогда, ни теперь я не считал и не считаю, что Ленин ошибался. Но теперь я понял, что и Сталин не ошибался. Он сознательно построил совсем другое – ИМПЕРИЮ! Вот почему его так поддерживают антикоммунисты и даже монархисты, которые прямо говорят и пишут, что не любят Ленина, Маркса и Октябрь (выступление А.Ципко, А.Зиновьева и др. «За круглым столом» в редакции «Правды» в присутствии ЛИДЕРОВ КПРФ(!) более месяца тому назад)».
............................

Самое интересное, что часто, рассказав об ужасах сталинского террора, тому или иному человеку, искренне считающему себя коммунистом, я слышал от него слова сказанные мне почти в самое лицо доверительным шёпотом: «А вы знаете, что если бы в тридцать седьмом году не постреляли тысячи врагов народа в партии и в армии, у нас бы в сорок первом за спиной была «пятая колонна», и мы бы проиграли войну!»

Как говорится, хоть кол на голове такому теши! Мы чуть не проиграли войну из-за обескровливания Красной армии, а обыватель, он же «патриот», знай твердит своё! Понятия свободы личности, свободы слова, человеческого достоинства у него нет. Советский человек, по его представлению, должен быть «солдатом Родины» (а если партийный, то ещё и солдатом партии), который любой ценой выполняет, что прикажут, не рассуждая. Как же можно с таким багажом – в коммунизм, даже если бы сейчас у власти в нашей стране не были капиталисты-собственники?!

Я буквально позавчера прочитал на сайте «Коммунист.ру» статью Дм.Якушева о чеченцах. Автор доказывает, что чеченцы во многом ещё не расстались с образом жизни бесклассового общества. Каждый чеченец считает себя равным всем другим чеченцам, а потому мысль о том, что он кому-то в государстве должен будет добровольно подчиняться, для него глубоко оскорбительна. И, следовательно, считает Якушев, в настоящее время существование чеченского государства невозможно.

Я не хочу вдаваться в размышления, может Чечня быть государством или не может, так как это другая тема, но ещё в 1966 году, учась в пединституте в Грозном, я услыхал от своего кунака-чеченца рассказ о том, как перед лицом внешней опасности чеченские мужчины сошлись на народное собрание. Речь зашла о том, что для войны с врагом им надо бы выбрать князя, как у некоторых их соседей. Мужчины колебались, ждали, что скажут старики. И тогда в круг вышел чеченец средних лет в новенькой красивой черкеске, шитой серебром и золотом, но подпоясанной простой грубой верёвкой.

Он взял слово и сказал: «Мужчины! Вам нравится моя черкеска?» Все зацокали языками и стали хвалить её. Тогда выступавший снова спросил: «Мужчины, а как вы считаете, подходит ли к моей красивой черкеске эта верёвка?» Все дружно сказали, что не подходит, и стали спрашивать, зачем он ею подпоясался. Тогда чеченец сказал обществу: «Мужчины, вот так же, как эта верёвка не подходит к моей красивой черкеске, так и нашему народу не подходит никакой князь!» Все мужчины одобрительно зашумели и закивали головами, а затем единодушно постановили и впредь никого князя не иметь.

В государстве одна часть народа, уже имеющего «государственное мышление», то есть привыкшее к классовому расслоению, не только уступая насилию другой, вооружённой и решительной части народа, но и веря, что это вполне нормально, что одни должны подчиняться другим, чтобы, говоря по-современному, «была стабильность», соглашается быть в подчинении у первой, приходя с ней к своеобразному консенсусу, основанному на терпимом отношении к неравенству, как к неизбежному меньшему злу, нежели анархия и взаимная борьба на истребление. А победившая сторона старается не слишком быть жесткой, хитрит и лавирует, оправдывает своё положение волей богов (для этого тут как тут –жрецы-попы!), чтобы не довести дела до восстаний.

При коммунизме, когда тоже будет бесклассовое общество, но не на первобытном уровне, а на высочайшем диалектическом «витке» спирали развития человеческого общества, люди, подобно чеченцам или нашим очень далёким предкам, тоже будут всем своим существом считать себя равными остальным членам общества без исключения и воспринимать как посягательство на свою жизнь попытку выделить в обществе равных и свободных людей особей «более равных». Только такие люди не отдадут своё право решать все общественные дела одному «мудрому и непогрешимому» вождю и не допустят воссоздания государства – аппарата насилия одних над другими. Но на этом высшем уровне люди будут решать свои споры и конфликты не с помощью оружия, как чеченцы, а, как правило, мирно и цивилизованно.

Мне кажется, что люди нашей страны настолько за многие века «огосударствелись», что не в силах умом отделить Родину от государства и, как следствие, патриотизм – от служения властям «державы». А служение властям, особенно сильным, предполагает солдатское восторженное повиновение им без рассуждения и готовность отдать свою личность, а если надо и жизнь без остатка Молоху власти – не важно, как она называется и под каким флагом повелевает.

Ясно, что всякие права человека, свободы, включая свободу слова, кажутся не только генералам, но и солдатам такого государства вздором, крамолой, ересью, изменой отечеству и чем-то инородным. Похоже, что даже многие из тех, кто верит, что они коммунисты, одержимы вот таким холопск... простите, солдатским недугом радостного повиновения и одобрения самого мерзкого и зверского поведения высшего начальства и особенно самого главного-преглавного «отца», который всех наказывает и даже маленько (642000 голов!) карает, но зато и заботится обо всех и САМ – руками и кровью всех – одерживает великие победы в труде и в бою, делясь с ними своим величием и славой!

Вот о такой державе ностальгируют тысячи и тысячи, называя её почему-то «социалистической». Может быть, и прав Якушев, говоря, что чеченцы не могут иметь настоящего государства в силу их неприятия несвободы, которая в той или иной степени цементирует государство, но, похоже, мы, русские, являем им полную противоположность, то есть психологически настолько рабски увязли в сильном государстве, державе, где вождь думает за нас, страшит и радует нас своим произволом, что, даже сбросив ярмо нынешнего режима, мы, глядишь, опять захотим сковать себя цепями «державы», устремясь к повиновению «более равным» наглецам, не будучи в состоянии почувствовать себя свободными и равными всем и каждому и готовыми любой ценой защищать свои равенство и свободу, как до сих пор защищали от самих себя ярмо на своей шее, именуемое «родным государством».

14-15 сентября 2003 г.

Константин Ковалёв.

Ваше мнение