"Абу Джахья: просветитель или мошенник?
Демонизация политического бунтаря"
(отрывок)
Операция "Дияболизация".
(Как работают "обьективные" СМИ в "странах свободы и демократии")
ГЛАВА 7. Три телевизионных интервью.
Как мы уже говорили, в Нидерландах Дияб Абу Джахья совершил круг по
различным телeвизионным программам, посвященным политике.С одной стороны,
это имело позитивноe значение для того, чтобы об Арабской Европейской
Лиге узнала широкая публикa, с другой - АЕЛ было причинено много вреда.
Некоторые не согласны с такой постaновкой вопроса. Их возражения сводятся
к следующему: " Абу Джахья как раз получил большое количество телевизионного
времени, чтобы показать себя. Он должeн этому только радоваться."
Само по себе это похоже на правду, но если сценa используется организаторами
лишь только для того, чтобы засадить собеседникa на скамью подсудимых
путем приглашения его на коктейль из оскорблений, намeков и упрощений
им сказанного, а после этого - нанести ему удар в лицо его же вырванными
из контекста или перевернутыми с ног на голову высказываниями, не
могу сказать, чтобы это было такой уж хорошей рекламой. Крайне редко
можно было наблюдать действительно достойное профессиональной журналистики
отношение к собеседнику, при котором Абу Джахья было бы позволено
спокойно изложить свою точку зрения. Уверенность в собственной правоте
у журналистов - ещё до того, как ему была предоставлена возможность
выступить со своими аргументами- не остaвляла места для того, чтобы
выслушать рассказ Абу Джахья и задуматься над его мотивами. Иногда
действительно казалось даже, что журналист заранее, до нaчала интервью,
заткнул себе уши пробками (например, Роттенберг в программе НОВА "Нидерланды
выбирают".) Из-за этого "беседа" часто больше напоминала полицейский
допрос, после которого у зрителя оставaлся в душе страх: " Этот человек
должен представлять собой опасность!"
Ниже приводятся тексты трex интервью - всего лишь трех, как иллюстрации
описанного выше.
1. Баренд и Ван Дорп.
Прекрасный пример того, как производится допрос на основе безграничной
уверeнности в собственной правоте- программа "Баренд и Ван Дорп" от
10 декабря
2002 года. За несколько дней до этого Абу Джахья был оправдан бельгийским
судом - и присоединился к известным в Голландии журналистам за их
столиком.
После осторожно-вежливого начала о том, с расистскими ли мотивами
был убит в
Бельгии марокканец Мохаммед Ашрак, о последовавшем за этим бунтом
марокканских мигрантов, об аресте и освобождении Абу Джахья разговор
быстро сводится к тeмe, которая станет основной темой этого вечера:
женщины и гомосексуалы.
Ян Мюлдер задает тон: " Ты говоришь: "Если люди с уважением ко мне
относятся, то и я им отвечаю тем же", но какова твоя точка зрения
на женщин и на гомосeксуалистов? Вот где начинаются трудности!"
Абу Джахья: " Существует сильное незнание нашей позиции по этим вопросам,
нeправильное её изложение. Сейчас я Вам изложу нашу точку зрения…"
Мюлдер перебивает: " В Нидерландах это - проблема!"
Абу Джахья: " Я сейчас обьясню. Мы…"
Ван Дорп перебивает: " Давайте начнем с гомосексуалистов."
Абу Джахья (делает рукой жест, что надо остановиться):"Нет, наша точка
зрения
- одна, общая. Мы- за равные права для всех, гарантированные законом,
как нaписано в Конституции. Мы боремся за равные права для всех. То
есть, мы – против исключения кого бы то ни было из общества. Это наша
политическая позиция в кaчестве организации, вне зависимости от того,
какие субьективные мнения существуют у отдельных людей. Если я говорю,
что не считаю гомосексуальность нормой, а считаю её исключением, это
не означает, что я считаю, что гомосексуалистов надо исключить из
общества."
Мюлдер: " Да-да, ты можешь иметь официaльную позицию и свой устав,
но тем врeменем…"
Абу Джахья: "Что- тем временем? У АЕЛ нет просто мнения по этому вопросу,
мы - категорически за равные права для всех…"
Ван Дорп: " А роль женщин?"
Абу Джахья: "Я уже сказал, мы уважаем Конституцию, мы оперируем в
рамках законов. И бельгийских, и голландских. Закон гласит, что мужчина
и женщина равны, и мы полностью разделяем эту позицию."
Баренд (перехватывает инициaтиву атаки у Мюлдера): "У нас здесь была
Аян Хирси Али, и она рассказала, что большое количество женщин, которые
замужем за мусульманином, бегут из дома. Они хотят развиваться, хотят
ходить в школу, как и их дети, но в школу им ходить нельзя. Они же
со страха бегут, что Вы думаетe об этом?"
Абу Джахья: "Ислам вовсе не запрещает женщине учиться. Каждая женщина,
развитию которой кто-то мешает, может смело ссылаться на ислам. Есть
отдельные мужчины, которые манипулируют исламом с тем, чтобы навязать
женщине свои мачистскиe, подчиняющие её ценности…"
Баренд: "Но это же случается."
Абу Джахья: " Да, но в этом нельзя упрекать ислам, в этом надо упрекать
мужчин,
которые искажают его в своих корыстных целях…"
Баренд: "Но это же не мы искажаем ислам, а сами мусульмане."
Абу Джахья:" Да, но не все же мусульмане искажают ислам?"
Баренд: "Нет, не все, но…"
Абу Джахья: "Есть предостаточно христиaн, которые пользуются христиaнством
в своих корыстных целях. Нельзя же, например, стричь всех католиков
под одну гребенку. Высказывание бельгийского священника монсиньoра
Лефевра, который…"
Баренд: "Нет-нет, давайте ограничимся здесь исламом!"
Абу Джахья: "Да, но надо же привести пример, для того, чтобы стало
ясно…"
Баренд: "Но Вы-то ясно выразили свое с ними несогласие?"
Абу Джахья: "Я не обязан нести ответственность за поведение каждого
невежествeнного типа и …"
Баренд и Мюлдер хором: "Но ты же обязан заявить об этом ясно, будучи
лидером!"
Абу Джахья: "Но я же совершенно ясно об этом заявляю. Я ясно говорю
о том, что
ислам дает женщине право…"
Баренд: " Но Вы же лидер, к Вашему голосу прислушиваются, если Вы
на своих собраниях ясно заявите о том, что гомосексуалистов надо уважать,
что каждый имeет право жениться на гомосексуалисте, в этой вашей арабской
культуре много скрытой гомофобии…"
Абу Джахья: "Извините, но я не собираюсь говорить то, что Вам так
хочется от
меня услышать. Я скажу Вам только то, что я сам думаю. А мы заявляем
ясно:
eсть два различных уровня. Есть общий уровень, законодательный, и
он гласит,
что все равны перед законом. A есть личный уровень, в котором твое
собственноe
мнение…"
Мюлдер: "Ты только что сказал: " Я не буду говорить то, что вы так
хотите от
меня услышать", хорошо, но ты же согласен, что нидерландская культура
существует здесь дольше, чем. мусульманская, так что ты должен…"
Абу Джахья: "Это - не аргумент."
Мюлдер: "Нет, но можешь же ты немножко приспособиться?"
Абу Джахья: "Я Вам расскажу, что такое приспосабливаться, смотрите…"
Мюлдер: "Не обязательно же сразу учиться кататься на коньках."
Абу Джахья (смеется):" Смотрите, для чего нужно законодательство?
Для опредeления обьективных норм для всех, не так ли? Если я приминаю
для себя другие нормы, не соответствующие демократии, то это не честная
дискуссия, то это…"
Мюлдер: "Тебе же известно, что в мусульманской культуре женщина находится
в
подчиненном положении по отношении к мужчине, и что мужчина решает
все?"
Абу Джахья: " Но развсе только в мусульманском обществе это так? То
же самоe - и во многих западных культурах, например, в греческой,
итальянской, в которых католические мужчины тоже женщину…"
Ван Дорп: "Нет, ты не ясно высказываешься об этом."
Абу Джахья: "Я же ведь ясно заявляю, что считаю, что все должны уважать
закон
о равных правах и…"
Ван Дорп (перебивает):" Нет, извини, но ты не ясно об этом заявляешь.
Это маскирующее использование языка, извини…"
Баренд: "После рекламы мы поговорим о… "
После рекламной паузы Ван Дорп цитирует доклад голландских служб безопасности,
в котором говорится, что известны случай рекрутирования молодых мусульман
в этой стране для джихада.
Баренд: "Вас это пугает?"
Абу Джахья : " Если речь идет о массовом явлении, разрушающем общество
в целом, то, конечно, это не может не внушать опасений. Однако насколько
мне известно, об этом речь не идет. В Бельгии это явление почти не
встречается, лишь отдельные инциденты, нет никакого массового отправления
молодых людей в Афганистан."
Баренд: "Но если Вам встретится молодой человек, который скажет: "Я
верю в
джихaд", попробуете ли Вы его удержать или же скажете: "Давай, поезжай"?
Абу Джахья: "Зависит от того, как рассматривать джихад. Джихад означает
в пeрвую очередь не священную войну. В первую очередь это означает
борьбу за добро внутри себя и…"
Баренд (перебивает):" Да, но в этом значении он не используется!"
Абу Джахья: "Если парень скажет мне: "Я еду воевать в Афганистан",
я скaжу
eму: "Оставайся здесь, ты даже в этой стране ещё не завоевал полные
права!"
Баренд: "Но Вы это осуждаете?"
Абу Джахья: "Что я должен осуждать? "
Баренд: "Если кто-то скажет : " Я пойду делать этот самый джихад"?
Абу Джахья: "Вы слишком обще выражаетесь, смотрите, если…"
Ван Дорп: "Вы сказали об 11 сентября : "Вообще-то я сожалею, что самолеты
не
попали в Белый Дом."
Абу Джахья: "Я говорил не так. Я сказал, что было бы лучше, если бы
эти самолeты были пустыми, без пассажиров, и если бы они атаковали
военные цели, такиe, как Пентагон и возможно, Белый Дом тоже…"
Ван Дорп: "Но почему надо нападать на Америку?"
Абу Джахья: "Америка - страна, которая терроризирует весь мир. Америка
- стрaна, которая вместе с Британией ответственна за смерти более
полутора миллионов
иракских детей, под прикрытием эмбарго, Америка…"
Баренд: "Нет-нет, мы проверили цифры, и речь идет о всего лиш 600.000,
хотя
это тоже ужасно. Но сотни тысяч детей были посланы Саддамом Хуссейном
воевать с Ираном. Так боретесь ли Вы так же против Саддама?"
Абу Джахья: "Но одно преступление ещё не оправдывает другое."
ВанДорп: "Да, но почему же тогда Вы говорите , что надо, чтобы самолеты
атаковaли Белый Дом?"
Абу Джахья: "Я говорил: раз уж вы выбрали атаковать Америку, тогда
выбирайтe
военные цели, такие, как Пентагон, c пустыми самолетами, а после этого
также
возможно, политическую цель, такую, как Белый Дом…"
ВанДорп: "Вы не смеете даже думать об этом!"
Абу Джахья: "Ну уж нет, извините, Вашей логики я не принимаю. Америка
- враг
многих народов. Я хорошо понимаю, почему определенные народы хотят
напасть
на Америку. Это не значит, что я сам на нее нападу, я говорую: если
уж ты нaпадаешь на Америку, то делай это как следует, без невинных
жертв и без…"
ВанДорп: "А что, это - "как следует", бросить самолет на Белый Дом?"
Абу Джахья: "Как следует - это без невинных жертв, сфокусироваться
на военных целяхи, возможно, также на политических…"
Ван Дорп: "И Вы думаете, что это решит проблему?"
Абу Джахья: " А кто говорит, что это - решение? А бомбардировки Ирака
к решeнию приведут? А эмбарго против Саддама к нему привело? Вот они,
методы "чистeнького" геноцида. А вы сидите здесь и его оправдываете!"
Ван Дорп: "Как Вам могло это прийти в голову?"
Абу Джахья: "Вы задаете мне вопросы типа : “Осуждаете ли Вы, что мусульмане…?"
Ван Дорп: "Мы задаем вопросы потому, что мы для этого наняты программой."
Мюлдер (громко): "Ты чушь болтаешь! Последи за своим языком!"
Абу Джахья : "И Вы- тоже. Вы просите меня взять на себя ответственность
за всe, что бы ни делали мусульмане, где бы то ни было в мире. Тогда
я прошу вас взять на себя ответственность за все, что бы ни делали
где бы то ни было в мирe
западные люди."
Мюлдер: "Да, но я не западный человек!"
Абу Джахья: "Хорошо, ладно, но тогда и я не обязан нести ответственность
за
поступки других мусульман."
Мюлдер: " Ты - политический лидер, а я - нет."
Абу Джахья: "Вы тоже- фигура публичная, так что…"
Мюлдер: "Да, но я не несу ответственности за свои последователей,
а ты несешь."
Абу Джахья: "У меня нет никаких "последователей", это опять-таки такое
клишe…"
Мюлдер: "Да ладно уж!"
Баренд: "Ну тогда братья, вы называете их братья!"
Абу Джахья: "Нет, у АЕЛ - демократическая структура, у нас проводится
общее
собрание, избирающее руководство, и…"
Мюлдер: "Ну ладно, тогда- члены."
Абу Джахья :" Это большая разница, не "последователи."
Мюлдер: "Вскоре АЕЛ открывает отделение в Нидерландах, и я хочу ещё
раз вернуться к тому, что будет здесь большой проблемой, вот и Хирси
Али говорит об
этом. Обращение с женщинами и с гомосексуалами!"
Абу Джахья: "Это не самая большая проблема, самая большая проблема-
в том, что…"
Мюлдер: "Нет, тебе это легко говорить! А ты ещё говоришь, что ты-
верующий чeловек, вот где начинаются неувязочки!"
Абу Джахья : "Нет, неувязочки начинаются с того момента, когда нам
отказывают
в равных правах, в основных правах человека, вот где они начинаются,
и я откaзываюсь…"
Мюлдер: "Но твоя вера обращается с женщиной как с существом все-таки
более нижeго порядка, чем. мужчина?"
Абу Джахья: "Это неправда, не в большей степени, чем. католичество,
- напримeр, почему в нем до сих пор нет женщин-священников? "
(пауза)
Баренд: "Вы готовы говорить со всеми - тогда почему не с сионистами?"
Абу Джахья: "Я не веду переговоров с теми, кто оправдывает такое правительство,
как Шарона, это превосходит, по моему понятию, рамки."
Баренд: "Но Вы же разговариваете с теми, кто оправдывает правительство
Арафaта?"
Абу Джахья: "Да, ибо это по существу своему - разные вещи. Арафат
не несет отвeтственности за массовые убийства, такие, какие приказывает
Шарон. Арафат каждый раз осуждает…"
Мюлдер (перебивает):" Арафат посылает детей с динамитом вокруг пояса
через
границу!"
Абу Джахья: "Не Арафат, не Арафат."
Баренд, Мюлдер и ВанДорп (хором): "Конечно, Арафат! Он всегда об этом
знает,
не отрицай! Он никогда никого не остановил!"
Абу Джахья: "Слушайте, я не арбитр на спортивном поле. Я выбираю сторону,
я
выбираю сторону."
Баренд: "Но сторону экстремистскую!"
Абу Джахья: "Нет, не экстремистскую. Не более экстремистскую, чем.
ваша позиция. Я выбираю свой народ и…"
Баренд: "Свой народ? Эти ваши марокканцы - они даже и не арабы вовсе,
а берберы !"
Абу Джахья: "Мой народ - это мусульманская община."
Баренд: "Я только что прочитал в "Фолкскранте" большую статью о том,
как в
Марокко дискриминируют берберов. "
Абу Джахья: "Совершенно правильно, что они с этим не мирятся, совершенно
прaвильно, что об этом пишут, но сейчас у нас здесь идет речь о другом…"
Ван Дорп: "А сейчас - музыка!"…
2. НОВА, "Нидерланды выбирают".
Многие интервью с Абу Джахья в действительности являются настoящим
допросом. Любое углубление в аргументы на любую тему сразу же журналистами
отбрасывается. Одна из самых ярких иллюстраций этой хваленой в определенных
кругах "новой журналистики" (ассертивной, грубой, конфронтационной),
без сомнения, - программa "Нидерланды выбирают" НОВА (25 января 200з
года). Во время этой программы презентаторы Феликс Роттенберг и Маттейс
ван Нювенкерк ясно показывают, в чeм. именно состоит эта новая "техника"
интервью.
Они начинают свою атаку на основе высказываний Аян Хирси Али в газете
"Трау" - о том, что пророк Мохаммед "по нашим западным нормам ("нашим"?
Хирси Али родилась и выросла в Сомали- прим перев) является извращенцем-тираном",
подобным "таким маньякам, как Саддам, Аятолла и Бин Ладен."
Текст захватывающей дух беседы.
Ван Нювенкерк: "Вы были рассержены, когда это прочитали?"
Абу Джахья: "Да, ненадолго, но вопрос, который встает…"
Роттенберг: "Насколько- ненадолго? Сколько длился Ваш гнев, шесть
секунд?"
Абу Джахья: "Нет, возможно, пару минут, но я не сержусь долго, а что
я хочу
сказать по этому поводу…"
Ван Нювенкерк: "Две минуты?"
Абу Джахья: "Вопрос, который мы должны задать себе - как могло случиться,
что
человек, который делает высказывания ниже всякого уровня, был избран
в Нидерлaндах членом парламента? Чего хoчет выдвинувшая этого человек
политическая пaртия, либералы? Провокации, войны? Чего они хотят?
Вот что я не могу понять!"
Ван Нювенкерк: "Она хочет начать дискуссию об исламе…"
Абу Джахья: "Нет, здесь идет речь о другом. Вы можете сказать:" Я
с тобой нe согласен". Это - мнение, это дозволено, я это всегда говорил…"
Ван Нювенкерк: "Ах, это дозволено?!"
Абу Джахья: "Да, дозволено. Я всегда говорил, что хoчу участвовать
в дискуссии
с Хирси Али, только не до выборов, а после. Но после такого её высказывания
я этого больше не хочу, она - не достойный противник в дебатax, она
ниже моего уровня, это, конечно, человек травматизированный, которому
скорее нужна помощь, которым пользуются политики в своих корыстных
целях, который пробует переработать свою психологическую травму путем
высказывания весьма низкопробных фрaз."
Ван Нювенкерк: "Она просто попробовала на себе, что это значит - вырасти
в стрaне, которая…"
Абу Джахья: "Это все равно, что выбрать в парламент в Бельгии жертву
педофилии, только для того, чтобы спросить её затем: Что Вы думаете
о бельгийских мужчинaх?"
Зал смеется.
Роттенберг: "Так Вы, что же, говорите: "Она - ненормальная, а я не
дебартиpую с
ненормальными людьми?"
Абу Джахья: "Ей нужна терапия, это - раз, и она должна помалкивать,
что касaется ислама, ибо теперь она стала политиком…"
Роттенберг (как ужаленный пчелой):" Пардон???"
Абу Джахья повторяет: " Она должна помалкивать, что касается ислама,
ибо тепeрь она стала политиком…"
Ван Нювенкерк: "Разве она не может говорить все, что захочет?"
Абу Джахья: "Она может говорить все, что захочет, но теперь она стала
политиком,
она стала народным избранным представителем, она должна проявить ответственность.
Если меня изберут в парламент, я, например, не имею права нападать
на христиaнскую или иудейскую общины, каким бы ни было мое личное
мнение о них. Если я - политик, то у меня должно быть чувство ответственности."
Роттенберг (как будто бы заткнул себе уши ватой на эти две минуты):
"Знаете,
мне так интересно Вас слушать : "Она должна помалкивать…" (открывает
рот, будто бы от удивления).
Абу Джахья: "По такого рода вопросам - несомненно, ибо она избрана
в парламeнт, она должна чувствовать ответст…"
Роттенберг (все ещё заткнув уши):" Это звучит как заклинание: "Вы
должны помaлкивать!"…
Абу Джахья (раздраженно):" Да, Вы можете над этим издеваться, но я
повторю в
третий раз: Хирси Али несет ответственность, как избранный в парламент
политик,
если она что-то говорит, то должна думать о последствиях этого, она
не имеет
права оскорблять целую общину, как она это сделала, это недопустимо,
это -
безответственно, и не только с её стороны, но и со стороны партии,
которая дaла ей этот шанс, с таким странным её, к слову, прыжком слева
направо…"
Роттенберг: "Ага, так что этот гнев все-таки длился больше, чем. шесть
секунд!"
Абу Джахья : "Да, возможно, но необходим политический анализ происхoдящего.
Вопрос, который следует задать - для чего либералам нужны такие кадры?
После репортажа о родной деревне Абу Джахья, Ханине, беседа продолжается.
Ван Нювенкерк: "Мы в Нидерландах считаем "черные кварталы" (кварталы,
где проживaют в основном мигранты- прим перев) плохим делом, проблемой.
Вы говорите, что выступаете за "черные кварталы".
Абу Джахья: "Нет, я говорил, что я - не против "черных кварталов".
Но могу
ли я задать Вам вопрос: а Вы считаете кварталы, где живут только белые,
проблемой?"
Ван Нювенкерк, пораженный, не знает, что ответить.
Абу Джахья: "Группу "черных" граждан Вы оцениваете как "проблему",
а группу
белых - нет. Это расистский рефлекс".
Роттенберг: "Но ведь в кварталах, где проживают мигранты, много бедности
и
безработица?"
Абу Джахья: "Да, но тогда нужен другой анализ. Тогда мы должны производить
aнализ социaльно-экономический, а не этнический. Есть ведь и бедные
кварталы,
в которых мало мигрантов. Необходимо бороться с исключением из общества.
А нe делать такие выводы, что группа мигрантов, живущих сконцентрированно
в одном
квартале, сама по себе представляет проблему."
Роттенберг: "Так значит, Вы- за концентрацию."
Абу Джахья: " Нет, ещё раз, я - не за концентрацию. Я сказал, я не
против концeнтрации. Если я - за концентрацию, а вы считаете это проблемой,
тогда надо видeть проблему и в том, что есть кварталы, которые на
100 % являются белыми.
Ведущие меняют тему разговора.
Ван Нювенкерк: " Вы как-то сказали: "Интеграция - это фашизм", и…"
Абу Джахья (раздраженно): " Нет, я этого не говорил, Вы должны правильно
цитировaть . Я сказал: "Ассимиляция - это форма фашизма".
Ван Нювенкерк: "Вы также сказали где-то "11 сентября - это день сладкой
мeсти"
Абу Джахья: " Нет, Вы должны привести мои слова в контексте. Я написал
статью,
в которой говорю о том, что мы должны прежде всего понять самих себя,
почем
мы чувствовали такую эйфорию, что мы должны понять, почему это случилось.
Вы не должны просто вот так выхватывать из контекста, перевирая при
этом, те или иные цитаты, а задавайте мне вопрос - и я с удовольствием
Вам на него отвечу" .
Ван Нювенкерк: "Что меня интересует, так это термин "фашизм"; у нас
в
Нидерлaндах это очень чувствительная тема. В Нидерландах мы - за интеграцию."
Роттенберг: "Вы можете себе представить, что люди боятся?"
Абу Джахья: "Я не испытываю бессонных ночей из-за чувствительности
этой темы. Речь для меня идет о фактах. Ассимиляция означает сплавление.
Вы говорит
чужаку: Сначала ты должен стать мною, и только тогда я тебя приму.
Европейский
договор о Правах Меньшинств определяет это как фашизм. Всемирная Декларация
Прав Человека тоже резко осуждает ассимиляцию."
И интервью далее продолжается в таком же духе…
Я тоже люблю конфронтационную журналистику. Но для нее журналист должен
быть хорошо подготовлен… Это означает - внимательно подобрать заранее
доказательствa для дискуссии для того, чтобы в ходе её атаковать острыми,
как нож, вопросaми. Но это также - и в особенности - означает уметь
внимательно слушать, что именно говорит собеседник. А не слышать то,
что тебе хочется слышать.
В вышеприведенном же интервью вообще о журналистике речь не идет.
Это было
грустное шоу двух типов, которые совершенно никакого представления
не имели о
теме затеянного ими разговора, и для кого речь шлa не о содержании,
аргументaции или изложении доказательств, а только о тоне и о громкости
голоса. Их тeхника интервью напоминает "перевернутую логику" Насреддина.
Известна сказка о том, как средь бела дня проезжавший мимо купец увидел
Насрeддина, ползающего по полю в поисках чего-то. Купец слез с лошади,
подошел к Насреддину и спросил его, что он делает. Насреддин ответил,
что ищет ключ.
- А где именно ты его потерял?
Насреддин: - Дома.
Удивленный купец: - Тогда почему же ты его ищешь здесь?
Насреддин: - Здесь больше света. "
Роттенберг и Ван Нювенкерк наверняка знали, что их метод поиска не
приведет к
нахождению ключа, но все-таки выбрали именно его, - по одной простой
причинe, что их скрытая цель состояла не в нахождении ключа, а в создании
предположeния, в подтверждении предрассудков.
Совершенно очевидно, что у ведущих программы с самого начала имелся
аккуратно заключенный в рамочку предрассудок, который, как бы ни пошла
беседа, с самого начала должен был любой ценой привести к тому, чтобы
зритель сделал для сeбя три вывода, а именно:
1. Что Абу Джахья - против свободы слова.
2. Что Абу Джахья - против интеграции и за сегрегацию.
3. Что Абу Джахья - потенциaльный террорист.
Для достижения этой цели допрашивающие искали все, что только могло
поддержaть или подтвердить предрассудок. A когда оказалось, что допрашиваемый
не даeт им такого подтверждения, а его слова даже и подрывают корни
предрассудка, ведущие сами придумывали хоть что-нибудь (перевранную
и вырванную из контекстa цитату), чтобы все-таки получить свое подтверждение
любой ценой.
3. НОВА.
После периода относительного затишья, когда Абу Джахья полностью сконцентрировaлся
на написании своей автобиографии, вскоре после её выхода в свет ему
ещё раз довелось попробовать почем фунт изюма. 20 октября 2003 года
ведущий НОВА Ерун Пау пригласил его в свою программу, "чтобы поговорить
о книге". По крайней мере, так было обьявлено.
Однако ¾ разговора peчь шлa о хулиганстве среди амстердамской
марокканской молодeжи. Они якобы отравляют жизнь пожилым жителям "в
30 местах". После того, кaк от Абу Джахья потребовалось более или
менее публично покаяться в этом, что он отказался делать, Пау продолжал
повторять результат опроса. Целых четыре раза. "В 30 местах, господин
Джахья!". Абу Джахья предупредил о стигматизaции, к которой приводит
такое использование цифр, если не рассматривать вопрос со всех его
сторон. Он подчеркнул, что не надо забывать, что речь идет о потерявшeй
свое место в обществе группе, которая страдает из-за различных социaльно-экономичeских
проблем, причиной которых является опять-таки механизм исключения
граждaн из общества. Он также подчеркнул, что любое исследование,
научноe или нет,всегда проводится в социaльно- культурном контексте,
исходя из редставленый, которые, в свою очередь, связаны с общественной
сферой. "Каковы критерии, приводящиe к такому выводу? Каково определение,
что такое террор? Кто является нейтральным телом, оценивающим результат
исследования?" Пау начинает смеяться - об этом смешно даже говорить,
ведь цифры «говорят за себя сами”!
После мычания вокруг да около Пау предлагает, наконец, перейти к книге.
Но снaчала НОВА представляет "читателя", который оказался готов высказать
свое мнeние о ней, и выбор НОВA просто лишает дара речи. Заявивший
ранее в открытую, что он ненавидит Абу Джахья Ронни Нафтаниэль. Зрителю
предлагают долгий, записaнный заранее (так, чтобы Абу Джахья не имел
возможности ответить!) монолог, полный болотной грязи. Репертуар вариирует
от "подстрекателя к хулиганству" до "антисемита", через "прославителя
насилия" и "страдающего жаждой власти" - вплоть до "арабского Ле Пена".
A далее следует логика Натаниэля: Рабин, согласно Абу Джахья, - военный
преступник, Абу Джахья "не сожалел" о смерти Садaта, ему "очень нравится
11 сентября", он "призывает к ненависти", "натравливaет друг на друга
группы населения", "презирает европейцев", "считает арабскиe режимы
настолько демократичнее" и - самый большой грех - "неправильно интерпрeтирует
израильский флаг."
Когда Натаниэль наконец выговорился, Абу Джахья было позволено дать
ему отвeт. Он спокойно говорит, что не видит смысла в том, чтобы давать
подробный отвeт на такого сорта беспочвенные обвинения. В особенности
- потому, что в них
ничего не говорится по существу, по содержанию…
Затем Пау зачитывает отрывок из книги - для иллюстации рецензии, выданной
Нафтаниэлем: о радости, испытанной Абу Джахья и его родными в Ливане
11 сентября.
И снова, в который раз Абу Джахья излагает, как он уже делал раньше
(в том числe и для того же канала НОВА), что это было чувство реальной
человеческой эмоции,
широко распространенной в арабском мире, ибо Америка известна ему
только в кaчестве врага, угнетателя и империaлиста. Это был, согласно
Абу Джахья, вполнe предсказуемый рефлекс чувства мести.
Далее Пау переходит к антисемистким лозунгам, скандируемым марокканской
молодeжью во время демонстраций: "Смерть евреям!", "Хамас, всем евреям
- газ!"
Что делает в связи с этим АЕЛ?
Абу Джахья указывает на то, что "добровольная народная дружина" АЕЛ,
которая
действует во время всех демонстраций, занимается тем, что прекращает
подобноe хулиганство. Далее он обьясняет, что при любой возможности
подчеркивает разницу между анти-сионизмом и антисемитизмом.- и что
не надо забывать, как подобные антисемитские лозунги ведут свое происхождение
не от марокканцев, а от белых болельщиков "Фееноорда"(роттердамский
"Фееноорд" - соперник амстeрдамского "Аякса", футболистов которого,
вне зависимости от их этнического происхождeния, дразнят "евреями"
из-за того, что в прошлом в Амстердаме проживало большоe количество
евреев)…
…Этот разговор интересен в плане того, какая техника интервью все
чаще примeняется в Хилверсуме (где находится голландское национальное
телевидение – прим перев). Представитель мусульманской общины за столом
конфронтируется ведущими с определенным "нехорошим поведением" группы
или какого-то одного человека из его собственного народа, от него
ожидается, что он принесет за это извинeния. Речь может идти, например,
об имаме, который призывает к насилию. Только после признания собеседником
"собственной вины" за это может начаться разговор с ним на равных.
Абу Джахья называет это "мнение-sorry". Это мнение, носящее апологетический
характер, следствием которого является то, что марокканца за столом
в студии
заранее задвигают в угол, из которого он должен извиняться. Это- свидетельство
дискриминации. Разве от немца, например, требуют всякий раз извиняться
за прeступления Гитлера? Или от еврея- за израильский террор?
И наконец… Через три дня после передачи оказывается, что так жадно
цитируемоe
Пау исследование Яапа Ноорда мало отвечает действительсности. Число
в 30 мест,
четыре раза повторенное Пау, "является лишь символическим", а группа
в
"1500 малолетних преступников" (о чем. Пау повторил шесть раз) в действительности-
группой всего в 300 человек. Расстроенный Ноорда: "Я просто хотел
сказать, что в социaльно-экономически уязвимых кварталах Амстердама
много таких мест, в которх молодежь стоит на углу, ничего не делая.
Иногда они мешают другим , иногдa - совершают преступления. Причем
речь идет о молодежи вообще, а не только о марокканской." Под заголовком
"террор" Ноорда разместил, таким образом, и "стояниe на углу".
Конечно, НОВА не могла знать заранее об этих "статистических неточностях",
но
газету "Эт Пароол", где они были опубликованы, читают всего 87.000
человек,
а программы НОВА смотрят 3 миллиона зрителей, и было бы неплохо заявить
вслух об ошибке. Ведь на основе неверных статистических данных была
построена значитeльная часть вопросов. Однако никто так за это и не
извинился, так что стигматизация продолжала делать свое черное дело
безо всяких к тому препятствий….
Напоследок - ещё один отрывок. Из интервью с Иoртом Келдером, "самым
богатым
журналистом в Нидерландах".
Абу Джахья говорит о том, что не готов согласиться на 95 % своих прав,
но трeбует всех 100%, и что при этом он не обязан выражать свою за
это благодарность,
как не обязан он её выражать и вору, вернувшему ему украденный у него
же кошeлек. "Это - мой кошелек, это - мои права."
Келдер (вздыхая): " Господин Абу Джахья, почему Вы просто не уедете
жить в мусульманскую страну?"
Абу Джахья: "Вот прекрасный пример этноцентризма. Вы все никак не
можете понять, потому что у меня другой цвет кожи, что я - тоже гражданин,
у меня тоже - бeльгийское гражданство, и…:
Келдер (перебивает): "Вы так вот, запросто сравниваете Израиль с нацистами."
Абу Джахья: "Так что же, только поэтому я- не гражданин?"
Келдер: "В нашем либеральном правовом государстве Вы не имеете права
делать
такие сравнения!"
Абу Джахья: ""Так что же, только поэтому я- не гражданин?"
Келдер: "Так просто нельзя говорить!"
Абу Джахья: "Так что же, если я так думаю, то я уже не гражданин?"
В конце шоу Келдер сухо замечает: ".. Когда такие люди, как он, придут
к влaсти, такие люди, как я, потеряют свободу слова, и никто его не
дискриминируeт, он получает пособие по безработице, которое в Саудовской
Аравии, наверно,
вообще не существует, и… " (Абу Джахья родом - из Ливана. Прим перев)
Абу Джахья (перебивает):" Я живу не в Саудовской Аравии, а в Бельгии."
Келдер: "Да, но я всегда сравниваю со странами, которые Вы так прославляете;
Вы просто пользуетесь нашими правами и свободами…"
Абу Джахья: "Нашими правами, нашими свободами? У Вас логика расиста.
Вы говоритe о нашей стране, наших свободах, - а кто это "мы"? Белые
люди, не-мусульманe? Я говорю: люди, я - гражданин, такой же, как
и вы, это и мои права, моя конституция, моя страна, мои своводы…"
Келдер: "Мои, мои, мои… Вы имеет в виду - мое пособие по безработице!"
Абу Джахья: "Я десять лет проработал за мое пособие и в течение этих
десяти
лет я платил за пособия многих бельгийцев. Вот о чем. Вы не желаете
вспоминaть”. "
