Лефт.ру __________________________________________________________________________

Марина Штольц

Тень высоколобой деградации над российской левой.

По поводу статьи А. Тарасова "Тень Сухарто над Кремлем"

Привожу статью Тарасова целиком, чтобы читатель мог сам решить насколько справедливы мои аргументы для  ее зачисление в разряд желтой прессы.  Для удобства читателей я выделила текст Тарасова курсивом, а свои комментарии даю обычным шрифтом по ходу статьи.  Фотография Ходоровского внизу сопровождает оригинал публикации в аглоб.ру.
М. Ш.

-----------------------------

08.04.2004

А. Тарасов. "Тень Сухарто над Кремлем"

Те, кто характеризует 'дело Ходорковского' как что-то уникальное и специфически российское, глубоко заблуждаются. И не потому, что 'делу Ходорковского' предшествовали 'дело Гусинского' и 'дело Березовского', а потому, что это 'дело' - совершенно рутинное, типичное. Но типичное для стран 'третьего мира' (капиталистической периферии), политически независимых стран с колониальной экономикой.
-----------------------------
МШ: Но почему тогда автор не назовет примеры таких "типичных" дел?  И как тогда обьяснить действительно типичные для западных стран дела, как дело Энрона? Или самое последнее уголовное дело в отношении крупнейших энергетических компаний США, вступивших в заговор против штата Калифорния? Или крупнейший в истории Франции скандал и уголовный процесс над нефтяной компанией Элф-Аквитания в начале 1990х гг?  И этот список можно продолжать до бесконечности для каждой из индустриально развитых стран Запада на протяжении последних 200 лет.  Может ли А. Тарасов привести примеры таких дел в Мозамбике или Пакистане?
------------------------------
Колониальный характер российской экономики несомненен. Не только потому, что наша экономика носит сырьевой характер (что типично для колонии) и Россия стала фактически сырьевым придатком развитых западных стран. Но и потому, что капитализм в постсоветской России обладает типичными чертами периферийного капитализма, утвердившегося в странах 'третьего мира', освободившихся от колониальной зависимости.
-----------------------------

МШ: Но Россия не является "постколониальной страной". Россия не теряла своей государственной независимости за последние 500 лет. Не так давно ее даже называли "сверхдержавой". Напомним Тарасову и еще один общеизвестный факт, что именно бюрократия, советская бюрократия, и была организатором развития производительных сил в СССР, и что именно на основе этого развития   наша страна стала "сверхдержавой".  Не колонизаторы создали советскую индустрию, а советский народ, организованный партийной и государственной бюрократией. Так кто же "глубоко заблуждается"? И можно ли поверить, что автор не знает таких общеизвестных фактов? 
--------------------------------

В чем заключается эта типичность? В том, что отношения собственности и в постсоветской России (и в постсоветских республиках вообще), и в постколониальных странах 'третьего мира' складывались по единой - порочной и неправильной с точки зрения 'классического' капитализма - схеме. В странах 'классического' капитализма буржуазия накапливала богатства в течение столетий, затем формировала на основе этих богатств - тоже в течение если не веков, то долгих десятков лет - средства производства, затем в борьбе с феодальным строем утверждала свое право на роль господствующего класса.
-------------------------------
МШ: Автор явно запутывает вопрос, смешивая капиталистические отношения собственности с конкретным многообразием и сложностью их генезиса.  Какие страны "классического капитализма" он имеет в виду?  Англию?  Но хорошо известна ключевая роль британского государства и аристократии, стоявшей за ним, в развитии капиталистического производства в стране.  Например, "огораживание" 18 века.  Германию?  Но без Бисмарка и прусской бюрократии не было бы в ней и сегодняшнего "правильного" капитализма, за который болеет автор.  Францию?  Но разве не два Наполеона и их знаменитая бюрократия организовали французский капитализм для 20 века?   США?  А как же тогда Ф. Рузвельт и его государство "Новой сделки" с его огромной бюрократией, которая, замечу, продолжает существовать и сегодня, теперь уже проводя политику неолиберализма?
------------------------------------

В постколониальных странах этот процесс отсутствовал. Капиталистические средства производства в этих странах были в основном созданы в колониальный период колонизаторами - и когда колонизаторы ушли, эта уже готовая и развитая собственность оказалась 'ничьей' и была просто-напросто присвоена местной бюрократией. Вместо класса буржуазии в этих странах возник класс бюрократ-буржуазии.
----------------------------------
МШ: "Готовая и развитая собственность", созданная колонизаторами?!  Что же это была за собственность, например, в Гаити, Никарагуа, Индонезии, на Филиппинах, и т.д.?  Просто жалко становится, что колонизаторы оттуда ушли!  Они бы лучше распорядились этой собственностью, чем националистическая бюрократия.  Развили бы еще дальше уже "развитую" ими собственность и, глядишь, Гаити было бы сейчас высокоразвитым капиталистическим государством вроде Франции.  В виду таких блестящих перспектив национально-освободительное движение 20 века можно даже назвать реакционным.
----------------------------------

Аналогичным образом развивались события на постсоветском пространстве. Готовая государственная собственность, оставшаяся от советского периода, была присвоена бюрократией - и постсоветские страны получили новый правящий класс - бюрократ-буржуазию.
-----------------------------------
МШ: Теперь становится понятным, почему автору понадобилось создавать "развитую собственность" на Гаити и в Уганде.  Без нее его дикая аналогия "готовой" собственности колонизаторов и государственной экономикой СССР показалась бы слишком откровенной глупостью или, хуже, явным обманом. 
------------------------------------

Однако попадание собственности в частное владение бюрократии - это худшее, что можно случиться с собственностью. Бюрократ-буржуазия не способна преодолеть родовое проклятие своего происхождения. Она существует, действует, ведет себя по тем же законам и правилам, по которым существует, действует, ведет себя бюрократия. Бюрократия может быть эффективным управленцем (не сама по себе, а только в том случае, если над ней стоит высшая надзирающая сила - экзекутор, наказывающий за ошибки), но не может быть эффективным собственником. Это доказал еще в 60-е годы прошлого века Эрнест Мандель, показавший что представление капиталистической экономики и бюрократии об эффективности диаметрально противоположны.
-------------------------------------
МШ: Трудно понять, что означает сия загадочная фраза: "представление капиталистической экономики" о своей собственной эффеективности.  Я постараюсь решить эту загадку в конце своего анализа, подводя его итоги.  Но в любом случае, спешу уверить читателей, что Э. Мандель не "доказал"   и никогда не пытался доказать того, что приписывает ему А. Тарасов.    Последний, видимо, ссылается на книгу Манделя "Власть и деньги.  Марксистская теория бюрократии" (мои ссылки по англ. изданию "Версо" 1992 г.).  Но анализ и выводы  Манделя не имеют ничего общего с тем, что пишет о них А. Тарасов, вводя в заблуждение читателей, большинство которых не знакомо с этой книгой.  В этой работе Мандель рассматривает современную бюрократию в трех разных контекстах: советском, развитого капитализма и неоколониализма или зависимых от империализма стран.  По отношению к советской бюрократии троцкист Мандель утверждал, что она не способна эффективно развивать  социалистическую экономику, потому что для этого необходимо демократическое участие рабочих в управлении.  Но очевидно, что у Тарасова речь идет не о социалистической, а капиталистической  экономике. 

Итак, что же говорит Мандель о бюрократии в контексте капиталистического производства?  Прямо противоположное тому, что ему приписывает Тарасов. 

 Цитирую: "Поздний капитализм есть капитализм сильного государства, в котором усиливаются все функции государства". Причем, Мандель подчеркивает, что особенно усиливается исполнительная власть, т.е. госбюрократия в ее чистейшем виде.  В чем же Мандель видит функцию этой бюрократии в ее самом общем выражении? "Способствовать воспроизводству капиталистических отношений производства и общих условий реализации прибыли". (156-8)  Но разве могла бы капиталистическая госбюрократия выполнять эту важнейшую роль, если бы, как утверждает Тарасов, ее представлениe об "эффективности" (чего?) были бы "диаметрально противоположны" загадочному "представлению капиталистической экономики"?!   Но, как обещала, я еще вернусь к этой загадке.  Пока же закончу с вопросом о Манделе. 

Острие аргументации Манделя в этой книге направлено против широко распространенной иллюзии, что современная капиталистическая госбюрократия способна разрешить фундаментальные противоречия между трудом и капиталом, что она, якобы, имеет надклассовую природу.  И это относится в той же мере к госбюрократиям бывших колоний.  Но в последнем случае Мандель утверждает в целом их прогрессивную роль в создании или попытках создания экономической базы для независимого развития.  При всем национальном многообразии этих попыток Мандель отмечает ключевую роль государства освободившихся стран и, соответственно, огромный рост госбюрократии, включая ее военную часть.  Отмечая, что "огосударствовление" капиталистической экономики (например, в Египте при Насере) порождает коррупцию госбюрократии, Мандель, тем не менее,  признает ее прогрессивные достижения в развитии бывших колоний.   Вот, что он пишет в заключении раздела своей книги, посвященного этой теме:

"Очевидно, что такие страны, как Бразилия, Южная Корея, Тайвань и даже Индия больше не являются полу-колониями в том смысле, какое вкладывали в это понятие марксисты первой половины 20 века.  В этих странах иностранные капиталисты не господствуют над процессом капиталистического накопления и он не подчинен интересам империализма.  Именно исходя из этого, мы должны подчеркнуть роль госбюрократий.  Они часто находятся в конфликте с традиционными частными капиталистами.  Но их собственный буржуазный характер ясно выражается в роли государственного сектора как  долгосрочного поощрения и субсидирования  "нового" частного капиталистического сектора". (171)

Не правда ли, что это описание роли госбюрократии весьма напоминает курс путинской госбюрократии?  Но именно такого сравнения А. Тарасов и не хотел бы допустить. 

Наконец, надо отметить, что употребляя свой неологизм "бюрократ-буржуазия", рядом с именем Манделя, Тарасов создает впечатление, что и бельгийский теоретик употреблял его.  Но Мандель никогда не называл советскую или любую другую бюрократию "собственником", никогда не использовал выражения "бюрократ-буржуазия".  Ведь эти словечки идут от т.н. теории "госкапитализма" как "природы" СССР.  Хорошо известно, что троцкизм и сам Мандель выступали с резкой и глубокой критикой этой теории.  Словом,  А. Тарасов, пользуясь авторитетом Манделя, утверждает нечто противоположное взглядам этого теоретика.  Это называется подлогом.   Покончив с теоретической, осталось прокомментировать "историческую" концовку статьи, в которой автор проводит паралель между современной Россией  и Индонезией.  Привожу ее целиком.
------------------------------
Говоря иначе, бюрократ-буржуазия в принципе не может создать эффективную экономику. Вместо этого, воспроизводя рядовые привычки собственно бюрократии, бюрократ-буржуазия, став и экономической, и политической властью, заменяет эффективное хозяйствование коррупцией и казнокрадством. Грандиозный разгул коррупции и казнокрадства в эпоху Ельцина - не исключение, а правило. Такими же (если не большими) коррупцией и казнокрадством отличились многие бюрократ-буржуазные режимы в Африке (например, Иди Амина, Бокассы, Мобуту и др.), в Азии (на Филиппинах, в Индонезии, в Пакистане, в Южном Вьетнаме), в Латинской Америке (клан Сомосы в Никарагуа, клан Дювалье на Гаити, Трухильо в Доминиканской республике и т.д.).

Все это провоцирует экономические кризисы и стагнацию, а следовательно - политическое недовольство и политические кризисы. В этих условиях, как правило, бюрократ-буржуазия, опасаясь за свою власть, начинает милитаризацию режима, делает ставку на силовые структуры, способные в случае необходимости подавить протесты общества.

Но именно эти силовые структуры (то есть обычно та часть бюрократии, которая не получила доступа к собственности во время ее дележа), окрепнув, начинает претендовать на свою часть пирога, а то и на весь пирог. Тогда гражданскую бюрократию начинает вытеснять, а то и вовсе сменяет военная, силовая. Гражданскую бюрократ-буржуазию - бюрократ-буржуазия силовиков.

Классический пример - Индонезия. Режим Сукарно - это почти точная копия режима Ельцина. То же присвоение государственной (колониальной) собственности, та же коррупция, то же казнокрадство, то же неэффективное управление, то же бегство капиталов, те же невыплаты зарплаты и т.д., и т.п. В условиях разваливавшейся экономики происходило постоянное усиление военных, которые быстро превращались в отряд бюрократ-буржуазии, в собственников (иногда даже коллективных, целыми дивизиями) оставшихся от колониальной администрации средств производства. Со временем армия заняла господствующие позиции в сфере экспортно-импортных операций, поставок продовольствия, на транспорте. Чтобы усилить свои позиции, военные развязали 'маленькую победоносную войну' с Малайзией (за нефтяные поля Северного Калимантана - аналогия с Чечней просто напрашивается). Как и в Чечне, 'маленькая победоносная война' вылилась в длительный вялотекущий конфликт.

В отличие от наших силовиков, предпочитавших долгое время 'крышевать' и лишь сравнительно недавно занявшихся бизнесом напрямую (дело 'Гранда' и 'Трех китов' и т.п.), индонезийские силовики склонны были сразу навязывать своих людей непосредственно в руководство компаний (эта практика теперь распространилась и у нас) - и со временем брать компании под полный контроль. Другим отличием Индонезии от современной России было то, что в Индонезии силовики были представлены в первую очередь армией, в то время как у нас во главе силового блока оказались 'правоохранительные органы'.

В Индонезии все это кончилось военным переворотом, приходом к власти генерала Сухарто, чудовищной резней, в которой погибло не менее 1,5 млн человек (впрочем, резня понадобилась для разгрома мощной компартии, которая, в отличие от КПРФ, была не бутафорской оппозицией, а действительно революционной силой). После этого силовики захватили все, что смогли, отняли собственность у несговорчивых и политически 'неправильных' бизнесменов (вроде наших Гусинского и Ходорковского), прекратили войну с Малайзией и, максимально ограничив в условиях диктатуры права рабочих и сведя к минимуму зарплаты, сделали Индонезию привлекательной для западного бизнеса. Одновременно независимая внешняя политика Сукарно была заменена откровенно проамериканской политикой Сухарто. Коррупция и казнокрадство, конечно, не исчезли (скажем, генерал, назначенный главой государственной нефтяной компании 'Пертамина', сколотил себе состояние в 1,5 млрд долларов США), но разоблачать их в условиях диктатуры стало просто невозможно (да и некому: все независимые журналисты были уничтожены).

Страна на 35 лет погрузилась в пучину диктатуры, кровавых репрессий, 'управляемой демократии' (этот термин был изобретен именно в Индонезии, первоначально он переводился обычно как 'направляемая демократия') с бутафорскими партиями, парламентом, выборами, зависимыми от правительства профсоюзами и т.п. Кончилось это все, правда, экономическим крахом и падением режима Сухарто.

Наш бонапартистский путинский режим действует пока куда мягче.

Но, впрочем, не имея такого опасного противника, как Компартия Индонезии, наше силовое крыло бюрократ-буржуазии и не нуждается в открытом военном перевороте и массовых репрессиях.

---------------------------------


Итак, суммируя сказанное Тарасовым, приходим к уравнениям: Ельцин = Сукарно, Путин = Сухарто.  За теоретическим подлогом неизбежно следует исторический. 
Начнем по порядку

1. "Режим Сукарно - это почти точная копия режима Ельцина."  Какие же "точные" совпадения предлагает нам автор?  Рассмотрим все по порядку:
а) То же присвоение государственной (колониальной) собственности, та же коррупция, то же казнокрадство, то же неэффективное управление, то же бегство капиталов, те же невыплаты зарплаты и т.д., и т.п.

Присвоение присвоению рознь.  Сукарно национализировал собственность западных нефтяных компаний.  Ельцин приватизировал национальную/государственную собственность, отдав ее кучке частных капиталистов-олигархов.  Не правда ли "точное" совпадение?!  "Неэффективное управление" этой собственностью?  Кем?  Березовскими и Ходорковскими при Ельцине=Сукарно в России?  Или госбюрократией при Сукарно=Ельцине в Индонезии?  "Бегство капиталов"?  Чьих?  Капиталов империалистической и китайской буржуазии, напуганных левым курсом Сукарно?  Или "капиталов" от распроданной иностранцам советской собственности, которую Ельцин отдал частным капиталистам, потому что последние боялись советской реставрации и, в любом случае, справедливо видели в западных банках самое надежное место для хранения награбленного?  

Кстати, те, кто читают "Новую газету" не смогут не заметить поразительного сходства даже в словаре Тарасова с небезызвестной неолибералкой Латыниной, любящей восхвалять "эффективность" "настоящего" капитализма.  Случайно ли это сходство?  Думаю, что нет.

б) В условиях разваливавшейся экономики происходило постоянное усиление военных, которые быстро превращались в отряд бюрократ-буржуазии, в собственников (иногда даже коллективных, целыми дивизиями) оставшихся от колониальной администрации средств производства. Со временем армия заняла господствующие позиции в сфере экспортно-импортных операций, поставок продовольствия, на транспорте.

Не каждый читатель этой статьи достаточно хорошо знает историю независимой Индонезии, чтобы понять степень ее фальсификации Тарасовым. 

В отличие от всесторонне развитой экономики Советского Союза экономика Индонезии имела чисто колониальный характер и была основана на экспорте нефти, каучука и др. сырья.  Недра страны и необходимые для добычи и транспортировки этого сырья орудия производства находились в руках капиталистов империалистических стран.  Более того, эта крупная собственность управлялась западными администраторами и специалистами.  Средний и мелкий капитал, занятый в торговле и обслуживании, почти на 100% принадлежал местной китайской буржуазии.  Курс на национализацию поставил перед молодым государством труднейшую проблему кадров.  И эта проблема типична буквально для всех бывших колоний.  Пусть читатель сам решит, стояла ли такая проблема перед Россией Ельцина.  Была ли наша страна практически полностью лишена своих национальных кадров для разработки нефтяных полей, управления заводами и шахтами?  Приходилось ли нам ломать голову, где взять ученых, инженеров, техников, квалифицированных рабочих?    Вот такие "точные" совпадения предлагает нам известный российский ученый Тарасов. 

В 1957 г. Сукарно начал процесс национализации нефтедобычи в стране и провел меры частичной национализации по отношению к голландской нефтяной компаний "Шелл".  На этой основе государство создало три нефтекомпании. Управление собственностью одной из них  передали армии, как крупнейшей политической силе в стране.  Подчеркиваю, армия стала не собственником национализированной собственности, как утверждает Тарасов, а ее управляющим в стране, где армия была одной из немногих действительно национальных организаций.   Полагалось, что армия будет финансировать свое существование из доходов этой компании, потому что у государства не было средств на содержание армии.  Эта государственная и управляемая армией нефтяная компания стала называться "Пермина".  Одновременно,  Компартия Индонезии, как вторая крупнейшая политическая сила страны (Сукарно балансировал между армией и КПИ), получила в свое управление две другие государственные нефтекомпании "Пермиган" и "Пертамин", тоже созданные на базе отвоеванной государством у "Шелл" и других голландских компаний.   А какие государственные компании отдал в управление армии и КПРФ Ельцин=Сукарно?   Еще одно "точное" совпадение!

в) Чтобы усилить свои позиции, военные развязали 'маленькую победоносную войну' с Малайзией (за нефтяные поля Северного Калимантана - аналогия с Чечней просто напрашивается). Как и в Чечне, 'маленькая победоносная война' вылилась в длительный вялотекущий конфликт.

Изумительная амальгама, как выражается наш главный редактор!  Генерал Грачев берет пример с АБРИ (армия Индонезии) и идет завоевывать для себя грозненскую нефть! 

Что же произошло в 1963 г., когда рядом с Индонезией появилось новое союзное государство Малайзия, а Сукарно стал пожизненным президентом? 

Малайзия была создана империалистами как противовес Индонезии Сукарно, ставшей лидером мирового национально-освободительного движения.  Именно так образование Малайзии и рассматривалась во всех трех мирах того времени.  С помощью и поддержкой КПИ Сукарно пытался создать т.н. блок НЕКОЛИМ с участием Индонезии, Камбоджи, Китая, Вьетнама и Сев. Кореи для борьбы против неоколониализма, колониализма и империализма, в частности, против создания проимпериалистической Малайзии.

Офицерский корпус индонезийской армии (ABRI)  не только не имел никакого отношения к политике Сукарно в отношении Малайзии, но относился к ней резко отрицательно, потому что к 1963 году в армии уже сформировалось антикоммунистическое и проамериканское большинство.  Достаточно указать на тот факт, что приход Сухарто к власти означал и конец конфликта с Малайзией. Даже такие умеренные и близкие к Сукарно генералы, как Насуцион и Джуанда не возражали против создания Малайзии.  Кто же тогда поддерживал Сукарно в его антималайзийском курсе? Прежде всего, коммунисты.  Недаром, именно с объявлением этого курса, т.н. "Конфронтаси", начинается самый сильный и последний рост влияния КПИ.  Причем Сукарно объявил об этом курсе после встреч с Мао Дзедуном в январе 1963 г.  Если верить Тарасову, то надо предположить, что Мао был пайщиком "Пермины" и хотел развязать свою "маленькую победоносную войну" в Малайзии для увеличение своей доли.  Такова логика экономизма в объяснении политических явлений.  Объяснить подавление чеченского сепаратизма политическими соображениями безопасности России, кажется, "экономистам" недостаточно серьезным.  Но в случае с Тарасовым - и это типично для желтой прессы - экономизм используется не как метод понимания истории, а как благовидное прикрытие для идеологических целей автора. Словом, один из сложнейших эпизодов антиимпериалистической борьбы оказывается сведен Тарасовым к нефтяным интересам военной бюрократии!

Отношение к Конфронтаси стало пробным камнем для политических сил страны, водоразделом на национальные, антиимпериалистические силы и анти-национальные, проимпериалистические.  На стороне Индонезии был Китай, СССР, Филиппины и, конечно, малайские коммунисты.  В высадках в Малайзии принимали участие кадры КПИ.  В разгар конфликта КПИ начала конфискацию собственности британских компаний и организовывала насильственные захваты земли крестьянами. 

В основном боевые действия сводились к очаговым столкновениям на границе с Калимантаном против английских (гурки) и австралийских частей. Причем, этот конфликт оказался не долгосрочным, как утверждает Тарасов, а кончился через два года, сразу после военного переворота.  Как теперь стало известно, антикоммунистические генералы АБРИ находились в тайном контакте с Куала-Лумпур и весьма возможно, что информацию о высадках диверсионных групп англичане получали именно из их рук.  Руководить вторжением в Малайзию был назначен генерал Кемаль Идрис.  Но Идрис, противник Сукарно, оттягивал военные действия против Малайзии всеми средствами.  Для тайного противодействия Конфронтаси армия даже создала спецназ "Опсус", который стал политическим орудием Сухарно в первое десятилетие его президенства.  Надо добавить, что экономические трудности в стране были вызваны в первую очередь не коррупцией, как утверждает Тарасов, а военным противостоянием с превосходящими силами западными империализма в конфликте с Малайзией.  Английские и австралийские войска во всех отношениях намного превосходили плохообученных добровольцев и партизан Сукарно.  Показательно и то, что антиармейский заговор, давший предлог для военного переворота, был организован силами стоявшими за войну с Малайзией.  Заговорщиков (членов КПИ и президентской охраны) вел бригадный генерал Супарджо, который командовал партизанами Конфронтаси в пограничных с Малайзией районах.

Итак, стоило только открыть учебник по истории Индонезии, как "почти полное совпадение" между Россией и Индонезией, между Ельциным и Сукарно, Путиным и Сухарто  оказалось почти полным несовпадением между ними.  Первым делом после переворота, Сухарто заявляет Сукарно, что о национализации американских нефтяных компаний теперь не может быть и речи.  Путин же выгоняет из страны олигархов с особо тесными связями с империализмом и сионизмом и арестовывает Ходорковского за попытку передать американцам контроль над российской нефтяной промышленностью.  С приходом Сухарто к власти, военный конфликт с  проимпериалистической Малайзией сразу же заканчивается;  с прихом к власти Путина, наоборот, армия отражает сначала вторжение в Дагестан, а затем успешно громит вооруженные формирования сепаратистов в Чечне и возвращает мятежную республику в состав РФ. И все это при самом жестком прессинге Запада, на который сепаратисты и рассчитывали.  При режиме Сухарто Индонезия встает в фарватер политики США, становится их самым надежным сателлитом в этом регионе.  При режиме Путина Россия начинает занимать самостоятельную позицию в мире, что вызывает растущее беспокойство империалистов. 

Словом, все "почти" с точностью наоборот. 

То же, что совпадает, совсем не интересует Тарасова, потому что противоречит идеологическому заказу, который призвана выполнить его статья.  Между Малайзией и Ичкерией Дудаева и Масхадова действительно есть сходство.  Оно состоит в том, что обе стали орудиями империалистических интересов.  В первом случае - против прогрессивного режима освободившейся колонии, ставшего во главе антиимпериалистической борьбы, во втором - для расчленения, после СССР, теперь уже РФ, в которой империалисты справедливо видят потенциальную угрозу гегемонии западного блока и препятствие на пути достижения мирового господства США.  В этом направлении еще предстоит много сделать в плане научно-исследовательской работы, начиная с истории прихода к власти Дудаева и его связи с империалистическими центрами через Прибалтику до сотрудничества этих центров с Басаевым и Масхадовым.

Итак,  вот причины, заставившие меня отнести статью А. Тарасова к жанру желтой прессы в ее высоколобом варианте.  Эта статья эксплуатирует слабую осведомленность большинства российский читателей в тех теоретических и исторических темах, которые использует Тарасов для обоснования своих аргументов. Мало кто из российской публики читал книгу Манделя или знает подробности истории режима Сукарно. Здесь Тарасов фальсифицирует историю и осуществляет теоретический подлог.  Это та часть статьи, которая дала мне основания выделить ее в особый поджанр - высоколобую желтую прессу.  Еще более характерные признаки желтизны в этой статье заключаются в диких аналогиях, оскорбляющих здравый смысл читателя, но обладающих притягательностью новизны и легкостью понимания. 

Причем, трудно даже назвать эту статью левой желтой прессой.   Пожалуй, только потому что Тарасов считается левым публицистом, имеет смысл поместить его статью в наш раздел. Ведь ее идеология - неолиберализм.  Именно так и только так, можно понять загадачную фразу Тарасова о том,  что "представление капиталистической экономики и бюрократии об эффективности диаметрально противоположны". Статья Тарасова создает иллюзию того, что есть "чистый" капитализм, "эффективно" развивающийся по своим собственным "представлениям", и есть капитализм неправильный, бюрократический, "неэффективный" и потому производящий постоянные кризисы и стагнации.  Не Мандель, а Хайек и Фридман вдохновляют автора, окончательно потерявшего голову ради своего антипутинизма. 

Статья Тарасова - яркое свидетельство идейного банкротства "лево-правого" блока, задуманного и финансировавшегося Березовским и Ходорковским.  Среди блесток истины в тонко-лживом (а иногда и толсто-лживом) покаянном письме последнего, есть одна, которую стоит привести.

"Крупный бизнес... ушел с арены вовсе не из-за внезапного расцвета коррупции в России, а только в силу того, что стандартные лоббистские механизмы перестали работать.  Так как были рассчитаны на слабого президента и прежнюю кремлевскую администрацию". 

Ходорковский "предал" свой "лево-правый" блок, расписавшись в своей поддержке национал-либерального курса Путина.  Он перешел на другую сторону основного водораздела сегодняшней российской политики, на сторону национальных сил.  Тарасов остался в стане анти-национальных.  Его статья не случайно вызывает ассоциации с писательством компрадорки и неолибералки Юлии Латыниной, излюбленного персонажа библиографии буржуазной прессы нашей несравненной ведущей этого раздела Аллы Никоновой.  Это именно Юлия Латынина, с Манделем и Калимантаном впридачу для пущей важности.  Еще несколько таких статей - и Тарасов вполне может претендовать на место редактора отдела политики в "Новой газете". 

***
Благодарю Антона Баумгартена за редактирование моей статьи и ценные советы по ее содержанию.

Марина Штольц

От редакции: Марина - аспирантка факультета политических наук в одном из университетов США.

Ваше мнение

Рейтинг@Mail.ru
Rambler's Top100 Service