| Посол Венесуэлы на Кубе Хулио Монтес Прадо: "Боливар- источник идеологии для новых реальностей" (из газеты "Гранма", 30/11/03. Интервью Сезара Гомеса Чакона) Кто является "человеком Уго Чавеса в Гаване" и как он мыслит? Христианин и марксист, универcитетский студент, несущий на себе отмeтку 1970-х годов, инженер по гидравлике, ставший дипломатом, министр по чистой случайности - и знакомое лицо как для венесуэльцев, так и для кубинцев, Хулио Монтес Прадо несет на своих плечах ответственность, которой многие позавидовали бы, но которую мало кто знал бы как надо нести с чувством достоинства, c талантом и преданностью, являющимися характерными чертами этого человека, выбранного Уго Чавесом для представительства интересов Каракаса в Гаване. Его офис, из котрого открывается вид на Пятую Авеню столицы Кубы, больше похож на командный пост генерала во время войны. Письменный стол, за которым он почти не сидит, круглый стол, заваленный бумагами, всякого рода телефоны, которые постоянно названивают, сотрудники, которые входят и выходят, не извиняясь, - и два портрета Боливара и один -Че Гевары, которые наблюдают за ним - или сопровожают его со стен: все это - часть обстановки, в которой работает этот самый "генерал", в сопровождении трех собак-боксеров, спящих у его ног. В течение нашего почти часового интервью он говорил о себе отвлеченно и ещё до того, как я его успел спросить об этом, дал мне ответ на вопрос, который я в конце коноц так ему и не задал: почему именно он? За пределами царства небесного "Меня зовут Хулио Монтес Прадо. Моё имя здесь всем очень нравится: в Гаване есть такой уличный угол, где пересекаются улицы Монте и Прадо. Я родился в 1950 году; мне 53 года сейчас. По профессии я инженер-гидролог, моя работа связана с водой, гидравликой, посвящена водопроводным сетям в городах, аквадукам. Я закончил учебу поздно, потому что на мои студенческие годы пришелся 1968 год. Я - выпускник религиозной школы в Ла Салле; венесуэльский ВМФ даже давал нам там военную подготовку. Они старались зарекрутировать учеников частных школ в ряды активистов-милитантов для воистину бешеной и жестокой борьбы с коммунистами. Возможно, ошибка священников была в том, что они делали слишком большое ударение на социальную справедливость в идеалах христианства? Появлялись такие люди, как Камило Торрес и многие другие. Это было также эпохой 1967-68 годов. Убийство Че, Культурная Революция, вторжение в Чехословакию, конвульсии обновляющейся Латинской Америки и её университетов, которая не чувствовалась на Кубе, но во всех латиноамериканских университетах в то время происходило настоящее землетрясение. Обновление Венесуэлы было глубоким; даже традиционные партии задавались вопросом о роли левых, о значении политической идеологии, об организации политической идеологии. Обновление было таким мощным, что охватило даже христиан; это было своего рода ключом, позволившим людям встать на более левые позиции. Университет был местом, где собрались все мы, бунтари, начавшие задумываться о нашей роли в этом мире, на земле, - как христиане за пределами царства небесного. Имело влияние и движение хиппи. Так я поступил в университет в такой лихорадочный период, задаваясь вопросом о смысле жизни. В 18 лет я и многие другие начали спрашивать себя, для чего нужен инженер: для того, чтобы служить буржуазии или для служения правительству, угнетающему свой собственный народ? Многие тогда покинули стены университетов, и мы начали почти символическую жизнь в барриос (трущобах), вместе с рабочими. В моем случае, я и моя жена начали обучать грамоте людей в поясах нищеты Каракаса. Мы занимались этим 10 лет; на 10 лет мы покинули университеты. Сюрприз по имени Чавес Процесс деградации страны влиял на все классы, a люди с левыми взглядами всегда считали представителей вооруженных сил защитниками системы. Правда, мы не особенно задумывались над процессами, которые там происходили, особенно после 1989 года, когда так называемый "Караказо" - небольшая группа критически настроенных, мыслящих и активных офицеров "взорвалась " изнутри, разделяя чувства молодых венесуэльцев, - что больше нельзя продолжать поддерживать такую деградирующую политическую систему. И эта небольшая группа осуществила переворот 1992 года. Чавес стал своего рода символической фигурой. Будучи практически никому не известным, он за 5 дней превратился в наиболее популярного человека в Венесуэле. В этом смысле, Чавес стал сюрпризом для многих из нас, сюрпризом в нашей истории. И правда заключается в том, что многое из того, что происходило в то время, происходило потому, что у процесса не было времени для созревания, настолько глоубоким был кризис. A Чавес был альтернативой такой притягательной силы для людей, что он сумел победить на выборах, вопреки всем предсказаниям, несмотря на то, что все правые силы объединились. Впервые в нашей истории все правые силы действительно объединились, - и тем не менее, ещё не было органической связи между многими из нас и движением, Движением за Пятую Республику (ДПР), которое тогда зарождалось, - организацией активистов, воплотившей затем в жизнь Пятую Республику. Министр к вашим услугам Ты должен быть готов предоставить свои услуги и содействовать любым возможным путем такому процессу, который открылся перед нами с новым боливарийским правительством. Я начинал в жилищной сфере. Я возглявлял социальные службы Каракаса в течение 3 лет, когда Аристобуло, нынешний министр образования, был мэром Каракаса, с 1992 по 1995 годы. Это оставило у меня самые приятные профессиональные воспоминания за всю мою жизнь, потому что у нас появилась возможность показать, что возможно построение иститутов другого типа внутри правительства, которое рушилось на глазах. Мы контролировали публичные службы Каракаса при помощи этики и руководствуясь ценностями, которые способствовали организации всего города на новом уровне. В то время я работал над проектом по реабилитации (восстaновлению) пригородов Каракаса, защищая идею о том, что город состоял из двух сегментов: из формального и из созданного самими людьми, - то есть, трущоб, "пояса бедности". И, конфронтируя с видением перемещения населения из города илиc насильственным возвращением жителей туда, откуда они заявились, необходимо было выдвинуть идею о том, что люди уже сами создали свой город, и что настоящей проблемой были не они, а отcутствие определенных служб или услуг, что люди сами могли бы со многим из этого справиться и улучшить свои дома, если правительство окажет им помощь. Все это привело к тому, что за моей помощью обратились, когда для боливарийского процесса начали разрабатывать жилищные планы. Вот как я познакомился с Чавесом. Я знаком с лейтенантом-полковником ВВC Луисом Рейeсом Рейeсом, который был одним из участников переворота 27 ноября. Он стал министром транспорта, связи и городского развития. Мы установили дружеские отношения, и я был назначен директором одного из агенств по жилищному вопросу, Фондa Городского Развития. Но через два месяца, когда была созвана Конституционная Ассамблея, Рeйec ушёл в неё и был вынужден поэтому оставить свой министерский пост, на который выдвинули меня. Я никогда себя не предлагал на этот пост, но стал министром…. в меня верили. Но я серьезно повредил себе плечо при падении в то же самое время, когда произошла трагедия в Варгасе в 1999, что означало, что министр, занимающийся вопросами инфраструктуры, должен был постоянно присутствовать лично на поле битвы, заниматься лично восстановлением провинции Варгас. И я тогда понял, что не смогу этого сделать, из-за своей травмы. Я предложил президенту свою отставку. Через 2 недели Чавес попросил меня отправиться на Кубу, потому что здесь не было посла. Другими словами, в дипломаты я попал совершенно случайно. Это демонстрирует уровень доверия президента, потому что это посольство очень важно для нас. Я был удивлен: мне позвонили, велели собрать документы- и вот, я здесь… После Элиана, на Кубе происходит новая революция Я - первый посол Боливарийской республики на Кубе. На мой 50-лений юбилей я вручал здесь свою верительную грамоту. Это было совпадением. Такого замeчaтального подарка на день рождения у меня никогда ещё не было: два национальных гимна, два флага… О таком можно только мечтать! Я всегда был всей душой на стороне кубинской революции. Я уже живу и работаю на Кубе 3 года и 5 месяцев. У нас уже есть здесь тысяча студентов, 600 пациeнтов в кубинских больницах на основе постоянного сотрудничества, интенсивные курсы… Студенты даже часто приходят в посольство за решением своих личных проблем! Моя главная задача - обеспечение того, чтобы венесуэльские студенты, обучающиеся на Кубе, стали не просто хорошими техниками, но и хорошими социалистами. Мы рассчитываем на них для изменения венесуэльских институтов, в котором наша страна нуждается, в деле улучшения нашей системы здравоохранения, в защите права на занятия спортом для всех. Мы верим в них, потому что они молоды. И мы помогаем им не потерять свои венесуэльские корни. Каждую неделю на Кубу прибывают 72 венесуэльских пациента для лечения. В нашей стране мы должны постоянно продолжать борьбу за превращeниe системы здравоохранения, - так, чтобы лечeние было правом каждого, а не так, чтобы болезни были источником дохода для дельцов от медицины, как происходит во всей Латинской Америке. Для меня лично очень полезно было побывать и пожить на Кубе. Быть здесь - означает убедиться в том, что возможно изменить людей в лучшую сторону, несмотря на все трудности, несмотря на тот факт, что весь мир заключил пари на поражение Кубы, несмотря на Особый Период. Несмотря на человеческую примитивность животного, которая сидит где-то в каждом из нас, - развитие в такие сложные времена, как Особый Период, подтверждает: Революция говорит "Да, стоит верить в человека, возможно развитие других ценностей!" Когда экономический кризис был преодолен, начиная с мальчика Элиана Гонсалеса, на Кубе началась новая революция, целью которой является спасение людей как личностей, превращение мира в человечный, а не в животный, воплощающий в себе все самое худшее сидящее в нас. Боливар и Че: за рамками фотографий Когда у меня остается свободное время, я все его отдаю чтению. У меня много планов. Один из них - это заново открыть для себя мир мыслей Че. Необходимо усвоить для себя, что он думал о ценности человеческой личности, возможно ли достичь того, чтобы человек чувствовал себя солидарным с ценностями братства и солидарности. И Че - наш ориентир, не только из-за его видения нового человека; если вы обратитесь к его экономическим идеям, он пишет о том, как создать платформу, механизм, который, продвигаясь внутри экономических категорий, сделает возможным построение сознательности, которая разовьет новый тип человека. Вот почему я питаю себя идеями Че. …дpугая фигура- это Боливар. Боливар в Венесуэле, для моего поколения, был только портретом, своего рода иллюстрацией в книге, даже не мифом. Чувство Родины, идентитета трудно было ассоциировать с политическими процессами, происходящими тогда в Венесуэле, этого даже никто и не пытался делать. Сегодня Боливар заново раскрывается перед нами - как революционер, как источник идеологии новых реалий Латинской Америки. Это тоже очень важно- то, что Чавес и движение в Боливарийской армии внесли большой вклад, который стал частью общего латиноамериканского источника. Так что я решил по-настоящему прочесть Боливара, сравнить его биографию с его письмами и произведениями; я решил изучать его, и это занимает у меня все то немногое свободное время, которое ещё остается после работы. Я посвящаю его изучению военного искусства Боливара, работе его мысли за видимостью битв. Это имеет огромное политическое значение. В конце концов, есть связь и преемственность, и я смог сам понакомиться с идеяли Боливара для того, чтобы понять необходимость единства. Они не смогли победить "беззубых" Наша средняя по своим масштабам промышленность, наши университеты сознательно денацинализировались, и не только в Венесуэле ; их характер был у них отнят; была попытка свызать их больше с гораздо более северными ценностями, такими, как американские. Народ, который не посещал университетов, те, кого именуют "беззубыми", оказались неподверженными самой дорогостоящей и безжалостной кампании СМИ, которая когда-либо велась. И эти "беззубые", на которых столькие смотрели свысока, оказались непроницаемыми. В сегодняшней Венесуэле неподвержимо сомнению одно: то, что Чавес смог показать народу, что они - люди, личности; возможность того, чтобы они узнали свои права, не чувствовали себя отверженными; больше чувствовали себя как действующие лица нежели как объект, как народ, который ведет за собой, который является хозяином процесса. Чего нам пока ещё не хватает, - так это массовой организации, выражения её идей, и нам нужна такая организация."
|
