Дэйв Хилл

Искажение образования и глобальный нео-либерализм: марксистская критика

От переводчика:
Реформа образования является одним из важнейших компонентов так называемых «рыночных преобразований», вот уже почти полтора десятилетия идущих в России и других странах постсоветского пространства. Плоды этой реформы, сводящейся в основном к разрушению советской системы образования, бывшей одной из лучших в мире, уже вполне ощутимы. Так, год обучения в приличном московском вузе (МГУ,МИФИ, Высшая школа экономики) стоит нынче от 2 до 5 тысяч долларов, а размер взятки за поступление на одно из крайне малочисленных «бесплатных» мест составляет, как сообщил Rambler.ru, 3 тысячи евро. Понятно, что при таком ценовом барьере большая часть населения России оказывается автоматически отсеченной от возможности получения высшего образования. Полным ходом идет процесс распада единой ситемы школьного образования на общие школы для «быдла» и элитные, для новых «хозяев жизни». «Реформируется» не только доступность образования, но также и содержание учебных программ и сам процесс обучения. Реформаторы утверждают, что таковы требования жизни в новых условиях «глобального мира», что российское образование должно быть конкурентноспособным и интегрированным в западное. Ну что же, интегрироваться, так интегрироваться. Только интегрируясь, не мешало бы знать куда ,во что и в каком качестве... Предлагаемая вниманию читателя статья содержит марксисткий анализ тех тревожных и разрушительных тенденций в ситеме образования и других общественных служб, которые набирают силу в эпоху глобализации и нео-либерального наступления во всем мире.

Контекст изменений в образовании

Современная анти-эгалитарная система образования должна быть рассмотрена в 2-ух контекстах: (1) Идеолого-политический контекст и (2) Глобально-пространственный контекст. Реструктуризация школьной и образовательной системы во всем мире является частью идеологического и политического наступления нео-либерального капитала. Приватизация общественных услуг, капитализация и коммодификация человечества и глобальные требования агентов международного капитала – поддержанные дестабилизацией неконформистских правительств и, в конечном итоге, военными десантами США и их заместителей – привели к почти повсеместному (если не всемирному) установлению конкурентных рынков в такой области общественных услуг, как образование. Эти рынки образования характеризуются отбором и исключением, они сопровождаются и поддерживаются безудержным экспоненциальным ростом национального и международного неравенства.

Важно видеть полную картину происходящего. Рынки образования, так называемый «родительский выбор» широкого спектра школ(или, как во многих частях мира, «выбор» посылать или не посылать ребенка в школу) , приватизация школ и других образовательных учреждений, сокращение государственных субсидий на образование и другие общественные услуги – являются лишь частью образовательной и антисоциальной стратегии класса капиталистов.

Национальный и глобальный капитализм стремятся сократить общественные расходы. Они, вобщем, преуспели. Они делают это из-за того, что общественные услуги дороги. Сокращение социальных расходов служит уменьшению налогов на прибыли и приводит к увеличению прибыльности накопляемого капитала. В дополнение к этому, капиталистический класс в Британии и США имеет: (1) Бизнес-план для образования: он сфокусирован на общественном производстве рабочей силы для капиталистических предприятий; (2) Бизнес-план в образовании: направлен на создание правил «свободного» бизнеса внутри системы образования; (3) Бизнес-план для образовательных бизнесов: план, обеспечивающий британскому и американскому образовательному бизнесу прибыли от приватизации систем образования в разных странах мира.

Нео-либеральный проект глобального капитализма

Фундаментальным принципом капитализма является освящение частной (или корпоративной) прибыли, основанной на присвоении избыточного труда (неоплаченного рабочего времени) в качестве прибавочной стоимости, извлекаемой из эксплуатации рабочей силы. Это есть кредо и практика классовой эксплуатации капиталистами тех, кто своим трудом обеспечивает их прибыли, национального и международного рабочего класса. Как утверждает Радунц:
«Глобализация не есть качественно новое явление, но тенденция, которая всегда была присуща капиталистическому росту...Внутри марксистской парадигмы существует растущее признание верности мысли Маркса, выраженной в Манифесте, о том что глобализация является предсказуемым итогом капиталистического расширения со времен зарождения капитализма.»

Для нео-либералов Бог есть прибыль, а не общественное благо. Капитализм не отличается добротой и плутократы не филантропы по сути своей. С огромной властью приходит и огромная безответственность. Приватизируемые службы и предприятия, такие как железная дорога, медицина, образование и водоснабжение используются для максимизации прибылей акционеров в большей степени, чем для предоставления общественных услуг и устойчивого развития национальных экономик 3-его мира. Это не входит в повестку дня глобализированного нео-либерального капитала.

МакМэрти описывает «патологизацию рыночной модели». Он утверждает, что так называемая «модель свободного рынка» не имеет со свободным рынком ничего общего: «рыночная модель» , которую мы имеем сегодня, это система, выгодная «глобальному корпоративному рынку». В этой системе правила подстроены так, чтобы помогать транснациональным корпорациям скупать, разрушать или инкорпорировать малые предприятия, инноваторов – т.е. своих потенциальных конкурентов.

Действительно, эта система в которой США и Европейский Союз издеваются над её правилами, продолжая, например, субсидировать своё сельское хозяйство, и требуя от стран, получающих помощь от МВФ и Мирового Банка, открывать свои рынки (чтобы субсидированный импорт из США и ЕС их разрушил). Поэтому открытие образования рынку в долгосрочной перспективе отдаст его на откуп корпоративным гигантам, в основном англо-американским ТНК – которые будут управлять им в своих интересах.
Риковски ,Коатс, Робертсон,Бонал,Дэйл утверждают, что Всемирная торговая организация (ВТО) и другие «глобальные клубы мега-капиталистов» устанавливают повестку дня в образовании по всему миру через развитие, осуществление и расширение Генерального соглашения по торговле.

Чего требует нео-либерализм

Различие между классическим (laissez-faire (от французского «дайте сделать» - пер.)) либерализмом Британии 19-го века и сегодняшним нео-либерализмом, основанном на взглядах нео-либерального теоретика Хайека, состоит в том, что первый стремился к уменьшению роли государства, чтобы освободить прибыли частных предпринимателей от пут законодательства(охрана труда, права профсоюзов, минимальная зарплата) и от налогового бремени социального государства. Нео-либерализм же требует от сильного гос-ва защищать его интересы, как описывает Эндрю Гамбл в своей книге «Свободная экономика и сильное государство: политика Тэтчеризма». Капитал особенно нуждается в сильном интервенционалистском государстве в сфере образования - производстве идеологически послушной и технически подготовленной рабочей силы. Общественное производство рабочей силы является критически важным для капитализма. Оно необходимо для извлечения максимальной прибавочной стоимости из рабочей силы, когда капитализм трансформирует работоспособность в товаропроизводительный труд.

Нынешняя доминантная форма капитализма, нео-либерализм, предъявляет национальным государствам следующие требования:
-Контроль над инфляцией должен осуществляться посредством процентной ставки, предпочтительно независимым центробанком.
-Сбалансировать бюджеты, которые не должны использоваться для стимулирования спроса(радикально анти-кейнсианская мера – пер.).
-Приватизация средств производства, распределения и обмена.
-Продвижение рынка в сферу товаров и услуг – включая вовлечение частного сектора в управление службами благосостояния, соцобеспечения , образования и других государственных служб.
-Создание внутри системы образования «возможностей» преобретать средства образования и дополнительный культурный капитал, через отбор.
-Относительно беспрепятсвенные покупка и продажа рабочей силы на «гибком», слабо регулируемом рынке труда, дерегуляция рынка труда (с последствиями для образования).
-Реструктуризация управления социальным гос-вом на основе модели корпоративного менеджмента, взятой из мира бизнеса.
-Подавление оппозиционной критической мысли.
-Очернение и принижение роли общественных услуг.
-Сокращение послевоенного социального гос-ва, государственных субсидий и поддержки, снижение общественных расходов.
-В международном масштабе требования нео-либерализма сводятся в основном к следующему:-
-Ликвидация барьеров на пути международной торговли и капиталистического предпринимательства.
-Создание во всех секторах национальных хозяйств «поля равной игры» для компаний из любой страны.
-Создание торговых правил и регулирования для поддержки «свободной» торговли, с системой наказания за «нечестную» торговую политику.

Неолиберальная политика привела к следующим результатам в Объединенном королевстве и в мире: (1) Исчезновение равенства, экономической и социальной справедливости. (2) Исчезновение демократии и демократической ответственности. (3) Увядание критической мысли.

Рост национального и глобального неравенства

Неравенство как между странами так и внутри стран в период глобального нео-либерализма выросло драматически. Мировой капитал, особенно в его нынешней нео-либеральной форме, ведет к человеческой деградации , дегуманизации и росту классового неравенства в мире и внутри государств. Деградация и капитализация человечества, включая и деградацию окружающей среды, влияют прежде всего на определенные классы. Тот кто может позволить себе купить чистой воды, не умирает от жажды и диареи.

Как заметил Кагарлицкий, «глобализация означает не ослабление гос-ва, а утрату им своих социальных функций в пользу репрессивных и окончание демократических свобод». После событий 11 сентября 2001 года произошло драматическое усиление репрессивного аппарата гос-ва.

Возросшее неравенство и обеднение, возникновение существенного низшего класса(underclass) в Британии – эти процессы хорошо документированы. Отношение зарплат высших менеджеров к зарплате среднего рабочего в Британии – 35:1. В США оно подскочило к 450:1, после того, как еще в середине 1980-х было «всего лишь» 35:1.
Разрыв между богатейшими и беднейшими в США менялся в последние десятилетия следующим образом: 30:1 в 1970-х, 60:1 в 1990-х, 500:1 в 1998 году.

Природа экономического аппартеида американского капитализма была раскрыта в работах Макларена. Так например, 1% богатейших людей в США владеют финансовыми ресурсами, равными тем, которыми владеют 95% остального населения страны. В Бразилии 10% богатого населения в 78 раз богаче 10% беднейших граждан, 20 крупнейших землевладельцев имеют больше земли, чем 3.3 млн малых фермеров. Настоящая форма глобализации лишь усугубляет ловушку бедности. Жизненный уровень в беднейших странах сегодня ниже чем 30 лет назад. 300 млн. людей живут на менее чем доллар в день.

Масао Миоши отмечает, что рост неравенства между богатейшими и беднейшими странами в последние 30 лет носил экспоненциальный характер. В 1900 году разрыв в ВВП на душу населения между богатыми и бедными странами находился на уровне 5:1, в 1970 равнялся 7:1. С 1990 года разрыв достиг 260-360:1 , а к 2002 – 470-500:1.

Рынок и образование

Рынок усиливает существующее неравенство. Есть много данных , свидетельствующих о том, что бедные школы становятся беднее (в понятиях относительных результатов обучения и общих доходов) и что богатые школы становятся богаче(в тех же понятиях). Витти, Пауэр и Халпин (1998) изучили влияние введения квази-рынков в системы образования США, Швеции, Англии и Уэльса, Австралии и Новой Зеландии. В своей книге они обобщили полученные данные. Они пришли к выводу, что одним из результатов маркетизации образования стало то, что увеличившийся «родительский выбор» школ и возникновение новых видов школ приводит к тому, что сами школы все больше и больше начинают выбирать детей и родителей, а это усиливает расиализацию школьной иерархии.

Так например, в Британии консерваторы, будучи у власти с 1979 по 1997 год, установили конкурентный рынок для потребителей (учеников и их родителей) путем создания новых типов школ в добавок к местным начальным и средним школам. Таким путем появились такие учебные заведения, как Городские Технологические Колледжи и Грантовые Школы (Grant Maintained schools) - школы, вышедшие из под контроля местных властей. И чтобы подтвердить создание квази-рынка в сфере выбора школ, они расширили «родительский выбор» школ, позволив родителям записывать ребенка в любую школу в стране.
Помимо этого консерваторы прекратили редистрибутивное, положительно дискриминирующее финансирование школ. Принятие решений по финансированию было во многом изъято из рук демократически избираемых Местных Образовательных Советов(ЛЕА) путем введения подушного финансирования учащихся. Так учащиеся из бедных районов стали получать подушное финансирование одинаковое с богатыми учащимися. Более того, финансирование школ было поставлено в зависимость от результатов, показанных их учениками на специальных тестах и экзаменах.

Результатом такого «выбора школ» стало увеличение неравенства между школами из-за того, что во многих случаях «родительский выбор» оборачивался правом школ выбирать желательных учеников и родителей и отвергать нежелательных. «Отстойные школы» (т.е. школы, в которых большинство учеников – отстающие – пер.) стали ещё более отстойными, т.к. благополучные школы подняли планку и стали отбирать «сливки из сливок». Там где существует селекция, плохие школы становятся ещё хуже, а привилегированные ещё привилегированней. Учителя из «отстойных школ» подвергались публичному осмеянию и, при нео-лейбористах , школы, заклейменные как «провальные», либо открывались под новым именем, после увольнения «провальных» учителей, либо вообще закрывались.
Эта политика консервативных правительств является классической манифестацией нео-либеральной, свободно-рыночной идеологии, призывающей к перекачке общественных фондов к частному потребителю. «Очевидно, что это приводит к уменьшению влияния местных властей на то, что происходит в школах» (Тройна, 1995).

Консервативная политика была и остается смесью нео-либерализма и нео-консерватизма. Её нео-консервативный аспект выражается в «эквифобии» - страха перед равенством и враждебности к институциям, способствующим продвижению равных возможностей - таких как демократически избираемые ЛЕА.

Образовательная политика нео-лейбористов модифицирует и расширяет право-радикальные принципы антиэгалитаризма. Их политика большей соревновательности (между школами, родителями, учениками и учителями) и отбора (школами и университетами) является продолжением большинства структурных аспектов консервативного Акта Образовательной Реформы 1988 года, в смысле организации обучения. Радикально правый принцип конкуренции между школами(с усилением неравенства между ними как результат) и принцип отбора средств финансирования у местных организаций выражают прежнюю оппозицию консерваторов всеобщему образованию и власти ЛЕА. Нео-консерватизм нео-лейбористов, как и консерваторов, делает акцент на «сильном государстве» внутри «свободной экономики».

Правительства Британии, США, Австралии и Новой Зеландии маркетизировали свои системы образования. Это привело к усилению расового и классового неравенства. На уровне высшего образования расово-классовая иерархизация университетов обостряется из-за удорожания обучения в престижных вузах и отсеивания бедных студентов высокими ценами, по крайней мере на высших этажах системы. Для уменьшения влияния государственного аппарата управления образованием, маркетизация ведется под контролем мощных систем надзора и отчетности.

Так, говоря о США, Паулин Липман отмечает:

«План «реформы» образования Джорджа Буша, вышедший в феврале 2001 года(«Не один ребенок не остается в стороне») кристаллизует ключевые нео-либеральные, нео-консервативные и бизнес-ориентированные взгляды на образование. Основными компонентами плана Буша являются обязательное тестирование, ваучеры и другие формы поддержки приватизации школ.»

Липман продолжает:
«важнейшими аспектами этой политики являются ... «стандартизация, отчетность , регуляция школ, учителей и учеников и ярко выраженная связь корпоративных интересов с практикой и целями образования».»

Матиссон и Росс (2002) детализируют многие рекомендуемые меры вмешательства в образовательный процесс, как прямые(бизнес в образовании), так и косвенные (бизнесс для образования), которые предпринимает капитал в США для корпоративного захвата школ и университетов:

«В 12-летних школах такими примерами служат планы выбора школы (ваучеры, привилегированные школы), всестороннее переутсройство школы на основе бизнес-принципов(таких как экономическая шкала, стандартизация, прибыльность, конвейерные стратегии), оплата учителей по «достоинствам» и сильная система контроля и отчетности. Примеры в университетах – требования большего общего образования, следования установленному расписанию(часто не поддерживаемому факультетом), общих тестов для оценки основных знаний студентов, стандартизованных тестов в профессиональных дисциплинах, продвижение «классического» образования и устранение «новых» областей знаний, таких как «изучение женского вопроса», постмодернизма и мультикультурализма.»

На международном уровне диктат Мирового Банка , МВФ и других подобных организаций мирового капитала привел к практическому исчезновению ранее общедоступных образовательных услуг.

Внутри системы образования и других общественных институтов демократическая отчетность и коллективный контроль усиленно подменяются ценностями и интересами бизнеса. В Британии, например, частные компании, национальные и ТНК, создают, владеют и управляют государственными школами и другими секторами народного образования. Вилсон задается вопросами:

«Существует важная демократическая проблема. Справедливо ли позволять зарубежным поставщикам образовательных услуг работать на британском рынке? Как в случае злоупотреблений и коррупции их можно будет привлечь к ответсвенности? Кто гарантирует «последнее убежище»?»

Такая анти-демократизация происходит на национальных уровнях. Как отмечает Барри Коатс «ГАТС (система международных торговых соглашений – пер.) втягивает страны в систему правил, делающих невозможным для гос-ва менять политику, а для граждан избирать то правительство, которое сможет проводить другую политику.»

Другой важный аспект реформы образования – устранение и удушение критической мысли. МакМарти описывает философскую несовместимость между требованиями капитала и образования, в частности в отношентт критической мысли. Правительства по всему миру решают это противоречие в пользу капитала. Можно привести пример, как в Англии и Уэльсе в 1992-93 годах сокращали и увольняли преподавателей педагогических вузов, специализировавшихся на проблемах социологии, политики и теории образования, а также делали программу этих вузов более практически ориентированной и подконтрольной. Множество критически мыслящих преподавателей было уволено – гос-во более не нуждалось в их услугах. В колледже, где я работал, был расформирован «Центр расового равенства» – его ресурсы оказались не нужны новому техницистскому, де-теоретизованному и антикритическому курсу подготовки учителей.

Образование, класс и капитал

Работа Глена Риковски «Битва в Сиэттле» развивает марксисткий анализ, основанный на изучении «рабочей силы». В отношении образования Риковски утверждает, что учителя представляют опасность для системы большую, чем рабочие, так как они играют особую роль в формировании и создании уникального товара, на котором держится вся капиталистическая система – рабочей силы. В процессе капиталистического производства рабочая сила трансформируется в создающий прибыль труд и , в определенный момент, - создается прибавочня стоимость, первичная форма существования капитала, его живая кровь. Самой важной для капиталиста является та часть прибавочной стоимости, которая формирует его прибыль – именно она заставляет капиталиста делать свое дело.

Учителя опасны, так как они теснейшим образом связаны с социальным воспроизводством рабочей силы, прививая студентам навыки, знания и личные качества, которые могут быть выражены и расширены в процессе капиталистического производства. Эта потенциальная, латентная власть учителей объясняет, почему представители гос-ва так беспокоятся о роли учителей в обеспечении наивысшего качества будущей рабсилы.

Риковски предполагает, что гос-во должно контролировать образовательный процесс по двум причинам. Во первых, чтобы обеспечить само протекание процесса. Во вторых, чтобы предотвратить существование таких педагогических моделей, которые противоречат интересам производства рабсилы. Капиталистическое гос-во будет стремится разрушить любую педагогическую модель, которая попытается пробудить в учениках осознание своего места в классовой структуре капиталистического производства, развить у них критический взгляд на существующую систему общественных отношений, и, таким образом, подорвать плавное течение процесса воспроизводства рабсилы.

Капиталистический бизнесс-план для образования

Какой же план предлагают образованию рынки? Прежде всего надо отметить, что образование как общественный институт подчиняется целям мирового рынка, включая язык и самосознание преподавателей. Язык образования постепенно заменяется языком рынка. Особенно это касается университетов, где лекторы «поставляют продукт», «операционализируют поставку» и «угождают клиенту», в режиме «управления качеством и его повышения», где студенты становятся потребителями, выбирающими «модули», и где «повышение квалификации» идет за счет развития критического мышления.
Движение «Кампания за будущее высшего образования» выразило протест против такого положения вещей следующим образом:

«Студенты не потребители и не клиенты, а работники академии не швейцары и не развозчики пиццы. Университеты не являются бизнесами, производящими потребительские товары. Знание и мысль не есть товары, предназначенные для потребления, престижного или нет, продаваемые с лотка, как будерброды, или в более благородной манере. Образование не есть что-то, что можно «поставлять», потреблять и исключать из списка. Образование есть продолжительный и рефлективный процесс, существенный компонент любой полноценной жизни – сама антитеза товара.»

Ричард Хатчер раскрывает две основные цели бизнеса, касающиеся образования. Первая цель заключается в том, чтобы обеспечить все возрастающее вовлечение школы и университета в идеологическое и экономическое воспроизводство. В эпоху глобального рынка образование остается одной из немногих сфер, где государственное вмешательство остается решающим фактором. Вторая цель – бизнес в школе, или бизнес на школе – это непосредственное извлечение прибыли из управления и контроля над образованием.

Капиталистическая повестка дня для образования

Бизнес стремится приспособить образование к своим нуждам – заставить школы и университеты подчиняться идеологическим, персональным , экономическим требованиям капитала и производить покорную, идеологически индоктринированную и эффективную рабсилу.

Такая повестка дня составляет широкий международный консенсус в том, как удовлетворить потребности работодателей в эффективной будущей рабсиле. Капиталистическая повестка дня для образования становится всё более универсальной, так как она генерируется и распространяется влиятельными организациями международной экономической и политической элиты, такими как «Организация Экономического Сотрудничества и Развития». Существует образовательный проект на европейском уровне, представляющий специфические интересы европейских элит в данной сфере. Этот проект находит выражение, например, в отчетах «Европейского Круглого Стола» промышленников (ЕРТ), группы интересантов, состоящей из 45 глав крупнейших европейских компаний из 16 стран. Эти отчеты стали важнейшим фактором, стоящим за процессом формирования европейской политики в области образования. Монбиот приводит цитату из ЕРТ, гласящую что «образование есть рыночная возможность, и должно быть рассматриваемо именно так».

Капиталистическая повестка дня внутри образования

Помимо нужд подготовки рабсилы, бизнес стремится к извлечению прибыли из образования, как впрочем и из прочих приватизируемых общественных служб.
Работы Молнара, Ричарда, Монбиота, Робертсона в США и Риковски в Британии проливают свет на ещё один аспект требований международного капитала к образованию – извлечение прибыли через владение и контроль над образовательными учреждениями. Приватизация школ и образовательных услуг становится «большим бизнесом». Вот что писал радикальный еженедельник «Schnews» в апреле 2000 года:

««Образование на Западе все труднее отличить от других видов промышленности».
Крис Брэйзер, член совета директоров Оксфордской начальной школы.
Приватизация образования попала на этой неделе в центр внимания Национального Союза Учителей, пригрозившего забастовками не только из-за введения оплаты по производительности, но и по причине вторжения большого бизнеса в классы. Что, ко всем чертям, означают все эти «Наилучшая стоимость», «Аутсорсинг», «Зоны действия» и «Частная финансовая инициатива»? Нужно ли нам заглянуть в «Нео-лейбористский словарь», чтобы узнать значение этих понятий?

Как насчет «Приватизация,приватизация и ещё раз приватизация»(имеется ввиду популярнейший лозунг тетчеров и чубайсов всех времен и народов - пер)? Да, нео-лейбористы заняты распродажей всего, что движется – они просто используют красивый жаргон и хотят запудрить нам мозги. С какой стати частные компании лезут в образование? Книга инструкций «МакДональдса» даст нам ключ к ответу:
«Школы предлагают блестящую возможность. Они не только генерируют высокий объем продаж, ученики также являются и наилучшими потребителями». 38 миллиардов образовательного бюджета – здесь есть чем полакомиться»

Понятно, что приватизированные школы несут ответственность прежде всего не перед учениками и их родителями, а перед держателями акций.

Международная повестка дня капитала

Риковски анализирует совместные шаги «ГАТС» и британского правительтсва в обеспечении ведущей роли британских компаний в приватизации образования во всем мире. Он отмечает, что начиная с февраля 2000 года, идет интенсивный процесс заключения международных соглашений в рамках «ГАТС», и декабрь 2004 года является предельным конечным сроком. Это объясняет срочность приватизационных мер в Англии.

Матесон пишет, что «ВТО, при поддержке правительств США и Британии, стремится и дальше либерализовывать общественный сектор. В ближайшее время будут приватизированы некоторые услуги, ранее предоставлявшиеся правительством. Гос-во будет обязано продать такие службы, как строительство жилья, образование и водоснабжение».

За стремлением приватизировать общественные услуги стоят различные силы, но в понятиях «ГАТС» необходимость приватизации обуславливается 2-мя соображениями: Во первых, местные фирмы нуждаются в поддержке, и политика «ГАТС» способствует укреплению позиций британских операторов образования, здравоохранения, общественных служб и библиотек в соревновании с соответствующими зарубежными компаниями. Это говорится не из-за того, что правительство хочет, чтобы больше прибылей оставалось в стране, а потому что так легче «продать» идею приватизации общественных услуг населению. Во вторых, правительство глубоко заинтересовано в том, чтобы британские компании, действующие в сфере общественных услуг, становились экспортерами этих услуг по всему миру. Это уже происходит. Так, образовательная фирма «Норд Англия» уже продает свои услуги в России и на Украине, наряду с управлением школами в Объединенном королевстве. Британский Университет Образования зарабатывает предоставлением консультаций по реструктурированию образования таким странам как Чили, Польша и Румыния. Правительство стремится максимализировать прибыли и экспортный потенциал таких компаний.

В 2000 году Британия экспортировала услуг на 67 миллиардов фунтов стерлингов. Международный бизнес рассматривает предоставление общественных услуг как уникальную возможность извлечения прибылей. Как заявил глава отдела услуг ВТО Дэйвид Хартридж в своей речи в 2000 году, «ГАТС ускоряет и будет ускорять процесс либерализации и реформ, делая его необратимым».

Американские и европейские ТНК оказывают колоссальное давление с целью ускорить процесс «ГАТС». Как утверждает Аллисон Поллак, «бизнес-спонсоры и министерство финансов отлично понимают, что будущее британского бизнеса основывается на продаже общественных услуг в международном масштабе, независимо от социальной цены».
Наконец, крупнейшие капиталистические державы(США,ЕС,Япония и Канада), ведомые интересами крупнейших корпораций, «пытаются пересмотреть систему «ГАТС», чтобы её можно было использовать для подрыва всякого местного законодательства, касающегося общественных услуг. В особенности под угрозой находятся здравоохранение, образование, энергия и водоснабжение... Пересмотренный «ГАТС» даст ещё большие возможности коммерческому сектору проникать в сферу общественных услуг и сделать результаты приватизации необратимыми.»

(продолжение следует...)

Перевод Ильи Иоффе

Оригинал статьи находится: http://eserver.org/clogic/2004/hill.html

Sorry, but a Javascript-enabled browser is required to email me.