Иммигранты как подопытные кролики
 Некоторые размышления о событиях вокруг убийства Мохаммеда Ашрака в Боргерхауте, Бельгия.
 
Так же, как и люди без документов, так называемые "мигранты" принадлежат к самым угнетенным слоям нашего населения. У них - самые низкие зарплаты и самая грязная работа. Ведь именно с этой целью их сюда и привезли. Практически во всех областях жизни они - последние, и их дискриминируют : в области образования, получения жилья, проведения свободного времени, права на голосование… Их рассматривают как "untermenschen" (недочеловеков) нашего общества, и они являются мишенью для дразнилок и унижений со стороны полиции. Это уже является определяющим для всего остального. Тот, кто не видит этого, виновен в  "виктим блэйминг" (обвинении жертв) и тем самым ещё больше усиливает это угнетение, хотя, быть может, и неосознанно.
 
Это унижение усиливается международной ситуацией. Ирак морят голодом уже больше десять лет (статья была написана до начала американо-британской агрессии против Ирака - прим перев) . Израиль может безо всяких препятствий обращаться с палестинцами как с собаками. Страна священных мест Мекки и Медины оккупируется американскими войсками…. Представьте себе, что мусульманская армия оккупирует зону вокруг Рима для того, чтобы разрешить европейскую проблему!
 
Интеграция.

У нас никогда не было серьезного курса на интеграцию. Кроме того, этого никогда и не собирались делать. Для капиталистического общества очень выгодно иметь этнический нижний слой населения. Этот слой сбивает зарплаты, и это так удобно - настроить местное рабочее население против этого нижнего слоя, используя расизм как оружие. Конечно, есть мигранты, допромовированные до "полноценного бельгийца", некоторым удалось даже добраться до политики. Это непременно должно напомнить о положеный "evolues" из Бельгийского Конго. Кроме того, сознана целая "система раннего предупреждения", в рамках которой специально создаются мигрантские центры-  как антенна полиции внутри мигрантского населения. Всяческие мероприятия молодежных кружков и других социально-культурных организаций должны предотвратить  выливание дискриминации и недовольства ею в общественное сопротивление. Те мигрантские организации, которые не идут в ногу, лишаются государственных субсидий.
 
Интеграция - это в первую очередь вопрос покупательной силы, а все остальное приложится. Фундаменталистский шейх, полнокровный японец-менеджер и богатенький ортодоксальный израильтянин не испытывают никаких проблем с интеграцией….
 
Если при этом учесть, что Фламандия занимает весьма высокое место по шкале расизма, то можно предсказать, что эта ситуация рано или поздно станет взрывной, и уж наверняка, если одного из мигрантов убьют, а "недочеловеки" при этом не позволят так запросто заткнуть себе рот.
 
Наши католические и колониальные традиции оставили глубокий отпечаток патернализма - высокомерного покровительства. Мы хорошо относимся к жертвам и считаем себя ой какими замечательными - до тех пор, пока жертвы остаются жалкими и до тех пор, пока они остаются пассивным объектом нашего интереса и нашей помощи. Но боже ты мой, если жертвы больше не позволяют с ними нянчиться, выходят на улицу, берут свои права в свои руки, самоорганизуются и критически глядят на общество! Когда это происходит, многие от них отворачиваются. Тогда вдруг мигрантов начинают называть неблагодарными, они "преувеличивают", у них - "не совсем чистая идеология", а их лидеры - "экстремисты". Точно такое же отношение мы наблюдаем в адрес стран Третьего Мира. Это отношение, которое мы неверно рассматриваем как интеграцию, совершенно себя дискредитировало, да по-другому и быть не могло.
 
Захватывающий интерес.

Поведение государства внушает страх. Политики, полиция, суды и пресса (за очень редким исключением) вели себя совершенно одинаково в своем перевирании фактов. Не было слышно никакого возмущения по отношению к убийству [марокканца бельгийцем) - одна только лишь истерия в адрес так называемых "организаторов беспорядков". Это не было расистским убийством (простите, а чем. же это тогда было?), беспорядки были вызваны не  убийством и не многолетней дискриминацией и унижениями, а политическим врагом номер один - Абу Джахья. Его надо было отдать под суд, а лучше того - выдворить из страны. В действительности же представители Европейской Арабской Лиги вышли на улицы как раз, чтобы остановить волнения. Согласно политикам, полиция и пресса вели себя безупречно . В действительности было обьявлено мини-чрезвычайное положение, полиция применила слезоточивый газ и насилие, а почти каждый с "неправильным" цветом кожи был схвачен. Подобные - если надо, специально спровоцированные - инциденты являются идеальным испытательным полигоном для репрессивного аппарата. В беспорядках в Андерлехте, пять лет назад, на практике проводились испытания интеграции - городской полиции с государственной - и проактивных (то есть, "превентивных") их действий. Если кто-то ещё сомневается, репрессивный аппарат (полиция и суды) готовы для подавления крупных общественных протестов. При этом они получают зеленый свет  и прикрытие со стороны политического мира и СМИ.
 
Правительство действительно бурно радовалось жестокому выступлению против одной из наиболее подавляемых групп населения, один из которой был хладнокровно экзекутирован. Практически не было слышно никаких диссидентских голосов. Мы на момент оказались в в открытую полицейском государстве. Нет, это не Италия или республика, которой заправляют крайне-правые. Это страна и город, в котором правят в большинстве своем социал-демократы и "зеленые". И это - самое страшное. Война даже ещё не началась. Вчера – д Эразио, сегодня - Арабская Лига, завтра- бельгийские левые партии? Антивоенные комитеты? Радикальные антиглобалисты (как в Италии)?
 
Необходимо больше, чем. одни только фольклористские и громогласные манифестации, чтобы преградить путь этой фашизации.
 
(перевод с нидерландского по голландской газетте "Де Ваархейд")
 
 
Радикальные гастарбайтеры или равноправные сограждане?

(Европейская Арабская Лига, "Де Морген", 11/09/2000- то есть за год до терактов в Америке)
 
"Насколько мигрантская молодежь 2000 года радикализована?" Вот вопрос, на который многие во Фламандии ищут ответа. Многие участники дебата о мультукультурном обществе в этой газете говорили о радикализации. Один рассматривает этот "феномен" как закономерную реакцию, хотя и с неправильным содержанием, другой - как знак фундаментализма и слепоты. Согласно этим господам, эти мигранты- молодежь - так или иначе, справедливо или нет, - фрустрированы сегодняшним с ними обращением. "Так что мы ("белые мужчины") должны договориться друг с другом об изменении этого обращения", - звучит из их рядов. Нигде мы не видим их готовности к диалогу, - всего лишь критику по поводу интеграционного диктата. В лучшем случае, они призывают к новому диктату, будь то "огражданивание" или другие переводы того, что некоторые более откровенные фламандцы называют "приспособлением" (мигрантов к местной культуре).
 
Такое отношение иллюстрирует проблему, с которой мы сталкиваемся здесь, во Фламандии (и в других странах Европы) - патернализм и сюсюканье. Почему в демократической Фламандии так трудно начать диалог с существующими демократическими течениями в арабской и мусульманской общинах в этой стране? Не потому ли, что они все ещё смотрят на нас как хозяева - на гостей; потому что нас до сих пор считают гастарбайтерами? Если так и есть, в чем. мы убеждены, то это многое обьясняет: ведь гость не может высказать ничего о том, какие правила дома у пригласившего его хозяина. Он должен быть удовлетворен гостеприимством и уважать мнение хозяина дома. Но мы не гости здесь - большинство из нас здесь родилось и выросло, а наши родители проработали здесь десятки лет, и на них тоже больше нельзя смотреть как на гостей. Автохтонная (то есть, коренного населения) Фламандия нам больше не хозяин, мы живем вместе и мы имеем право сказать об этой стране так же много, как и любой фламандец. Когда же они наконец осознают это?
 
Синдром хозяина-гостя, конечно, не ограничивается только коренным населением. Многие из наших молодых людей и большинство наших родителей и первого поколения мигрантов обладают менталитетом гостя, который так же проблематичен, как и менталитет хозяина. Мигрант-"гость " отличается  рабским поведением по отношению к своему "хозяину". Он благодарен, если он получит хотя бы даже часть своих прав, и он настроен критично по отношению к своим товарищам, которые, неблагодарные, требуют ещё больше прав и даже осмеливаются требовать полностью равные права! Недавно воскресная газета в Антверпене с большим удовольствием опубликовала репортаж о марокканском журналисте из Марокко, который посетил нашу страну и резко критиковал своих неблагодарных соплеменников в их такой гостеприимной стране-хозяине. Этот действительный гость, побывавший в нашей стране проездом, проявляет понимание к своему хозяину, когда тот хочет быть построже: " Ведь это же его страна?"
 
 
Мы говорим - нет. Мы здесь не гости, и у нас нет хозяев. Наша арабская и мусульманская культура является настолько же бельгийской и настолько же фламандской, как и коренная, христианская культура или еврейская культура, или культура хиппи и панков…Нам никто не нужен, чтобы рассказывать нам, что у нас есть право на мусульманские школы, точно так же, как есть  католические и иудейские школы, - но что нам лучше этого права не требовать. Мы требуем равных прав- и не только абстрактного права на равные права, но полное практическое осуществление их. Мы в то же время не хотим изолировать себя, - и точно так же, как мусульманский ребенок может ходить в католическую школу, так и католический ребенок должен иметь право посещать исламскую школу (где ему надо дать возможность изучать и свою собственнуюю религию), и так же, как не все католические дети ходят в католические школы, точно так же и не все мусульманские дети будут ходить в исламские школы. Но как бы то ни было, такой выбор должен быть - для тех, кто хочет им воспользоваться. Сейчас у нас такого выбора нет, в то время, как он есть у католических, атеистических, иудаистских и антропософских родителей. Мы не мыслим в стиле апартеида, потому что наша община хочет пользоваться в сфере образования и заботы о стариках учреждениями, базирующимися на нашей собственной культуре; мы думаем в терминах равноправия в эпоху, когда эмансипация субнациональных идентитетов стала основной отличительной чертой и элементарным правом человека. Мы гордимся, потому что мы здесь - дома,  и мы стоим напротив своих соотечественников без каких бы то ни было комплексов, но они смотрят на нас как на гостей и считают нашу гордость наглостью. Конечно, мы подписываемся под всеми официальными заявлениями о правах человека. Но мы отказываемся от модели общественного устройства, в которой общество основано на подачках и гостеприимстве большинства и униженной удовлетворенности меньшинства.
 
Равноправие в теории и на практике- единственный цивилизованный выбор.Дебат ведется не о секторе интеграции, ибо этот сектор обречен исчезнуть из-за своей основной идеологии _"интегрирования мышления" и поэтому не стоит дебатов. Это -дебат, даже борьба между монокультурными неперпимыми течениями (крайне правые, фундаменталисты, авторы "интеграции мышления") и мультикультурными, широко мыслящими течениями. Пришло время прекратить упрощенные монологи, которые списывают с рук нашу реакцию, как "фрустрацию". Нет никакой радикализации молодых мигрантов; "прогрессивная" Фламандия не должна бороться с ветряными мельницами. Необходимы долговременный рост самосознания и емансипационное движение - ЕАЛ будет его частью-, с какими придется считаться. 
 
 
Радикальные мигранты и истеричные журналисты.

Том Нагелс, 27.08.02
(с сокращениями)
 
Я каждый раз оказываюсь поражен тем, как умеренные высказывания  в секудну превращаются в "противоречивые", "провокационне" и  в конце концов - в "неприемлемые". Недавный пример тому - интервью с Диябом Абу Джахья, председателем Европейской Арабской Лиги, в журнале "Кнак". В нем он говорит: 
" В международном праве делается различые между внутренними и иностранными меньшинствами. У нас налицо уже второе и третье поколение (мигрантского происхождения) внутреннего этнического меньшинства - людей, которые здесь родились и выросли и говорят на другом языке.Если мы следуем международному праву, то арабский надо признать в качестве четыре национального языка. Мы никогда на этом не настаивали, но если по отношению к нашему языку будут вести себя агрессивно, то мы в состоянии привести этот аргумент. …Однако дискуссия на эту тему для нас не яваляется приоритетом."  Далее в тексте Абу Джахья рассказывает о том, что же является приоритеом для его организации, но в заголовке это не нашло отражения. Заголовок гласит: " Арабский должен стать четвертым национальным языком". 
 
Вы согласитесь со мной, конечно, что такой заголовок должен был быть пронюансирован, ибо есть разница между грубым требованием и более или менее гипотетическим размышлением о международном праве, связанном с раздражением по поводу пренебрежительного отношения к арабскому языку. Подобные вещи происходят ежедневно. Заголовок нужен, чтобы привлечь читателей, нюансы они найдут в тексте сами, так обычно это оправдывают. 
 
Настоящие проблемы появляются когда другие СМИ подхватывают рассказ, исходя из такого вот непронюансированного заголовка. Идея становится "требованием", центральной темой радиопередачи, и каждый ещё и подкладывает ложечку сверху. 
 
Радиопрограмма новостей началась так: " Политики-мигранты отвергают требование Европейской Арабской Лиги признать арабский национальным языком", после чего обязательному в таких случаях Шокри Махассину и ещё более обязательной Фаузае Тальхауи разрешается сказать, что это -нормально, чтобы мигрант знал один из государственных языков страны.
 
А разве Абу Джахья говорил, что мигранты отныне должны говорить только по-арабски? Нет - в том же самом интервью на вопрос , разве это не нормальное требование к мигранту, чтобы он знал один из гос. языков, он отвечает: " Это нормальное требование." Журналистка фламандского радио не сочла нужным об этом упомянуть или указать на это Махассину и Тальхауи…
 
И после этого появляются комментарии в газетах…Они для удобства сбрасывают в одну кучу всех политических и религиозных лидеров, все инциденты и конфликты и беспорядки из всего незападного мира и выбирают охотнее всего наиболее шокирующий  пример (шариатский суд, приказавший закидать камнями изнасилованную женщину), для того, чтобы до смерти напугать своих читателей "аятоллой в костюме от Армани", а заодно - и всеми мусульманами в этой стране, которые критически мыслят о фламандской интеграционной политике.
 
Можно назвать такого сорта журналистику одним словом - истерия. Истерия и журналистская лень. Кто-то сказал что-то, что с большой натяжкой можно назвать провоцирующим, заставим пару людей гневно на это прореагировать, потом добавим ещё ложечку сверху, - и статья готова! 
 
Я не понимаю, почему на этого человека уже сейчас ведется такая безжалостная охота. Да, Абу Джахья - радикал, и может быть, что и со своей скрытой программой, кто знает, но он говорит умные вещи, и я ни разу не слышал от него ни одного экстремистского высказывания- хотя и были высказывания, которые можно интерпретировать как таковые после того, как их сначала перекрутить.
 
Но от журналистов же можно ожидать, что они не будут перевирать слова и будут осторожно обходиться с интерпретацией? Каждому освободительному движению нужны радикалы, люди, которые могут стукнуть по столу и высказать вслух требования, люди которые отказываются покорно лизать ботинки власть предержащих. Со всем уважением к Шокри Махассину или Файзае Тальхауи, но своим доброжелательным, мирным "это-все-таки-плохо" они ещё ничего не исправили и ничем не помогли ликвидировать дискриминацию против мигрантов.
 
Только теперь в таких людях, как Абу Джахья, и в  других, менее заметных деятелях мигранцкого происхождения, мы видим, как в политике начинает появляться настоящее многокультурное общество. До этого мы во Фламандии знали только полностью ассимилированных, вежливых мигрантов из партии "зеленых", чье мнение отстоит на мили от мнения большинства в «их « собственных общинах.
 
Мы знаем,что многие мусульмане консервативны: так почему же нас пугает, когда это отражается и в политике? Мы знаем, что фрустрации по поводу сохраняющегося неравенства растут, мы знаем, что появились молодые образованные мигранты с политическим талантом, мы можем подозревать, что они смотрят на нашу политику несколько по-иному, чем. мы сами, и что они не позволят вытирать об себя ботинки, - так почему же мы шарахаемся, когда эта критика с их стороны по-настоящему приходит, и почему мы сразу с криками начинаем бросать в них грязью? Террорист! Усама! Финдаменталист! Что это говорит прежде всего о нас самих?
 
Если угнетенная община требует свои права, или если на поле появляется и побежадет новая идеология, то изменяется и весь политический ландшафт, может быть даже и все общество в целом, - и ты, как демократ, ничего не можешь с этим поделать. Так было в прошлом, и с социализмом, и с коммунизмом, и с правом женщин на голос, и с Фламандским Блоком, и теперь это тоже остается в силе.
 
Как большинство и как государство ты можешь только надеяться, что с тобой все согласны и что все к тебе приспособятся- но ты не можешь их к этому принудить. Единственное, чего ты можешь потребовать, - это чтобы все соблюдали закон. Будет партия мигрантов? Почему бы нет? Хотите арабский в качестве 4-го национального языка? Вы имеете право этого хотеть. Пойдут ли завтра по Брюсселю демонстрации мигрантов с требованиями новых рабочих мест? Я даже надеюсь, что пойдут. В этом нет ничего "неблагодарного", "горячеголового" или "анти-интеграционного" - это всего лишь политические последствия новой ситуации, сложившейся из-за волн миграции за последние 40 лет. Новые люди с новыми идеями выдвигают новые политические требования, некоторые из них - резонные, некоторые не очень, но они имеют право на выражение всех своих идей, и после этого мы вместе должны искать новый консенсус.
 
А что вы думали? Что тысячи людей приедут сюда, будут здесь работать, рожать детей, по множеству причин оставаться изолириванными и угнетенными, - и при этом ещё оставаться благодарными за ни к чему не ведущую "интеграцию"? Потеряны уже три поколения, - потому, что их отказывались брать в школы, потому что их выбрасывали в сферу низшего, профессионального образования, потому, что они потом не находят работу, потому что шоферы автобусов не хотят открывать перед ними двери и проезжают мимо их носа, и потому, что им намного труднее найти себе жилье - и все считают, что это плохо, но никто ничего по этому поводу не делает.
 
Вот в чем. была квитэссенция интервью Абу Джахья- и заявлений многих других умных мигрантов, которые они делают вот уже годы. Образование, жилье, работа, - вот где главные проблемы, и с этим надо бороться в первую очередь. А что же делает фламандская пресса? Подхватывает второстепенные слова об арабском языке, перевирает их, делает из них карикатиру и раздувает пожар.
 
Можно подумать, что пресса - верный союзник политики, в её постоянных попытках подрыва фундаментальной критики, в криминализации вызывающих идей и в сохраненый статуса кво, о котором все ощущают, что он ведет к катастрофе.
 
Никто никогда серьезно не заверял, что мультикультурное общество, - это рай на земле. Но мы в нем живем. Самое лучшее, что мы можем сделать, - это гарантировать максимальную справедливость для всех и насколько можно, хорошо друг друга слушать , без того, чтобы любую критическую ноту сразу отвергать как неблагодарность или фанатизм, и без того, чтобы хвататься все время за священную корову "интеграции".  Но именно это и происходит сейчас -и в основном благодаря поступкам тех, кто должен бы быть умнее и ведет себя так, как будто бы он знает больше всех нас. Это прекрасный рецепт для непонимания, ненависти и в конечном итоге - для катастрофы.

(перевод с фламандского – Ирины Маленко)
 
 
Ваше мнение