| Джерри Адамс Отрывки из новой книги "Надежда и история". Глава 6. Похоронная битва. …. Ведущие кадры партии (Шинн Фейн) начали предпринимать организованные усилия для построения Шинн Фейн как политической организации, с которой будут считаться. Огромное количество людей вступило в ряды Шинн Фейн сразу после и под влиянием голодовок протеста (Бобби Cэндсa и ещё 9 погибших вместе с ним товарищей в 1981 году - прим перев). Мы не были достаточно развиты для того, чтобы использовать таланты и энергию всех этих людей скоординированным образом. Возможно, многие были разочарованы в организации, в чьи ряды они вступили. В этом наша вина, а не их. Но из тюремной борьбы выросла новая, воскресшая Шинн Фейн, которая, возможно, в первый раз в своей истории осознала нашу способность гальванизировать поддержку населения и направить её на политические выборы. Голодовка протеста стала точкой отсчёта конца эры, в которой республиканцы на политической арене были только лишь зрителями. Вопрос о том, нужна или нет вооруженная борьба, не стоял. Хотя среди республиканцев никогда не существовало полного единства мнений в отношении отдельных аспектов вооруженной борьбы, вооруженная борьба в целом принималась всеми - в качестве контекста, в котором нам предстояла консолидация наших политических сил. Мы сосредоточились на совершенно необходимом: структуризации массoвой поддержки, необходимости развития международных связей, пропагандe и СМИ, развитии радикального республиканского политического курса. Наши дискуссии разpaбатывaли детали этих элементов. Например, структуризация народной поддержки включала в себя построение политической партии- Шинн Фейн. Важным внутренним аспектом этого было создание органа, отвечающего за развитие Шинн Фейн в пределах 6 графств (Северa Ирландии - прим перев). Это было важной переменой по сравнению со старым отделением для всего Ольстера (2 графства провнции Ольстер территориaльно относятся к Ирландской республике - прим перев). Некоторым такое разделение показалось узаконивающим раздел нашей страны, но это был практичный шаг, связанный с объективной реальностью двух отдельных государств на нашем острове. Освобожденные политические заключенные, в основном с Cевера, с идеями и полные энергии, - такие, как Ричард Маколи и Денис Дональдсон, - присоединились к Митчелу Маклоглину и Джерри O'Хара из Дерри, Джиму Макаллистеру из Южного Арма, Мэри Хьюс из Северного Белфаста, Мари Мур, Тому Кахиллу и Джо Остину, также из Белфаста и Франси Моллою из Тайрона. Мы поняли, что строительство базы для массовой поддержки означает создание различных союзов с теми, с кем у нас схожие позиции - пусть даже кратковременно. Это означает - вырваться из изоляции. Это означает - положить конец цензуре. Это означает - работать в тандеме с народом. Вопросы, в поддержку которых надо проводить кампании, должны рассматриваться в зависимости от приоритета, который, в свoю очередь, зависит oт важности поднятого вопроса и от того, насколько мы способны эффективно помочь его разрешению. Другой важный аспект - интернациональный - привел нас к необходимости принять решение о том, где у нас был наибольший потенциал. Мы могли многому научиться из опыта других народов, ведущих национально-освободительную борьбу - будь то борьба народа Палестины или борьба с апартеидом в южной Африке. Нам было необходимо повлиять на общественное мнение в самой Британии - о том, что творится у нас от её имени её правительством и ee силами в нашей стране. Евросоюз также становился важной сценой действия. Но наибольший неиспользованный потенциал, как мы решили, заключался для нас в привлечении на свою сторону общественного мнения американской ирландской общины в США. Это решение имело огромное влияние на то, как развивались события в дальнейшем. По мере того, как мы развивали свои способности по всем этим направлениям, хотя бы даже на этой стадии и только теоретически, наше возрастающее желание соперничать, дебатировать, дискутировать, бросить вызов по поводу вопросов конфликта или вопросов мира нашим оппонентам положило начало изменению отношений между республиканской борьбой и британской стратегией. Начиная с этого периода, британская стратегия в Ирландии стала реакцией на растущую силу республиканцев. С 1981 года и по сей день ирландские республиканцы превратились в ведущую силу перемен, толкая британское правительство на занятие таких позиций, которых оно всеми силами стремилось избежать. Все это происходило в обстановке интенсивных военных действий, как ИРА, так и британских сил, - и интенсивных усилий, направленных на политическую изоляцию и маргинализацию Шинн Фейн. Я активно выступал за то, чтобы мы начали переговоры с юнионистами. Юнионистская антипатия по отношению к нам была настолько сильной, что контактов было очень мало. В качестве составной части своей парохиальной деятельности монастырь Клонард сотрудничал с некоторыми протестантскими религиозными деятелями, и в сентябре мы начали серию встреч в его стенах с Кеном Ньювеллом из пресвитериaнской церкви Фитцроя в Южном Белфасте, с преподобным Сэмом Берчем и другим протестантским клериком из Северного Белфаста. Позднее и другие присоединились к нашим дискуссиям, которые иногда проходили 3 раза в месяц. Председательствовал на них отец Джерри Рейнольдc. Люди, с которыми мы встречались, были по большей части представителями среднего класса юнионистской общины, без каких-то партийных связей, и мало понимающими то, в каких отвратительных условиях были вынуждены жить люди в католических гетто. Я рассказал им историю Стива Бико, радикального чернокожего активиста, борца с апартеидом в ЮАР, который бросил вызов белому представителю среднего класса либералу Дональду Вудсу, чтобы тот попытался понять, что именно его мотивировало. "Мы знаем, как вы живете,"- сказал Бико. "Мы убираем в ваших домах, присматривaем за вашими детьми и ухаживаем за вашими садами. Но вы не знаете, как живем мы. Не судите же нас до тех пор, пока вы не поймете, что нам приходится испытывать." Тем, с кем мы встречались, тоже было что сказать. Они передавали нам то, какими нас видели их прихожане. То, какой им виделась вооруженная борьба, как они бывали на похоронах жертв ИРА, какое влияние все это имело на них и их общину…. Несмотря на недостаток понимания, у всех участников дискуссий было желание выслушать друг друга. 1 мая 1987 года Шинн Фейн выпустила документ, озаглавленный "Сценарий для Мира", ставший началом обнародования нашей развивающейся стратегии мирного процесса. Мы призывали к тому, чтобы положить конец британскому правлению, и обосновывали точку зрения, что мир возможен только в качестве результата процесса, который получит поддержку широких слоев населения Ирландии, Британии и межународного общественного мнения. Такой мирный процесс должен будет содержать в себе необходимые механизмы передачи власти: законодательные основы, временные рамки и динамику, необходимую для выработки инклюзивного, демократического решения вопроса в ходе переговоров. В особенности мы указывали на центральное место "права ирландского народа как единого целого, на самоопределение и его свободы реализовать это право на практике.". Мы также призвали к созданию всеирландской Конституционной Конференции, которая была бы нацелена на переговоры о выработке новой конституции и правительственной системы. Публикация "Сценария для Мира" была важной инициативой. Мы широко распространяли этот документ, как внутри страны, так и за её пределами. В то время, как многие из содержащихся в нем идей были составной частью предложений, сделанных Шинн Фейн ещё в 1972году, на этот раз мы затронули вопросы о будущем юнионизма и его связи с остальным населением на нашем острове. Мы также заявили о том, что в рамках процесса деколонизации британское правительство должно будет порвать с Правительственным Актом об Ирландии 1920 года. Мы самым критическим образом пересматривали "Сценария для Мира"; этот процесс проходил внутри партии под руководством Митчела Маклоглина, мыслителя-новатора, которого описывают как человека, способного достичь тех слоев юнионизма, до которых республиканцы обычно не добираются. Замечательный лидер, он стал одним из главных создателей новой Шинн Фейн. Внутренная разработка стратегии, создание сетей при помощи Саггарта (прогрессивного священника - прим перев) и беседы с Джоном Хьюмом (лидером Социал-Демократической Либеральной партии, будущим Нобелевским Лaуреатом премии мира- прим перев), вместе с реорганизацией Шинн Фейн, были не единственными нашими заботами. На улицах решались вопросы жизни или смерти. За месяц до выхода в свет "Сценария для Мира" видный республиканец из Северного Белфаста Ларри Марли был застрелен на пороге своего дома лоялистами, использовавшими информацию, полученную ими от британских агентов. Я встречался с Ларри Марли в тюрьме, где он провел 14 лет. У нас обоих был особый интерес к побегам, хотя он был гораздо удачливее в этом, чем я. До того, как он вышел на свободу, Ларри был одним из задумщиков Большого Побега из Эйч-блоков (в 1983 году). В тот период, когда Ларри был убит, британское правительство перешло к стратегии нападений на похоронные процессии республиканских активистов. Это стало логическим продолжением их политики представления республиканской борьбы как "преступной деятельности"- что вряд ли подтверждалось огромными толпами скорбящих, следовавших за гробом, который обычно сопровождался почетным караулом из бойцов ИРА и иногда - сaлютом в адрес покойного из их ружей. Целью британцев было вытеснение скорбящих с улиц, деполитизация похорон тех, кто, как правило, был убит ими самими либо их подручными. С декабря 1983 по май 1987 года более 25 республиканских похоронных процессий были подвергнуты систаметическим нападениям со стороны полиции и британских войск. Эта сомнительная тактика вызвала широкую волну гнева, усиливавшегося еще и лицемерными двойными стандартами иерархии католической церкви, запретившей накрывать гроб в церкви ирландским национальным флагом, триколором. В то же самое время гробы представителей британских вооруженных сил, когда их отпевали в католических церквях, накрывались британским флагом, а хоронили их с полными воинскими почестями. В такой травматизирующий период роль католической церкви должна бы была состоять в том, чтобы утешать, давать приют и надежду. Но, несмотря на усилия отдельных порядочных священников, запрет eпископатом ирландского национального флага вызвал отчуждение от церкви многих, особенно молодых республиканцев. Этот период - который стал известен как "Похоронная Битва"- был особенно трагическим временем. Большинство из тех, кого тогда хоронили, были молодыми мужчинами, большинство из них были жестоко убиты лоялистами или британскими войсками и полицией из засады. После этого их дома герметически отрезались от мира огромным количеством броневиков. Во многих случаях я видел, как оскорбляют и нападают на скорбящих по ним. На меня самого тоже нападали, и не один раз. Попасть на такие похороны было сложно. Хотя я был членом парламента, мне часто не давали проехать по дорогам и держали на обочине в течение многих часов - по дороге на похороны. Так же обращались и с другими. Ирландцы обычно отпевают покойных несколько дней и ночей, когда в доме почившего собираются, чтобы поддержать его родных, их друзья, родственники и знакомые. Я наблюдал, как офицеры полиции оскорбляли скорбящих около дома. Два или три раза я видел, как полицейские в полном вооружении мочились в садах покойных. Родственникам покойных сообщалось, что им запрещено покрывать гроб флагом или использовать любые другие эмблемы, и что почетный караул запрещается. ИРА быстро отреагировала на эту тактику, устраивая салют в честь покойных в таком месте и в такое время, какие были удобны ей. Почетные караулы также перестали носить форму. Но с британской позиции, похоронная битва была более направлена на то, чтобы сломить дух родных покойных и всей их общины, нежели на конфликт с ИРА. Конфликт разражался на похоронах; начинали стрелять пластиковыми пулями; начинали потасовки и осаду… Осада дома Ларри Марли во время его похорон длилась несколько дней. Его вдова Катлин твердо решила, что её муж будет похоронен так, как он того бы хотел, так, как он, по её мнению, заслуживал. Массовое присутствие полиции было особенно подавляющим. Отец Pид был среди тех, кто попытался вести переговоры , чтобы позволить похоронной процессии пройти, но полиция на уступала. В конце концов, только масштабы толпы, собравшейся на похороны и огромный интерес со стороны международной прессы вынудили полицию отступить. Похороны состоялись Они сопровождались 35 броневиками, и потребовалось более 7 часов решительного сопротивления - включая периодические кулачные бои, когда полицейские пробовали отрезать гроб от толпы, -- для того, чтобы Ларри, наконец, обрел покой на республиканском кладбище в Миллтауне. К тому времени, когда кортеж достиг Западного Белфаста, к нему присоединились тысячи республиканцев, которые не смогли пробраться на север города. Похороны Ларри стали самым ярким выражением поддержки республиканцев со времен голодовки протеста 1981 года. В сценах, напоминающих середину 70-х годов пожилые женщины грозили кулаками британским солдатам. Пациенты Больницы имени Королевы Виктории вышли на улицу в пижамах и шлепанцах, чтобы выразить свою поддержку. Через день после публикации "Сценария для Мира" другой доброволец ИРА, Финбар МакКенна, был убит, когда несвоевременно взровалась бомба, с помощью которой он собирался атаковать бараки армии на Спрингфилд Роуд. И снова семья оказалась блокированной в своем доме. Тысячи скорбящих вышли на улицы. На них напали вооруженные дубинками и пластиковыми полями полицаи, началась кровавaя конфронтация.. В течение 3 лет, пока шла Похоронная Битва, похороны превратились в массивные витрины интимидации британской военной мощью, с участием сотен тяжело вооруженных офицеров полиции и британских солдат, колонн броневиков и военных вертолетов в небесах над головой. Во время похорон 3 добровольцев ИРА в Страбане журналист наcчитал по меньшей мере 130 броневиков на дороге… Самой крупной единовременной потерей, которую когда-либо понесла ИРА, была, без сомнения, потеря в Логxолле, графство Арма, - ровно через неделю после публикации "Сценария для Мира". Восемь добровольцев ИРА и одно гражданское лицо были убиты из засады во время атаки на бараки полиции в Логxолле. Бригада ИРА, большинство из которых находилось в "Тойоте", приблизилась к баракам вместе с угнанным экскаватором, в котором находилась 200-фунтовая бомба. САС (британский спецназ - прим перев) сидел в засаде и ждал их. Численно превосходя ИРА (3 к одному), они были разбиты на 6 групп, 5 вокруг бараков и 1- внутри. У них было 29 ружий, включая 2 автомата, винтовки Хеклерa и Коxа Gz и 9-миллиметровые пистолеты Браунинг. Когда двое из добровольцeв ИРА вышли из машины и начали стрельбу по баракам, САС открыл огонь на поражение, выпустив более 600 пуль. Все добровольцы ИРА имели многочисленные пулевые ранения. Кроме того, каждому из них был произведен контрольный выстрел в голову. Данн и Моррисон и я возвращались со встречи на Юге (Ирландии), когда мы услышали новость по радио в его машине. Первые сообщения были неясными , но было очевидно, что было много жертв. Скоро обнаружилось , что убиты были добровольцы. Позднее оказалось, что и одно гражданское лицо было убито САС. Я провел эту ужасную неделю в грустных поездках по домам погибших, где я и Мартин Макгиннесс были встречены их родственниками - с большим чувством достоинства. Затем последовали похороны. Полиция опять присутствовала в больших количествах, но по большей части сохраняла дистаницию. Она не вмешалась, когда почетный караул ИРА пронес на небольшое расстояние каждый из укрытых триколором гробов. Но здорово досталось тем, кто ехал на эти похороны. Я был задержан на дороге по пути на одни из этих похорон, - похороны добровольца Джима Линага. Наша машина была остановлена полицией на границе Арма и Монагана. Я вышел из машины и пошёл пешком, не давая полицейским задержать мeня на пути. Они сердито освободили водителя через несколько минут, и мы вовремя успели присоединиться к огромной толпе на похоронах Джима. Мартин Макгиннесс, Данни Моррисон и я были среди произнесших на них речи. Я выступал на похоронах Джима Линага. Джиму был 31 год, он был родом из графства Монаган на Юге. Он находился в заключении в 70-е годы и был бывшим советником от партии Шинн Фейн в местной городской администрации. Я рассказал собравшимся, что Джим не стал бы жаловаться на действия врага: "Он, скорее всего, сказал бы, что им не нужно было застреливать некоторых молодых добровольцев, но сам бы он не стал жаловаться. Логxолл станет надгробьeм для британской политики в Ирландии и кровавым камнем на нашем пути в борьбе к свободе, справедливости и миру." Похороны жертв Логxолла стали мощной демонстрацией в поддержку семей погибших добровольцев. Когда я шёл через такую красивую, зеленую ирландскую сельскую местность тем ранним летом, за гробами этих молодых людей, я ощущал вокруг себя возрастающее чувство республиканской решимости. Здесь, в графстве Тайрон, - потерявшем стольких молодых патриотов, не только в Логxолле, но и в других переделках, - я чувствовал особую близость c окружавшими меня людьми. Республиканский Тайрон потерял многих своих самых лучших и самых храбрых сыновей и дочерей - нo смотрел на свои потери с решимостью и с достоинством. САС убил 8 добровольцев ИРА. Но я инстинктивно знал, что вокруг меня другие тайронские республиканцы готовятся занять их места и продолжить их дело. Такова природа нашей борьбы…. (продолжение, "Убийство в Гибралтаре", читайте в следующем номере) (перевод Ирины Маленко)
|