"На закате ходит парень возле дома моего…" - поeтся в песне. Вот так же и Джо. Только, в отличие от героини песни, я этого по-честному совершенно не замечала, до тех самых пор, пока на факт глядения Джо на мои окна не обратила мое внимание его сестра.

"Почему бы тебе не пойти в ресторан с моим братом? " - как-то совершенно для меня неожиданно предложила она. "Он у нас симпатичный, с хорошей работой, с собственным домом, с машиной. И настоящий джентльмен -  накормит тебя ужином и культурно отвезет домой, безо всяких там вольностей…"

Она говорила все это заученным тоном и как бы слегка даже через силу, - так, что мне стало понятно: это он, Джо, видимо, надоедал ей каждые выходные, когда он приходил к ней в гости,и так, своими просьбами познакомить его со мной.

К её удивлению, это описание его не вызвало у меня большого взрыва энтузиазма. . Мне оно напомнило разговор с возвращавшимся из отпуска в Шотландии литовцeм, с которым мы оказались соседями по автобусу. К концу путешествия литовец пришeл к выводу, что я - "настоящая леди", и от души пожелал мне "встретить настоящeго, крутого нового русского, чтобы с деньгами и все при нем…" Глаза его полeзли на лоб, когда у меня совершенно искренне и спонтанно вырвалось: " Да что Вы, зачем же мне новый русский? Ведь с ним даже и поговорить-то будет не о чeм.!" Как? Да разве муж нужен для того, чтобы с ним разговаривать?  Этого он так и не понял…   … Я продолжала игнорировать Джо - не с каким-то злорадством после того, как мне открыли, что я ему нравлюсь,  а просто потому, что он действительно не вы зывал у меня интереса, -  и впервые заговорила с ним только год спустя. Когда  его сестра взяла меня с собой на устраиваемые им ежегодно в собственном саду  шашлыки, на которые он приглашал целую кучу народу, в основном всяких "нужных" ему людей. Для Джо очень был важен его статус в обществе. Для этого он и всяким благотворительным организациям помогал (не без возмещения собственных расходов на них, конечно).

Джо во всем любил, по-видимому, размах. Сад его был заставлен целой толпой ка ких-то псевдоантичных статуй и фонтанчиков, для приглашенных музыкантов он взял напрокат огромную зеленую палатку, а приглашенных оказалось человек 150, не меньше. В углу сада, согнувшись, колдовал над шашлыками его брат Падди, длинный, тощий, в очках, с саркастическим чувством юмора, внешне похожий на англий ского писателя Орвелла, - совсем не такой удачливый, как Джо,  не имеющий в свои 40 лет ни дома, ни машины, ни солидной работы, зато мастер на все руки. Джо обычно нанимал его на всякие работы, к которым сам он не знал с какой стороны  подойти: выкосить сенокосилкой двор (в руках у Джо косилка непременно ломала сь), выкрасить забор, пожарить шашлыки на 150 человек (в прошлой своей жизни Падди был шеф-поваром в ресторане, но умел он практически все).

Увидев меня, Джо просиял. А у меня стало кисло во рту, как от простокваши. Но пришлось и мне криво улыбнуться. Впрочем, настроение мое быстро улучшилось, - как только Джо решил продемонстрировать мне свой дом. Делал он это с напыщeнной гордостью, надувшись от нее, как болотная лягушка, и , видимо, ожидая, что я упаду прямо на пороге в обморок от такой роскоши.

В обморок я действительно чуть не упала. И действительно, прямо на пороге. Но только не от восхищения, как ожидал того Джо, а от хохота. Джо решил продемонстрировать мне свою спальню, позавидовать которой могла бы людоедка Эллочка: хищно-бордовые стены, люстра с канделябрами в стиле не то рококо, не то барокко, тигровой расцветки одеяла, столик с ангелочками  - и висящий под потолком в углу посреди всего этого псевдоцарского великолепия телевизор с огромным пультом дистанционного управления на самом видном месте на пуховой подушке, чтобы хозяину далеко не тянуться…. Согнувшись пополам от еле сдерживаемого хохота, я бочком выползла за дверь. Но Джо так ничего и не заметил. Он слишком был доволeн собой для этого.

"Ну как, нравится? " - спросил он меня. "Красивый шкафчик встроен в стену,"- сказала я честно, чтобы не обидеть его, вдаваясь в другие детали. "Это Падди для меня встроил," - кивнул он головой на брата, который, уже закончив готовить еду для 150 гостей, скромно притулился на кухне на стульчике с куском мяса на  тарелке. Я взглянула на Падди - и неожиданно увидела, что глаза его смеются за толстыми стеклами очков: в отличие это Джо, он все понимал и видел. Мы оба, не сговариваясь, громко фыркнули. Но Джо даже этого не слышал. Он поглощал вкусное, приготовленное Падди,  мясо и   токовал, как тетерев, демонстрируя мне свои развешанные по стенкам дипломы кулинарного училища.

Джо был дипломированный пекарь.  Как-то, проходя мимо дома своей сестры, он заметил меня в саду с книжкой в руках. "Читаете? " - спросил он. "Читаю." "А вот мне книжки не нужны. У меня ремесло есть," - сказал он с таким видом, словно его за это надо носить на руках.

В другой раз мне надо было подъехать на ферму в горах - забрать у хозяев себе котенка. "Джо подвезет тебя, " - обрадовалась его сестра, - " Будешь искать себе парня, - обязательно выбирай такого, чтоб был с машиной! Это я не о Джо, это я вообще…" Нужно ли говорить, что вместо фермы Джо повез меня мимо своего дома : "Только покажу, какие я новые окна себе вставил…"

В саду терпеливый Падди косил траву. Он весело помахал нам рукой. "Ну, и как Вам мои окна?" - спросил с надеждой на мое выражение восторга Джо. "Ничего себе окна. Нормальные. Так мы вроде бы на ферму собирались…?" Конечно, ту ферму мы в тот день так и не нашли, хотя Джо спрашивал о ней у всех окрестных соседей. Пришлось мнe на следующий день самой брать такси. И она оказалась совсем неподалеку – Джо проехал мимо поворота к ней дважды… Видимо, все думал, что бы ещё мне такое продемонстрировать.

Через месяц Джо вставил в окна решетки. И долго и занудно рассказывал всем, сколько они ему стоили, ожидая, что от этого его очень зауважают.

А ещё через месяц его уволили с работы. Это было большим ударом по его гордости. Я долго не видела его после этого.

"Ну, как Джо?" - спросила я как-то у его сестры, когда говорить уже больше было не о чем. Она вздохнула. "Как? Все так же, хочет жить на широкую ногу, а  средства теперь не позволяют. Вот он и лезет в долги, как в петлю. Недавно распотрошил сберегательную книжку нашей сестры, которую она оставила ему на сохран, пока сама уехала в Австралию. Я говорю ему: "Как обратно-то платить будешь?", а он - "Не волнуйся, сестра, деньги у меня есть. Вот перезаложу свой  дом…"

"А работа как же? Ищет новую?"

"И не думает. Он говорит: я теперь лучше в судомойки пойду, чем. буду работать по специальности! А так пекари везде нужны, ты же знаешь… Он у нас в свое время даже в Швейцарии в пекарне работал!"

"А шашлыки?"

"А шашлыки он продолжает устраивать - нельзя же упасть лицом в грязь перед знакомыми! Сколько бы это ни стоило. Тем более, что всю работу все равно берeт на себя Падди…"

Я вспомнила близорукие, смешливые глаза Падди - и его быстро мелькающие в работе руки, его никогда не отдыхающую, ни минуту не сидящую на месте долговязую фигуру в потертых джинсах, кепочке и одной и той же футболке в любую погоду. Вспомнила - и спросила : "А Падди, случаем, не свободен?"

Плевать, что у него нет машины и дома с античным садом и королевской спальнeй с телевизором "Сони"!…

При использовании этого материала ссылка на Лефт.ру обязательна