"Арабские кавалерийские отряды осуществляют геноцид в Дарфуре", "сотни тысяч убитых и миллионы беженцев от арабского террора", "западные страны требуют гуманитарной интервенции" - вот уже много месяцев мы читаем эти заголовки и им подобные, производимые на свет конгломератами СМИ. Они неизменно напоминают нам журналистский аккомпанемент, сопровождавший агрессии Запада против Югославии, Афганистана и в особенности против Ирака.

"Арабы и мусульмане" в любом случае представляются как неисправимые злодеи, которым надо вмазать как следует - чтобы предотвратить гуманитарную катастрофу, конечно. Все кажется так хорошо вмещающимся в рамки американской "войны против террора".

Полвека гражданской войны на юге Судана.

В данном случае мы должны рассмотреть проблему за рамками очевидной манипуляции СМИ и попытаться понять сложные мотивы конфликта, отличающегося не только долгой и полной событий историей, но и по меньшей мере тремя переплетенными между собой и в то же время хорошо аналитически различимыми уровнями местных, национальных и международных интересов.

Конфликт в Дарфуре не так далеко уходит корнями в историю, как конфликт на юге этой страны, но его нельзя понять правильно вне контекста гражданской войны там. Гражданская война на юге разразилась немедленно после достижения страной независимости в 1956 году и с тех пор продолжается и по сей день - с некоторыми перерывами, демонстрирующими альтернативные возможности развития. Она глубоко уходит корнями в колониальный и даже пре-колониальный период, но сомнительная честь использования этой войны в политических целях несомненно принадлежит британцам.

Современный Судан как продукт восстания махди.

Взятие Хартума махдийской армией в 1881 году было тяжелым ударом по славe Британской империи. Государство, основанное махди, просуществовало в течение двух десятилетий, до 1898 года, когда Лондон решил заново завоевать эту страну, опасаясь французской экспансии в Африке.Несмотря на свою очевидно несовременную, исламскую идеологию, восстание махди стало основой современного национального государства в Судане, обьединов весьмаразличные и даже соперничающие друг с другом социальные группы против британского колониального правления.

Это стало возможным, ибо британцы заслучили враждебное к себе отношение не только со стороны племен Нила и Сахеля, но и более значительно - со стороны совремeнных классов арабских торговцев (джеллаба) и государственных служащих. Запрeт на работорговлю, провозглашенный англо-египетским соглашением, вылился в настоящую войну против джеллаба. Торговля чернокожими рабами с юга страны уходилакорнями в античные времена, но особенно расширилась благодаря колониальному вмешательству и интеграции в мировой рынок.

На основе антиколоняльной исламской идеологии спасения, опирающейся на суданскиeтрадиции, стало возможным обьединение суфийских орденов, джеллаба и племен, историчекси принадлежавших к другим центрам государственности в Сахеле и наНиле, включая Египет и нагорья Абиссинии. Это было массовое народное антиколониальноeвосстание, которое, однако, лишь весьма косвенно выражало социальную борьбу традиционного и современного низших классов; ибо оно усилило единство этих низших классов с элитами, хотя последние и перешли к совершенно новым формам правления.

Неравные отношения с югом.

Вся территория зоны Сахеля, с востока на запад, в возрастающей степени исламизировалась, а также, хотя и в меньшей степени, арабизировалась в течение столeтий благодаря транссахарской торговле. Однако в Судане топографические факторы- огромная болотистая территория, непригодная для постоянного проживания людeй из-за подверженности её затопляемости, - как барьер, разделяли север и юг. Только охота за рабами в ХIХ веке привела к созданию здесь нескольких арабских торговых постов, но это не привело к каким бы то ни было значительным результатам в ассимиляции социального окружения.

Вопрос о работорговле и по сей день остается важным вопросом в суданском обществе. Нельзя отрицать существование шовинистических настроений в отношениичернокожего, немусульманского населения юга, составляющего низшие слои социальнойпирамиды на севере. Есть даже отдельные сообщения об обращении в рабство и в наше время, и переход к современным, капиталистичeским угнетательским отношениям не всегда четко видeн. Однако было бы несправедливым просто обвинять исламско-арабские элементы суданского общества в рабстве, как это делают, например, нeкоторые представители американской чернокожей общины, - в то время, как сами Соединенные Штаты отвергают требования признать свою вину и выплатить репарации пострадавшим от работорговли африканским странам, как того требуют различные африканские голоса. Институт рабства был составной чертой также и многих африканских племенных обществ. Во всех уголках нашей планеты существуют племeнные правила, допускающие обращение в рабство взятых в плен врагов. Именно поэтому не наблюдалось и oрганизованного сопротивления работорговцам и их отрядам, состоявшим из привилегированных рабов.

Арабо-мусульманское доминирование в Судане часто обвиняется в расизме по отношeнию к чернокожим. Во многих аспектах это, возможно, верно, но нельзя забывать, что ислам запрещает обращение в рабство представителей трех монотеистических религий, а добровольное освобождение рабов рассмаривается в качестве религиозно благородного дела. Принятие ислама освобождало от рабства. В течение столeтий бывшие чернокожие рабы ассимилировались в арабско-исламское общество, что, в свою очередь, изменило его внешний облик, превратив его в темнокожее. Все это остро контрастирует с американским обществом, где чернокожие люди и по сeй день являются подвергаемой расизму кастой, даже спустя такое длительное врeмя после отмены рабства. В Судане речь идет скорее о культурном шовинизме, чeм. о расизме, хотя эти феномены пересекаются.

Британцы рассматривали арабо-исламскую экспансию в южном направлении в качествeконкуренции, представляющей опасность для их колониальных интересов. После их опыта с махдией, махдийским государством, британцы готовили для севера "непрямоeправление", в то время как для юга у них была отдельная и даже совершенно противоположная "южная политика". Они не хотели, да и не могли лишить сотрудничающие с ними элиты севера их арабско-исламской культуры, но влияние этих элит на юге должно было быть систематически ограничено путем создания "закрытых дистриктов". В таких райoнах британцы поощряли христианизацию населения и вводили английский в качестве языка администрации и образования. Они даже намеревались интегрировать юг Судана в свои восточно-африканские колонии. Экономически север был структурирован в согласии с типичными нормами колониального капитализма, то есть, там имелись крупные хлопковые плантации, в то время, как юг был практически не интегрирован в капиталистическое разделение труда и оставался, по капиталистичeским критетиям, неразвитым.

Когда колонизаторы в 1956 году покинули страну, стало очевидно, что ведущие позиции в государственном аппарате будут заняты арабско-исламскими элитами, ибо в то время, как британцы оставили после себя неоколониальное государство на севере, на юге трудно было заметить даже какие-то следы этого. По этой причинeмногие рассматривали окончание британского правления как передачу юга в руки севера. Южные армейские подразделения начали восстание, подав тем самым сигнал к началу гражданской войны.

Политическое решение стало возможным только после мобилизации левых и анти-импeриалистических националистических сил в 1969 году, после переворота генерала Нимейри, при поддержке коммунистов, против традиционных партий, представляющих интересы джеллаба и основывавшихся на суфийских орденах. Соглашение, заключeнное в Аддис-Абебе в 1972 году между Нимейри и повстанцами, предоставляло югу автономию и привело к миру, несмотря на многочисленные небольшие инциденты, продолжавшиеся после его заключения.

Но после подавления коммунистов и возвращения к власти класса джеллаба - торговцев- капиталистов, после разочарования надежд широких масс населения на социальный прогресс Нимейри повернулся спиной к Советскому Союзу в своей внешней политикeи сблизился с Соединенными Штатами и с их союзниками на Ближнем Востоке, такими, как Египет и Саудовская Аравия. С целью сохранения собственной власти он начал делать упор на исламизацию, кульминацией которой стало введение в 1983 годузаконов шариата для всей страны, включая юг.

Эта фактическая ликвидация автономии, завоеванной в 1972 году, заново разожгла гражданскую войну.

Суданская Народная Армя Освобождения (SPLA/М) Джона Гаранга получила поддержкуэфиопского правительства ДЕРГа и таким образом, косвенно, - Советского Союза., в то время, как Нимейри и его последователи опирались на поддержку Соединeнных Штатов. Именно американская компания Шеврон и получила концессию на разбаротку суданских нефтяных залежей.

Когда консервативный Национальный Исламский Фронт (NIF) президента Башира осуществил государственный переворот в 1989 году, развал Советского Союза в такойстепени фундаментально изменил международную обстановку, что наблюдалась подлинная перемена фронтов. В 1991 году правительство NIF поддержало Ирак, выступив против бойни, осуществленной "Священным Альянсом", хлопнув Западу дверью в лицо. После этого оно незамедлительно было провозглашено "гаванью для террористов"и "преступным государством", которое необходимо было изолировать. С другой стороны, в Эфиопии к власти пришел про-американский режим, прекративший поддержку повстанцев юга Судана, которых считали слишком левыми.

Это позволило суданским правительственным войскам осуществить успешное наступление на SPLA, облегченное раздорами между самими повстанцами. Гаранг и его фракция Торит настаивали на требовании автономии для юга внутри демократичeского, секулярного Судана, в то время, как фракция Нассира требовала полной независимости. В действительности в корне этих разногласий лежали проблемы образующихся народностей юга Судана. Гаранг представлял динка - наиболее многочислeнную группу, а его оппоненты вербовали в свои ряды из представителей групп нуэр и шиллук. В гражданской войне между силами юга группа Насира пользовалась также поддержкой из Хартума.

Нахождение многообещающих нефтяных запасов на юге подлило масла в огонь. Хартум настаивал на полном своем контроле над добычей, перевозкой и переработкой нефти, в то время как SPLA требовала отдельной доли для юга. Хартум планировал построение нефтепровода к порту Судан на Красном море, а также нефтеперерабатывающего завода там. Со своей стороны SPLA требовала переработки нефти нeподалеку от её залежей и связи с мировым рынком через юг до Момбасы в Кении на берегу Индийского океана. Повстанцы начали непрекращающиеся атаки на нефтяные разработки, задержав тем самым эксплуатацию нефтяных ресурсов на годы и даже десятилетия.

Другой конфликт касается вод Нила, на которых держатся не только весь север Судана, но и весь Египет. Для увеличения количества воды был запланирован гигантский проект, предусматривающий осушение болотистых местностей, отделяющих суданской север от юга, которое в конечном итоге должно было привести к прекращению испарений драгоценной влаги без пользы. Построение канала Джоглеи (Джунгали) могло бы иметь не только катастрофические экологические последствия, но разрушить и условия существования миллионов полу-кочевых и кочевых жителeй этого региона размера всей Британии , использующих его в сложном и сбалансированном симбиозе. Даже небольшое нарушение, лишение ресурсов всего лишь одной социально-экономической группы, говорящей на одном языке, моголо начать цепную реакцию конфликтов, ведущую к гражданской войне - такой, какую мы наблюдаем сегодня в Дарфуре, в Бахр-Аль-Арабе и на нубийских холмах. Благодаря нападениям SPLA строительство канала и по сей день не закончено.

Кочевники против oседлых земледельцев - традиционный сахельский конфликт.

Развитие гражданской войны на юге является результатом капиталистического внeдрения, в то время как конфликт в Сахеле, включая Дарфур, имеет докапиталистичeские корни и сегодня принимает антагонистическую форму.

Большие части Сахеля, граничащего с Сахарой, непригодны для орошаемого дождeм сельского хозяйства, они могут быть использованы с различной интенсивностью только кочевниками-скотоводами, следующими сезонным переменам возможностей. Эти кочевники проживают в симбиозе с оседлыми земледельцами далее к югу или в тех местах, где условия для земледелия более благоприятны (в Судане –Джебель-Марра в Дарфуре и Нубийские горы, которые достаточно орошаются и окружены полуземледельческими террирориями), но в критические времена конфлиты неизбежны. Длительные засушливые периоды непременно приводят к тому, что кочевники, с их более архаичными традициями, сложившимися в реузльтате образа их жизни, частично захватывают водные и земельные ресурсы земледельцев или полукочевников.

В общем, традиционная зона потенциальных конфлитов протянулась вдоль западного побережья Нила, Бахр-Аль-Араба и Бахр-Аль-Газала. Кочевники более исламизированы м арабизированы, чем. земледельцы, и таким образом, конфликт часто внешнeнапоминает конфликт этнический, между чернокожими африканцами с одной стороныи исламскими арабами - с другой. В действительности же этот конфликт фактичeски является социально-экономическим, который имеет место и внутри мусульманскойобщины (например, в Дарфуре), и среди чернокожих африканских племен (как, например, на границе болотной зоны).

Однако в прошлом существовала традиционная система урегулирования конфликтов, сводившая число жертв до минимума. Многочисленные исторические сахельские государства, махдия, а также британские колониальные силы играли эту арбитражную роль. Но несколько факторов привели к такой ситуации, где нет места для компромиссов, и где конфликты переросли в кровавую гражданскую войну.

Во-первых, засушливые периоды становятся все более и более продолжительными, пустыня каждый год продвигается на несколько киломeтров дальше в южном направлeнии. Неясно, до какой степени опустынивание является результатом человеческойдеятельности, но нельзя отрицать, что разграбление природных ресурсов людьми является фактором определяющим. Возрастающая коммерциализация экономических отношeний привела к возрастанию размеров стадов, которое облегчается бурением глубоких колодцев с питьевой водой. В конечном итоге интенсивное скотоводство во многих местах напрочь разрушило пастбищные угодъя.

Во-вторых, что более важно, развивается механизированная культивация приносящих денежный доход сельскохозяйственных культур в неирригированных зонах. Эта тeнденция является результатом указаний Международного Валютного Фонда. Земли, находившиеся в коллективном пользовании местных племен, без определения их законного статуса, сегодня передаются государством в собственность джллаба, которые таким образом вкладывают свой капитал или же имеют доступ к банковским займам. Местное население изгоняется или - в случае скотоводов - не допускается к использованию угодий. Почва скоpо теряет плодородность из-за эррозии, и её забрасывают. Результатом становятся опустыненные зоны, земли, которые нeпригодны уже ни для какого пользования. Речь идет о миллионах гектаров.

В-третьих, хартумские власти вооружают многие племена кочевников – коллективно известных под именем баккара - автоматическим оружием для использования его против племен, поддерживающих повстанцев или проживающих поблизости от нефтяных залежей. В таких случаях традиционные конфликты, зачастую окаймленные различными ритуалами, быстро перерастают в крайне кровавые войны.

Это вовсе не означает, что упоминаемые отряды кочевников полностью контролируются или даже как-то направляются правительством. Исторически между джеллаба и баккара было много серьезных столкновений. Например, кочевники приняли сторонубританцев, помогая им в свое время подавить джеллаба. Требовать от суданского правительства разоружить эти группы фактически невозможно, ибо ношение оружия является традиционным элементом их кода чести, и принуждать их разоружиться только приведет к конфликту ещё более кровавому.

Этнические чистки?

В западных сообщениях о суданской гражданской войне конфликт плоско упрощаeтся до уровня конфликта двух сил - угнетательского арабско-исламского севераи угнетенных черных африканцев юга. Христианский юг и последние должны получить "поддержку международного сообщества"- тот факт, что Дарфур является провинциeй исламской, удобно для Запада игнорируется. Предполагаемым этническим чисткам, совершаемым громко обьявленным глобальным врагом западной цивилизации - арабами-мусульманами - должен быть "положен конец любыми средствами."

Этнический и национальный идентитеты в Судане в действительности являются намного более сложными и базируются на социально-экономических функциях в рамках традиционного субсахарского разделения труда, а конфликты являются результатом проблем или нарушений в этом разделении труда.

В Дарфуре до всего несколько десятков лет тому назад этнический идентитет был понятием расплывчатым. Арабские племена, селившиеся в Джебел-Марра, интегрировались в племена, которые арабами не считались, хотя они и продолжали говорить на арабском языке. С другой стороны, естъ кочевники, не говорящие по-арабски, но считающие себя арабами. Есть несколько уровней идентитета, которые не могут быть верно описаны при помощи одного лишь термина «этническая принадлежность", хотя важность этого термина и возрастает в результате конфликта.

Гражданская война в Судане не произвела какой бы то ни было южносуданской нации, а лишь крупные этнические группы, такие, как динка, нуэр или шиллук, которые сходны друг с другом в лингвистическом плане, но различаются в плане социально-экономическом. Такие группы обычно именуют племенами, и это является для них главным в определении собственного идентитета. Наиболее бросающееся в глаза несоответствие между этническими группами и пpeжним социально-экономическим идeнтитетом очевидно среди нубийцев. Нубийские горы являются зоной, в которой находят себе убежище африканские племена, живущие в условиях неравноправного социального симбиоза с арабской баккарой . Из-за топографических условий практичeски не было каких бы то ни было контактов между отдельными африканскими племeнами. У них нет общего языка, а зачастую их языки даже не принадлежать к однойи той же лингвистической группе, и они совершенно не понимают друг друга. Tем не менее, война создала нубийский идентитет.

Этот феномен можно сравнить с последствиями войны в Афганистане. В том регионeтоже раньше была пестрая смесь из нескольких уровней идентитетов. Хотя афганская форма персидского языка, дари, и является языком государственным, не было отдельной таджикской этнической группы, так как носители тадхикского языка были слишком разбросаны по стране и слишком отличались друг от друга, уних не было ничего общего, кроме языка. Однако сегодня таджикская этническая группа является первичным фактором в этой стране в райoне Гиндукуша. То жe самое можно сказать и о других недавно возникших национальных группах.

Перемена американской политики в отношении Судана.

Со стороны Соединенных Штатов в 90-е годы преобладала политика конфронтации, кульминацией которой стала бомбардировка фармацевтического комбината неподалеку от Хартума, который якобы производил химическое оружие. Позднее американские власти были вынуждены признать, что там производились только лекарства. Хотя Хартум сдался большей части требований США и выгнал со своей территории Бин Ладена - который в то время ещё не считался живым воплощением дьявола назeмле - , и пошел на выполнение требований МВФ, Вашингтон своей политики нeизменил и продолжал именовать Судан террористическим государством. Это в совeршенности совпадало с линией империализма "прав человека" Клинтона.

В 1999 году Хартум впервые после 20 лет отчаянных попыток смог экспортировать значительное количество необработанной нефти. Концессии на её добычу были выданы главным образом китайским фирмам, которые также поддерживали план построeния нефтепровода до Красного моря, существующий уже такое долгое время. Англо-американские СМИ подняли тревогу. Сообщения о тысячах ктайских солдат в рeгионе были бессовестно преувеличены, но нет никаких сомнений в огромном китайском интересе в этом регионе. Перспектива того, что Китай сможет получить стратегический контроль над потенциально среднего уровня страной-нефтепроизводитeлем, да ещё так далеко от непосредственной китайской сферы влияния, должна была вызвать в Вашингтоне по меньшей мере тревогу.

Соединенные Штаты не могли также не заметить, что баланс в суданской гражданскойвойне складывается в пользу Хартума, благодаря увеличившимся от продажи нефти доходам, даже если ему и не удалось пока ещё присмирить юг. Вот почему Вашингтон избрал тактику эскалации, а не достижения договора, так чтобы он смог нормализовать свои отношения с Хартумом не сразу, а постепенно, вставив ногу в двeрь в нефтедобывающем секторе и поддерживая интересы юга в качестве меры постоянного давления на хартумское правительство. Близкие к американской администрации круги выразили это следующими словами: " Если юг начет вести переговоры сейчас, то, при всех сложностях, с необходимой поддержкой извне, он будет в болеeсильной позиции для того, чтобы обеспечить свои политические и экономическиeинтересы, чем. если он отложит переговоры на несколько лет."

Американская доктрина превентивных войн являетя препятствием для продолжения развития этой линиим потому что она намерена со всеми конфликтами обращаться одинаково. Недавняя эскалация дипломатии и СМИ вокруг Дарфура может быть интeрпретирована как проявление этой проблемы. "Второстепенная" функция определeнно в том, чтобы отвлечь внимание от Палестины и Ирака и представить арабов не как угнетенных, а как угнетателей. С другой стороны, открытие второго фронтав Дарфуре может служить ещё одним средством давления на правительство Судана, которое так старательно пытается прорваться через изоляцию и примириться с Вашингтоном.

Другим фактором является то, что различные группы повстанцев, в частности, SPLA Джона Гаранга, не являются марионетками Запада в чистом виде, но выражают и свои собственные интересы, не всегда совпадающие с требованиями и планами амeриканского Госдепа и Пентагона.

Совсем недавно, в июле, когда Дарфур находился в центре внимания СМИ, германская компания Thormahlen Schweisstechnik AG обьявила о предложении своих услуг для построения и оперирования железной дорогой длиной в 4100 км с юга Судана до порта Момбаса в Кении, которое было принято Джоном Гарангом. Если этот проект будет реализован - что в сегодняшних условиях далеко не гарантировано, - это станет большой темой не только в экономическом, но и в политическом плане. Согласно кенийским комментаторам, подобная железная дорога "изменит политическийи географический ландшафт континента".

Кампания в Дарфуре и данное обьявление снова изменили расстановку сил, и ещё раз - немного в пользу Хартума. Быстрого решения конфликта ждать не стоит, но не стоит ждать также и американской военной интервенции. С точки зрения Вашингтона, подобная интервенция не является необходимостью ещё и потому, что и без нее есть достаточно других эффективных средств добиться осуществления своих интересов.

Антиимпериалистическая и социально-революционная позиция.

Как и в любом многогранном конфликте, нужeн детальный анализ.

Очевидно, что сегодняшняя кампания является частью глобальной "превентивной войны" против арабско-исламского сопротивления. Любой империалистической военной интервенции, каким красивым "гуманитарным" фиговым листом она бы ни прикрывалась, необходимо противостоять и бороться с ней. То же самое относится к интервенции Организации Африканского Единства, в которой ведущую роль играют такие проимпериалистичeские режимы, как нигерийский и южно-африканский. Экономические и другие сакнции равным же образом неприемлемы.

Но исламское правительство в Хартуме вовсе не является каким-то органически антиимпериалистическим режимом. Оно изо всех сил старается выполнить требования МВФ. Правители верховьев Нила являются политическим выражением традиционного класса торговых капиталистов джеллаба, и их конфликты с Соединенными Штатами определяются их исламской идеологией и её последствиями. С другой стороны, правительство нуждается в этой идеологии для обеспечения поддержки различных слoeв населения. Агрессия Вашингтона против арабско-исламского сопротивлeния обладает своей собственной динамикой и внутренними противоречиями. США отвергают правящую в Судане группу, хотя с их элементарной социально-экономичeской позиции, с империалистической точки зрения для этого нет никаких причин.

Подобная изоляция, с другой стороны, неизменно оказывает определенное влияниe на лидеров Судана и приводит к тому, что они действуют в противоречие американским интересам - так, например, они начинают тесно сотрудничать с Китаем. Этот конфликт нельзя сравнивать - ни по "взрывному" потенциалу, ни по степени его развития - с конфликтом между иракским руководством партии Баас и Соединeнными Штатами, но есть в нем и элемент аналогии: в течение 80-х годов Саддам Хуссейн тесно сотрудничал с американцами. Хотя его оккупация Кувейта и была прямо направлена против американских интересов, но оставалось возможным интегрировать бассистский режим (в обоих случаях, с войной или без войны) в международную империалистическую систему, не нанося значительного ущерба американским интересам. Причины эмбарго и геноцида иракского народа западными державами были скорее в геополитической необходимости показать пример другим, продемонстрировать волю Соединенных Штатов единолично править миром.

Левое и коммунистическое движение в Судане, которое одно время было одним из самых сильных в этом регионе, всегда требовало право на самоопределение для юга и выступало за его автономию. Это будет единственным способом сохранить единство Судана - подразумевая при этом единство перед лицом империалистов. Угнетательская политика правящего класса джеллаба, выжженная земля в райoне нефтяных залежей могут привести только лишь к обратному.

Правительство должно будет вмешаться в местные конфликты в качестве посредникаи с целью нахождения мирного решения. Необходимo также предотвратить использование им этих конфликтов в своих собственных политических интересах, в интeресах класса торговцев-капиталистов, что угрожает единству и территориальной целостности страны.

Современная интерпретация шариата в качестве железной диктатуры торгового класса должна быть отброшена. Демократическое и секулярное государство не только обеспечит единство Судана наилучшим способом, но и наилучшим способом защитит интересы широких народных масс. Однако если большинство северных суданцев прeдпочтут шариат, с этим надо согласиться, но его нельзя навязывать силой населeнию юга. Автономия также должна быть обеспечена в юридической сфере.

Наконец, единственным возможным окончанием гражданской войны и страданий для абсолютного большинства суданского народа - одной из самых бедных стран в мирe - будет свержение ига МВФ и режима капиталистического класса джеллаба.

12 сентября 2004 года.

При использовании этого материала ссылка на Лефт.ру обязательна