Когда я был подростком, мой школьный учитель обществоведения, старый мудрец (по крайней мере, таковым я его считал) и отважный человек (дело было в начале 50-х) пламенно отстаивал ценности «Третьего Пути». Он был горячим защитником социал-демократии против тирании коммунизма и бессердечности капитализма. Для тех из нас, кто родился и вырос в мрачном промышленном городе к северу от Бостона, его взгляды были весьма заманчивы, хотя некоторые странные события и смущали нас. Никто на самом деле не ставил под сомнение идеи социал-демократии, но иногда кто-нибудь из нас задавал неуместный вопрос.

«Почему,» - спрашивал один из наших отличников, «Англия, которой управляет социал-демократическое лейбористское правительство, поддерживает США против России, вместо того, чтобы следовать «Третьим Путем»?

Наш обожаемый учитель снимал очки, вставал и начинал прохаживаться, говоря: «Хороший вопрос, если бы мы жили в идеальном мире. Но в реальном мире мы должны делать практический выбор, и ясно, что социал-демократия имеет больше общего с капиталистической демократией, чем с тоталитарным коммунизмом. Кхм..»- он прочищал горло. «Иногда социал-демократия вынуждена идти на компромиссы. Кхм...Тактические, конечно, ради конечной цели - всеобщей свободы и равенства.»

В другой раз, когда наш обожаемый учитель рассказывал о жизненно важной роли, которую социал-демократия играет в достижении Мира во всем Мире, его спросили, поддерживают ли европейские социал-демократы войну в Корее.

«Ну конечно, ООН одобрила ее. Ну, Совет Безопасности одобрил. Социал-демократия не против справедливых войн, она только против несправедливых - как нападение корейцев на Корею. Кхм. Северные корейцы нападают на Юг».

Затем он энергично и абсолютно ясно определил разницу между справедливыми и несправедливыми войнами, хотя кое-кто из студентов из рабочих семей - в основном те, кого ожидал призыв после окончания школы - были не полностью убеждены, в отличие от цвета класса, которые носили галстуки и собирались в университеты, их его эрудиция глубоко потрясла.

Так что я вышел в жизнь, вооруженный практическими знаниями, классическим образованием и тем, что нынче зовется «общечеловеческими ценностями». Тем не менее, окончив университет, я тут же попал в мир бизнеса, и, поглощенный частыми заграничными командировками и домашними делами, не имел достаточно свободного времени, чтобы следовать учению «Третьего Пути» моего любимого учителя, хотя я никогда полностью не забыл его моральные прописи насчет «хорошего общества». Однако уже много лет спустя, в начале 90-х, дела привели меня в Восточную Европу и Россию. Там предприимчивым и «не слишком щепитильным» деловым людям предоставлялись возможности получить большие и быстрые деньги.

Я обедал с крупным чешским чиновником, явно хорошо образованным (думаю, он был одним из первых стипендиатов Сороса), с такими же широкими взглядами, как и у его «дорогого президента» (не уверен, и впямь ли он так считал, или это был просто цинизм) Вацлав «Пресмыкающийся» Гавел (как его называли враги, за его высокопарное, но совершенно тупое лакейство перед Вашингтоном). После третьей рюмки я спросил его, что он думает о «Третьем Пути».

«Очаровательная идея,»- улыбнулся он. «У нас, как вы знаете, есть свой вариант. Мы сочетаем немецкое господство в нашей экономикке с американским господством в нашей армии - мы создали чешский вариант третьего пути, соединив две крайности - лакей США и вассал Берлина, мы служим обоим.» Он игриво улыбнулся и глаза его заблестели. «Третий Путь полезен для бизнеса.»

Сквозь винные пары я вспомнил, как мой старинный наставник говорил о полной занятости, общедоступном здравоохранении и других социальных благах. Я спросил своего чешского коллегу, включает ли чешский третий путь государство всеобщего благоденствия.

Он глубоко вздохнул. «Это - не «Третий Путь» . Это - старый путь. Коммунистический путь. Почти полвека они пытались навязать нам муравьиную жизнь, работай да спи. Они душили частную инициативу и не давали нам воспользоваться западными консультациями. Не было никакого «Третьего Пути» - ты или с коммунистами, или с Западом.» Он подавил зевок. Я понял, что приближается время его послеобеденного сна. «Раньше, знаете, рабочие притворялись, что работают, а мы притворялись, что платим им.» Он заржал. Так что я не стал настаивать на продолжении. Очевидно, «Третий Путь» приобрел новое значение, или получил разрешение в высшем синтезе двойного прислужничества «Пресмыкающегося».

Но теперь меня заинтриговала идея «Третьего Пути». Я вспомнил мои детские годы, мое преклонение перед «ценностями». На обратном пути я остановился в Лондоне ради встречи с банкиром из «Баркли», обсудить кое-какие финансовые вопросы.

После переговоров он пригласил меня выпить в частный клуб. К моему великому изумлению, банкир оказался социал-демократом, «новым лейбористом», главой местного отделения лейбористской партии в Сити.

«Джеймс, вы явно не в курсе английской политики за последнее десятилетие, не так ли?» Он любил жизнерадостно намекнуть, что я - типичный невежественный американский бизнесмен.

«Ну, я думал, что «партия труда» состоит из рабочих, а не из банкиров,» - попытался я оправдаться.

«Да ну? Мы, советники по инвестициям - «рабочие», черт побери, наш рабочий день длиннее, чем у многих из тех, кого вы, я полагаю, именуете «работягами». Прошу обратить внимание, что наша партия теперь именуется «Новой Рабочей», мы порвали со всем этим лицемерием насчет классовой принадлежности, наша партия сейчас открыта для любого. Партия наилучших.» Он продолжил в духе учителя обществоведения.

«Вы все еще следуете «Третьему Пути»?»- спросил я в отчаянии.

«Конечно. Составитель речей для Тони состряпал книгу о «Третьем Пути», навести идеологический глянец на нашу политику.»

«Так что вы до сих пор за общедоступное медицинское обслуживание, смешанную экономику, полную занятость?» На минуту мне покзалось, что я нащупал твердую почву.

«О боже, нет, конечно! Мы вышвырнули этот идеологический балласт давным-давно. Новый лейборизм - за общественно-частное управление медицинским обслуживанием и освобождает государство от экономических глупостей, чтобы предпринимательские соки могли течь без помех. Полная занятость невозможна. Это - часть старых утопических догм. Нам нужен рост производительности, и разумная доза безработицы - отличная вещь. Это заставляет их работать усерднее, ворчать меньше, и забыть о перерывах на чай.» Он поднял бокал : «Ваше здоровье!»

«Ваше здоровье», - ответил я. «Но тогда социал-демократия больше похожа на американский капитализм, а не на «Третий Путь».»

«Послушай, Джеймс». Он дышал с трудом, глаза слегка вылезли из орбит. «Глобализация предлагает только «один путь», «альтернативы нет» (знаменитые слова Маргарет Тэтчер -пер.). Мы живем в глобальном мире. Есть только один путь, тот путь, которым мы идем с Тони. Новый лейборизм вполне хорош для работающих финансовых советников, могу вас заверить.»

«Ну, а как вы сочетаете «старый» лейборизм с «новым»?», -спросил я, понятливый ученик моего английского наставника.

«Новые идеи для новых времен: НТР, модернизация, компьютеризация, новая экономика услуг. Нужна новая, открытая для всех партия, чтобы приспособиться к изменениям на рынке труда». Он говорил точь-в-точь как автор Файнешинал Таймс, слегка на взводе, но вполне способный продолжать поток «заций». «У нас есть даже несколько, совсем немного, рантье. Вы знаете, они тоже работают - раз в неделю просматривают финансовые страницы в газете, это тоже можно сказать работа», - он засмеялся над собственной шуткой.

Я улыбнулся, чтобы не портить ему веселого настроения.

В гостиницу я вернулся разочарованным и огорченным. Мой любимый учитель говорил нам, что существует «Третий Путь», социал-демократическая альтернатива. И я не хотел его подводить. Я твердо решил во что бы то ни стало доказать его правоту. Так что я полетел в Париж и позвонил коллеге.

«Мне бы хотелось поговорить с настоящим социал-демократом, хорошо подкованным, который мог бы просветить меня в этом вопросе, « - подчеркнул я.

«Без проблем. У нас есть несколько таких - по части информационных технологий. Я организую тебе встречу завтра.»

«Благодарю. С нетерпением ожидаю знакомства с континетальным южноевропейским вариантом социал-демократии».

«Да, мистер Джеймс. У меня есть парбилет Социалистической партии, но в ней много течений. Я принадлежу к «центристам».»

«Давайте не зацикливаться на фракционных дрязгах. Что вы думаете о Третьем Пути?» - спросил я с надеждой.

«Мы во Франции - лидеры в этом направлении. Мы считаем себя альтернативой как дикому англосаксонскому капитализму, так и огосударствленному коллективизму. Мы, французы, представляем независимость Евросоюза против глобальных амбиций США.»

«Все это отлично, «- перебил я,- «но как насчет государства всеобщего благоденствия, полной занятости, общественной собственности, смешанной экономики?»

«А-а-а,» - он поднял брови. «Это вы о «Второй Волне» социал-демократии».

«А что же было «Первой Волной»?» - спросил я.

«Государственная экономика, коллективистская утопия, революционные мечты некоторых основателей социал-демократии в 19 веке. «Вторая Волна» была социализмом «эпохи Форда» - капитал оплачивает социальные расходы. Это был 20 век. Нынче мы переживаем «Третью Волну»: научно-технологическую, послефордовскую-, послепромышленной революции - стадию. Мы социалисты прокладываем путь модернизации, мы приватизировали больше госсобственности, чем любое предыдущее правительство в истории Франции.» Глаза его блестели послереволюционной страстью. «Только мы смогли сделать это. Потому, что рабочие, или по крайней мере руководство профсоюзов доверяет нам, и в любом случае некоторые из них получают круглые суммы от государства на программы

«переподготовки рабочих».»

«Куда же делось государство всеобщего благоденствия, о котором рассказывал мой учитель?» - спросил я себя, но, к несчастью, вслух.

«Всеобщее благоденствие создает зависимость, пассивность, отсутствие инициативы. Так что мы урезали пособия по безработице и предоставили стимулы для переподготовки к другой работе, к согласию на любую работу, какую предалагет рынок. Социал-либерализм - революционная идея 21 века.»

«Но мне все это напоминает «работай, а вместо зарплаты -пособие по безработице», как говорят правые в США, прервал я его галльский гимн французским теоретическим талантам.

«Нет, нет, нет. Мы верим в то, что капиатлизм постепенно отомрет, но не в результате вмешательства государства, а в результате деятельности гражданского общества, «третьей силы». НГО, информационные технологии, Евросоюз, мы создаем новую экономику, новую империю, основанную на способностях и участии, империи, которая разрушает национальные перегородки и объединяет всех».

«А причем тут «Третий Путь»?» - спросил я, по горло сытый его самодовольным теоретическими выкрутасами.

«Да при всем! Мы отвергли старый империализм и национализм. Посреди находится «Третий Путь», гражданское общество, которое направляет биржу на путь служения благу человечества.»

«Ну вот, опять пошло-поехало,» - подумал я. «Благодарю. Было очень мило с вашей стороны уделить так много вашего времени, объясняя мне значение «Третьего Пути»».

«К вашим услугам, Джеймс».

Я ушел весьма расстроенный. Ничего общего с тем, что мой учитель рассказывал мне о социал-демократии. Все кончилось. Остались только рынки, безработица, частные больницы и рантье. «Куда девалась социал-демократия?» - завопил я, проходя по шикарным Елисейским Полям. Прохожие смотрели на меня с таким видом, как будто я только что проиграл состояние на бирже.

Мой нью-йоркский друг, русско-израильский бизнесмен, посоветовал мне попытать счастья в Израиле.

Я прилетел в Израиль и встретился с руководством партии Труда (Авода), один из которых щедро уделил мне целый час своего дорогого времени. Он говорил о Ранней Аводе, о первоначальных поселенцах конца 19 века, лейбористах-сионистах, кибуцниках, вере в полную занятость, общественное здравоохранение, рабочую солидарность.

«Эта солидарность всех рабочих?» - спросил я.

«Конечно!», - он взмахнул рукой, -«Мы были и остаемся демократическим социалистическим движением. Мы организуем евреев с Запада, с Востока, эфиопских евреев. Мы приглашаем все расы.»

«А как насчет нееврев, палестинцев?» - спросил я.

«Это - еврейское государство. Мы - демократическое еврейское государство. Арабы с эитм не согласны. Так что мы их не принимаем. Пусть устаривают свое собственное государство всеобщего благоденствия. Пусть убираются в Иорданию.» Он остановился. «Мы принимаем израильских арабов в некоторые из наших профсоюзов и они голосовали за нашу партию. Но государство всеобщего благоденствия, как вы это называете - вещь дорогая, и евреи, которые приезжают сюда, особенно из России, ожидают, что государство предоставит им все. Так что у нас бюджетный кризис. Нам приходится выбирать, как большинству демократических государств - и мы сделали приоритетом социальные программы для евреев».

«Своего рода апартеид всеобщего благоденствия?» - невинно спросил я.

«Вы что, антисемит?» - вышел он из себя.

На следующий день я сел в самолет, но сначала меня обыскали, раздев догола, проверили все отверстия на моем теле, сняли отпечатки пальцев и сфотографировали во всех возможных ракурсах.

Я полетел прямо в Латинскую Америку. Поскольку время поджимало, я должен был сделать единственно правильный выбор. Я решил отправиться в самый центр - в Боливию, где как раз правила социал-демократическая партия, уважаемый член Социнтерна, с невероятным именем : Революционное Левое Движение (РЛД). На самом деле, ничем таким и не пахло. Руководителя партии обвиняли в торговле наркотиками, партия поддерживала план МВФ закрыть оловянные рудники и уволить всех шахтеров, а в политике использовались методы вроде использования госказны для подкупа послушных профсоюзных руководителей, подвозе автобусами бедных крестьян на митинги, с оплатой харчами и пивом за скандирование лозунгов в поддержку властей.

Летя назад в США, я признал очевидное - описанная моим учителем социал-демократия больше не существовала. Она была переделана, подорвана, обойдена или как бы это не называли новые идеологи. Реальная социал-демократия сегодня и навсегда - орудие банкиров, технократов, биржевых спекулянтов, расистов и наркоторговцев. И состязаться ей уже приходилось не с коммунистами, а с либералами.

«Интересно, - спросил я себя, - возможно ли пасть ниже?»

Оригинал опубликован на http://www.rebelion.org/petras/english/040129story.htm

Перевод Аллы Никоновой.

При использовании этого материала просим ссылаться на Лефт.ру