ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО
 Губкина Игоря Владимировича, обвиняемого в совершении убийства

 Ваша честь! Сторона защиты уже приводила доводы в пользу того, что для
 меня не характерно совершение немотивированных преступлений. Я повторю
 эти доводы ещё раз. Моё основное занятие в настоящее время -
 политическая журналистика, а вовсе не убийство людей.
 Участвуя в политической жизни страны как член ныне действующего
 Верховного Совета СССР, я приучен рассчитывать последствия своих
 действий, точно понимать их смысл. Суд не установил никакого смысла в
 убийстве Егорова Б. И. и не выявил никаких желательных для меня
 последствий от свершения данного преступления. Зачем мне тогда убивать
 Егорова? По своему положению в революционном движении у меня нет
 необходимости сидеть в подъездах домов с оружием в руках, поджидая
 мелких коммерсантов. Меня не интересует содержимое их карманов, меня
 интересуют суммы гораздо большие.

 Настоящий смысл моего уголовного преследования - это устранить меня от
 активной политической жизни, лишить свободы действий. Для чего это надо

 властям? Я не скрываю что моя цель - руководство готовящимся в стране
 вооружённым восстанием с целью свержения оккупационного режима,
 установления Советской власти, изменение отношений собственности. Во
все времена все правительства боролись со своими политическими
противниками.

 Я открытый политический враг существующего конституционного строя в
 Российской Федерации. Я намерен этот строй свергнуть. В отношении меня
 избрали, если так можно выразиться, гуманный способ противодействия -
 заключили под стражу и пока оставили жизнь. Льву Рохлину в подобной
 ситуации её не оставили. Потому - я не собираюсь выдавать себя за
 законопослушного гражданина. Напротив, в своих статьях и книгах, я
 призываю нарушать действующие законы существующего буржуазного
 государства с той целью, чтобы подготовить и совершить в обществе
 Революцию.

 Меня неоднократно привлекали к уголовной ответственности и бывало
 выдвигали против меня истинные мотивы преследования. Так, в 1998 году
 меня обвинили в действиях направленных на свержение конституционного
 строя в РФ (статья 278 УК РФ), в руководстве преступным сообществом
 "Реввоенсоветом" (статья 210 УК РФ), терроризме (статья 205 УК РФ).
 Обвинение в убийстве человека не является более тяжким преступлением в
 этом ряду. Напротив мне вменяют относительно лёгкое обвинение с более
 мягкой санкцией статьи: от 6 до 15 лет лишения свободы. Статьи 278 УК
 РФ, 205 УК РФ предусматривают наказание от 12 до 20 лет лишения
свободы.
 
Пока я доказывал из стен Владивостокского СИЗО, что не имею отношения к
убийству Егорова Б. И., без меня завершили судебный процесс по "Делу
 Реввоенсовета", и этот процесс шёл не как уголовный. В этом я вижу
 главный смысл моего содержания под стражей.

 Обвинение в подделке документов (статья 327 УК РФ) имеет цель оправдать
моё длительное содержание под стражей, если рассыплется обвинение в
 убийстве, - об этом мне без стеснения объявил следователь по моему
делу.

 Хочу заверить представителя государственного обвинения и суд - никакое
 суровое наказание не может меня испугать. С избранного пути я не сверну.

 Я был и останусь революционером-коммунистом.
 Положительный вывод, который можно сделать из моего очередного, без
 малого уже полуторагодовалого тюремного заключения - в оккупированной
 стране нельзя рассчитывать на полицию, прокуратуру, суд. Нельзя искать
 правды, закона и справедливости там, где их заведомо быть не может.
Надо рассчитывать на себя, на силу организованных масс, а не на милость
 врагов. Коммунистам надо заниматься не юридическим крючкотворством, а
 всесторонней подготовкой Революции. Надо тратить силы и средства не в
 противодействии районным прокурорам, а в организации работы советов. Я
 не желаю просить у суда никакого снисхождения ко мне, так как считаю
 себя не виновным в совершении данного преступления.
 12 ноября 2000 г.
 
 

Ваше мнение