Left.ru |
...Надетт вообще-то должны бы были звать просто Берни. Но я долго не знала, что её зовут типичным ирландским именем Бернадетта. Я думала, что имя у нее настоящее французское. У Надетт очень интересная работа - она возглавляет Мультикультурный Центр, главный пункт общения представителей самых различных национальностей, волей судьбы заброшенных в Северную Ирландию. Живет она с семьей своей сестры Марги (именно Марги, а не Мэгги и не Пегги!) в огромном старинном доме в фешенебельном южном Белфасте.
Надетт очень добрая.
Почему бы ей и не быть доброй? Она никогда не знала, что такое нужда. Выросла в богатой семье филантропов с необычным для ирландцев интересом к различным культурам. От родителей ей достался в Дублине в наследство огромный старый дом, в самом дорогом ныне районе города. Правда, точно так же, как и дом Марги, её дом был необыкновенно запущен, но запущенность эта была своего рода творческая - хаотическая запущенность экстравагантного интеллигента, который видит в этом своего рода вызов окружающему обществу. Вот, посмотрите, у меня дома страшный беспорядок, но зато у меня нет прислуги! (О том, что вообще-то можно было бы и самому немножко время от времени наводить порядок, эти люди не задумываются).
Мы отмечаем день рождения Надетт. Он у нее - в один день с Фиделем Кастро; правда, она упоминает об этом мимоходом и без какого бы то ни было положительного чувства, просто как факт. Надетт - не революционерка и революционерам не симпатизирует. Для нее они - экстремисты. Хорошо, что ей самой никогда не было нужды обращаться к экстремальным методам борьбы за свои права - в силу того, в каких кругах она родилась и выросла. Но все-таки она стремится к переустройству мира, совесть мучает её - после того, что она видела в разных странах за годы своей работы на различные благотворительные организации и на Эмнести Интернешнл. Афганистан, Пакистан, Индия, Бразилия...Надетт может просто вот так, собраться и поехать завтра в любую страну, в какую захочет. Она даже не задумывается над тем, во что упирается всегда вопрос о путешествиях для любого из нас: а по карману ли мне это? И искренне считает, что переделать мир можно посредством одного только искреннего интереса к другим культурам и благотворительности.
Дом её сестры Марги - настоящее "гнездо" СДЛП. До недавних пор СДЛП была самой крупной партией ирландцев-католиков в северной части Зеленого Острова. Умеренная, осуждающая насилие и не прочь бы вообще оставаться в составе Британии, при условии достаточных подачек с "барского стола", хотя она предпочитает и не говорить об этой своей подлинной позиции вслух, СДЛП была сформирована в результате движения за гражданские права конца 60-х годов. Контраст с Шинн Фейн - не только в отношении методов борьбы за права ирландцев. Когда знакомишься с членами СДЛП и сравниваешь их со знакомыми "шиннерами", в глаза прежде всего бросаются различия классовые: эсдеэлписты - люди зажиточные, жизнью вполне довольные, эдакие " католические дяди Томы", эдакие колониальные "эмансипе", ирландский вариант того, что было в бельгийских африканских колониях. "Шиннеры" - рабочие, безработные из католических гетто, фермеры, молодежь и интеллигенция, пожертвовавшая ради своей борьбы за независимость и объединение страны сытой и безоблачной личной судьбой, как это сделал, например, университетский преподаватель социологии Фелим О. Хамилл, отбывший многие годы в тюрьме за свою политическую деятельность и с тех пор не имеющий больше возможности работать по специальности. Или другой мой знакомый, бывший учитель, ставший ещё в юности профессиональным революционером. " Я бы мог сейчас уже быть директором школы, " - сказал он мне как-то, без тени сожаления в голосе. " Жил бы припеваючи на хорошую зарплату. Но это не главное. Кто-то же должен стремиться переделать мир к лучшему." Сегодня он, как и другие члены Шинн Фейн, отдает в партийные фонды почти половину своей и без того скромной зарплаты... Такого вы в рядах СДЛП не увидите.
Впрочем, по сравнению с юнионистами, конечно же, это люди приятные в общении, обходительные, интеллигентные. Хотя ни на один шаг, нарушающий установленные рамки, они не пойдут: Надетт даже выбросила в урну копченую колбасу, которую ей передали для меня родственники, когда она была в России - ведь "в Великобританию запрещается ввоз мясных товаров". Хотя даже в том маловероятном случае, если бы колбаса была у нее обнаружена таможней, ничего бы ей за это не грозило, даже штраф. Колбасу бы просто конфисковали, и все. Но зачем рисковать? Ведь есть законы и есть правила, установленные законными властями. Так они считают. Они говорят "правительство", имея в виду Тони Блэра. Я его своим премьер-министром не считаю. Как не считает и ни один из настоящих ирландских патриотов. И как кажется скоро не будет считать и большинство самих британцев!
...Мы сидим за столом в доме Марги, на кухне. Она битком забита всякими восточными специями, всякими экзотическими продуктами, о которых хозяева дома, судя по меню нашего праздничного ужина, имеют самое слабое представление. Они просто куплены для того, чтобы показать : "Вот что мы можем купить!" Тут же - какие-то вещи, поломанные, когда-то явно дорогостоящие - и брошенные посреди дома, от нежелания и отсутствия необходимости их чинить . Ведь можно купить новые.
Обстановка за столом -богемная. Бутыли экзотических вин, обед, приготовленный лично именинницей, - а потому почти несъедобный; но, конечно же, все вслух нахваливают его как только можно. Или лучше сказать, как нельзя. Я принесла Надетт в подарок банку кабачковой икры из русского магазина в Дублине - и она тут же начинает рассказывать всем, как она обожает кабачки и баклажаны, а икру намазывает тонюсеньким слоем на ломтики хлеба.
За столом - Марга, её муж-англичанин, местный советник от СДЛП, уже многие годы безуспешно борющийся с алкоголизмом, Надетт, я и респектабельная пара средних лет - друзья Марги и её супруга по партии. Время от времени на кухню вбегают дети: у Марги один сын от первого брака и двое - от этого. Младшая девочка, по имени Патриция (именно так, а не какое-то ирландское вульгарное «Подригин»!), вбегает с помпонами в руках и выплясывает перед нами по кухне танец а-ля американские чирлидеры, скандируя: " СДЛП! СДЛП!"
Ребенку всего девять лет, и он повторяет партийные лозунги явно потому, что просто ничего другого никогда больше не слышал - легко, весело, не задумываясь...Воспитание подрастающей смены в этой семье начинают рано. Возможно, что и правильно - ибо СДЛП сегодня стареет не по дням, а по часам, из нее уходят по возрасту и по состоянию здоровья все более или менее известные её деятели, такие, как Нобелевский лауреат Джон Хьюм, Шеймус Маллон, Эдди Макгради... А избирателей-католиков все больше и больше отталкивает ее партийный оппортунизм. И привлекают принципиальные и напористые «экстремисты» - шиннеры...
На последних выборах в местные органы власти Шинн Фейн впервые опередила СДЛП и стала крупнейшей ирландской националистической партией Севера. И если бы выборы проводились сегодня, то этот разрыв ещё бы и увеличился в пользу "этих кошмарных террористов и сталинистов", как с брезгливой гримаской говорит о них Марга. Поэтому выборы и не проводятся. Удобная карманная британская демократия...
В том, как Марга говорит о Шинн Фейн, проблескивает классовая презрительность: "Эти необразованные дикари!" Вопрос о том, почему они не смогли получить образование (а зная этих людей, нельзя не поразиться морю их талантов и их интеллекту, пробивающемуся через все, даже несмотря на отсутствие формальных университетских дипломов), - это её не интересует. Она только что осушила третий бокал старого вина - и осуждает ирландских республиканцев за то, что в маленькой деревне в графстве Фермана они не пустили на культурный вечер английскую аристократку, являющуюся дальней родственницей нашего Александра Сергеевича Пушкина. Не пустили потому, что считают, что нечего делать здесь, на ирландской земле, британским аристократам, ведущим себя здесь так, словно это их земля. Марга удивлена тем, что не видит с моей стороны бурной реакции возмущения в адрес "диких шиннеров" и в её поддержку. А меня, честно говоря, гораздо больше занимает вопрос не о мнимых или действительных родственниках Пушкина, а о том, почему СДЛП поддержала позорную, даже не половинчатую, а четвертинковую колониальную реформу здешней сектантской полиции, оставляющую на своих местах тех, кто годами самым вопиющим образом нарушал и продолжает нарушать те самые права человека, о которых так пекутся Марга и Надетт. Только не где-нибудь в Пакистане (они очень любят поговорить, например, о тяжелой доле пакистанских женщин), а здесь, прямо у них под носом. В их собственной стране.
"Скажите, в вашей стране до сих пор нарушают права человека? " - вспоминается мне вопрос, заданный мне одной здешней домохозяйкой, ничего, кроме британского телевидения в жизни не имеющей. И -мой ответ ей: " Не больше, чем в вашей!" ...
Напившись, гости за столом начинают бурно обсуждать жизненно важные проблемы: в какой южноевропейской стране лучше купить себе второй домик, для отдыха в летние месяцы? Во Франции, в Испании, в Португалии? А мне вспоминается многодетная мать из белфастского Полегласса, радующая своих детей обновками из благотворительного секонд-хэнд шопа...
Мне ужасно хочется спать, но меня из-за стола не отпускают. Обижаются. Я каждый день встаю в 5:30, а ведь у богемы - как раз противоположный режим дня...И я, тараща изо всех сил глаза, чтобы не уснуть, продолжаю их слушать. Решения мировых проблем, предлагаемые ими за экзотическим вегетарианским столом, напонимают мне Марию-Антуанетту: " Нет хлеба? Так пусть едят пирожное!" Обидятся ли они, если я скажу это вслух? Поймут ли вообще, о чем. именно это я?
...На прощание Надетт доводит меня до дверей и по секрету признается, что скоро вернется в Дублин. Хотя до сих пор я ни разу не слышала её жалующейся на здешнюю жизнь или юнионистов. Она отзывалась о них, во всяком случае, с большим уважением, чем. о "шиннерах".
" Почему, Надетт? Что-нибудь случилось? "
"Ах, ты не представляешь, как это тяжело! Когда мы сюда переехали, я думала, что уж в таком квартале-то, как наш, не будет иметь никакого значения, католики мы или протестанты. И только теперь, пару лет спустя, я окончательно убедилась в том, какой степени здесь достигает сегрегация между двумя группами населения. Даже среди таких респектабельных людей, как те, среди кого мы живем. Сегрегация просто полная - они совершенно не общаются с нами и отказываются общаться! А ведь казалось бы, между нами больше общего, чем. между ними и лоялистами или нами и республиканцами... Но нет..."
"Дама, приятная во всех отношениях", явно расстроена. Я знаю, она хочет как лучше. Но ей есть куда убежать, когда она видит, что её цивилизованные и неэкстремистские методы не действуют на практике.
А куда бежать и что делать тем, кто обречен на жизнь и на пожизненную дискриминацию здесь? И что им остается, кроме как стать такими, как они есть? Кроме того, чтобы подняться с колен и взять свою судьбу в свои руки, - неважно, как громко при этом будут вопить от страха и злобы все эти "люди приятные во всех отношениях"?
При использовании этого материала просим ссылаться на Лефт.ру
|