"Нас, молдаван Молдовы, а также молдаван Приднестровья, продолжает волновать вопрос государственного языка. Почему, в нарушение Конституции страны, нас и по сей день называют румынами, а в школах, лицеях, колледжах, вузах изучают румынский, а не наш молдавский язык? До каких пор это будет продолжаться? И кто за это наконец-то ответит?". Этот, бесспорно, законный и актуальный вопрос, правда, изрядно уже надоевший, довелось вычитать в еженедельнике "Коммунист". Задает его бывший учитель молдавского языка и литературы Николай Кожухарь, кажется, по несколько раз в год. Газета аккуратно печатает протесты молдовенистов по поводу обложной румынизации и ползучей унионизации Молдовы. А Васька слушает да ест. И процесс давно принял системный характер. Создается впечатление, что, к примеру, весь шум вокруг "интегрированной истории" в противовес "истории румын" и вопроса, как называть государственный язык, нужен обеим сторонам, чтобы окончательно запудрить мозги обществу. И пока молдовенисты сотрясают воздух, требуя, чтобы румынский язык называли молдавским, повсюду - начиная с детсадиков, школ и кончая Академией наук и Кабмином - торжествует румыноунионистская идеология, взращивается поколение "бессарабских румын", отучаемых знать и думать.
Независимо от того, каким считают и называют госязык Молдовы, в обсуждении этого вопроса торжествует классический язык Эзопа. Правда старательно обходится, все прибегают к иносказаниям. Иносказанием звучат и вопросы Николая Кожухаря, зряшные, как глас вопиющего в пустыне: "До каких пор это будет продолжаться? И кто за это наконец-то ответит?". Обратите внимание: воронинцы, позиционирующие себя во главе с лидером как принципиальные антирумынисты и уж тем более антиунионисты, без малого шесть лет обладают всей полнотой власти. Но ради дерумынизации Молдовы они эту власть употреблять не собираются. Они оглушительно, как гориллы в африканских джунглях, бьют себя в грудь, повторяя патриотические фразы о молдавской государственности, молдавской нации, молдавской культуре. Им вторят беззубые, способные лишь задавать риторические вопросы молдовенисты. И тем не менее, за правление Воронина дело Эминеску-Антонеску ("Мы румыны и точка" плюс "Перейдем Прут") значительно продвинулось вперед, к горизонту и к идеалу унионизации.
Эзопов вопрос Кожухаря адресован, собственно, партии власти. В переводе на нормальный язык он подразумевает: молдавский народ надеялся, что с победой ПКРМ и вступлением Воронина на пост президента румынизация страны будет остановлена. Вместо этого Воронин показал молдавскому народу, простите, от жилетки рукава. Воронин и его окружение палец о палец не ударили, чтобы прекратить перекройку молдавской культуры по румынским шаблонам. Все, что якобы делается в этом смысле, носит демагогический, формальный или косметический характер.
Самый фарисейский прием воронинцев и достойных им молдовенистов – требование называть "молдавским" или "государственным" навязанный повсюду румынский язык. "Коммунист" печатает достаточно материалов на сей счет, обвиняя кого угодно, но только не действующих правителей, хотя они не могут не быть причастны – как правители – к торжествующей манкуртизации страны.
Внесу элементарную ясность: молдавский язык никогда в истории не пользовался латинским шрифтом. Язык на основе латиницы – это, натурально, румынский язык, который и преподают в национальных, якобы молдавских, школах, а заодно, естественно, и в русских. И вот этот стопроцентный румынский язык молдовенисты требуют называть молдавским. Сущий абсурд! Преподавание молдавского языка ныне сохранилось только в ПМР, там, где ему обучают на основе кириллицы и по прежним, молдавским учебникам.
Оглушительной победой унионистов стала регистрация в Республике Молдова Бессарабской митрополии, эффективно выполняющей генеральный заказ унионистов. Это произошло при президенте Воронине и при его активном участии. "Борьба", которую вело его окружение с запрутскими клерикалами и их местной пятой колонной, была игрой в поддавки, что подтверждает охотное и быстрое выполнение вердикта Европейского суда в пользу раскольнической конфессии, хотя его решения носят лишь рекомендательный характер и никто не обязан их выполнять.
Мало кто понимает (и никто не пишет об этом!), что Бессарабская митрополия не только подрывает единство православного общества страны, но и, будучи униатской конфессией, сдает молдавское православие католицизму – ненавистному исторической Молдове "латинству", которое отверг еще Александру чел Бун, один из первых господарей Молдавского княжества.
Функционеры великорумынской унии, взращенные в запрутской Молдове и в бессарабских гнездах унионизма, еще с XIX века показали себя не только фарисеями и лгунами, но и оборотнями-манкуртами, отступниками от собственных национальных ценностей, наймитами чужаков. Ради торжества безумной идеи, гибельной для молдаван, они коренным образом извратили историю, буквально вывернув ее наизнанку. Они завербовали в свои когорты подавляющую часть молдавской интеллигенции, ныне повторяющую, как попугаи, фальшивые запрутские клише. Эти утверждения настолько нелепы и смехотворны, что более смешной нелепостью выступает только то, что многие их россказням верят. Более того, буквально очарованы ими.
Недавно мне довелось побывать на одном литературном мероприятии, в ходе которого известный бессарабский (молдавским я его называть опасаюсь) актер тоже сотрясал воздух, задавая риторический вопрос в духе запрутского фанатизма: дескать, почему кое-кто у нас не признает румынского языка, который так прекрасен и который они, румыны, так любят... Поскольку аудитория на том вечере была почти исключительно русская, этот пассаж выглядел как типичная провокация образца "молдавской перестройки". Впечатление осталось такое, что сего "творца" заклинило еще в конце 1980-х, и с тех пор он ментально не развивался. Дискутировать же не имело смысла, потому что вечер был посвящен совсем другим вопросам. Но кому что, а румынским неофитам всё одно и то же – "noi suntem rom`ni", даже если речь идет об НЛО или проблемах глобальных климатических изменений.
И все-таки... Гете говорил: "Нужно повторять истину, ибо ложь вокруг нас тоже проповедуется постоянно, и не только одиночками, но и массой". То есть надо неустанно повторять правду, дабы не потонуть во вранье. Итак, напомним некоторые моменты истории. Между прочим, иные молдаване уверяют: есть только молдавский язык, а румынский – это испорченный молдавский. Что похоже на правду и неплохо согласуется с данными Димитрия Кантемира, одного из ученейших мужей Молдовы. Как бы то ни было, если обратиться к подлинным истокам Молдовы, Мунтении и Трансильвании (нынешних "румынских территорий" или "румынского пространства"), вы при всем старании не найдете "древних румын" и вообще румын как народа.
Что касается Штефана чел Маре, недавно объявленного в Бухаресте "великим господарем всех румын", то если бы кто-то назвал его румыном, то наверняка его тут же посадили бы на кол. В те времена слово "румын" означало то же, что русское "смерд" или "холоп" – сельский житель, находящийся в крепостной зависимости. Кто сомневается, может проверить по румынско-русскому, румынскому толковому или энциклопедическому словарю. Так называлось закрепощенное сельское население, но лишь в Трансильвании и Мунтении. В Молдавском княжестве таких селян называли "вечинь" – "соседи". То есть богачи нанимали на работу бедных односельчан, которых со временем, как это водилось и в Западной Европе, и на Руси, закабаляли и превращали в крепостных. Для меня полная загадка, как слово "смерд" превратилось в кичливое наименование "великой нации", якобы происходящей от римлян. Но есть какая-то закономерная ирония в том, что сие гордое именование на самом деле означает холопов.
Если кто-то забыл или не знает, сообщу, что изначально в Древнемолдавском княжестве официальным языком господарского двора был древнерусский, на нем писались хроники, деловые бумаги и все государственные документы. Латынь (а не румынский) тоже была в ходу как язык науки и переписки со странами, где не знали языка славян. Большая часть должностей при княжьем дворе времен Александру чел Бун и Штефана чел Маре назывались по-славянски, некоторые – по-тюркски и по-гречески, латинская номенклатура была редкой. То же касается большинства терминов земледелия – почти все они славянские. Само слово "волох" и его соответствия "влах" и "валах", вопреки хитроумным интерпретациям румынистов, показательным чередованием "оло-ала-ла" обнаруживают славянский корень. До XVII века молдавские и мунтянские хроники писались по-славянски – в Молдове с уклоном в древнерусский и примесью польского (думаю, это был древнерусинский язык), а в Мунтении – в древнеболгарский. Но и после перехода на родной язык еще не одно столетие местные летописи представляли из себя показательную смесь народной латыни и древнеславянского. И разумеется, писались они и в Молдове, и в Мунтении, и в Трансильвании на кириллице.
Это обнаруживает другую ложь румыноунионистов: якобы чистый "румынский язык" был засорен и русифицирован оккупантами. Ничего подобного! Именно субстрат, то есть древнейший слой молдавского языка был насыщен славянизмами, которые с образованием во второй половине XIX в. государства Румынии административно вытравлялись и искусственно заменялись словами из латыни, французского и даже немецкого. Забегая вперед, кратко скажу, что молдавский язык более всего сохранился именно в Бессарабии благодаря тому, что она избегла первой унии, когда Запрутскую Молдову ясские манкурты сдали бухарестским мунтянам. Но затем язык, за чистоту которого так боролся Алексей Матеевич (к слову, блестяще образованный по-русски), в течение XX века поэтапно превращали в румынский, причем началось это еще при советской власти. Пока не превратили в то, что он сегодня есть, чтобы нынешние манкурты презрительно цедили сквозь зубы: "Молдавский язык – это сталинский концепт"...
Если копнуть поглубже, то надо сказать об этногенезе (сложении народа) – на основе волохов – молдаван и родственных им мунтян и арделян (трансильванцев). "Братские отношения" между ними достойно отражены в эпосе "Миорица", повествующем о том, как Унгуряну (т.е. трансильванец, венгр) и Врынчану (то есть мунтянин, валах) по сговору убивают Молдовану. То что волошские народы складывались на общей основе, есть факт, хотя этот процесс очень мало соответствует панрумынской версии. Дакия была самой поздней римской провинцией – свидетельницей краха империи. На Пруто-Дунайской территории римляне властвовали около 150 лет – срок, исторически недостаточный для того, чтобы поголовно и радикально романизировать население. Значительными землями к северу от Дуная они правили всего полвека, а горные края им вообще не были подвластны. Легенда о поголовном истреблении римлянами даков-мужчин – это вымысел, лестный тому, кто ищет в своих жилах "римскую кровь". Как сказал мне один экзальтированный кишиневский поэт: "Что мне исторические и этнографические факты, если я чувствую, понимаешь, чувствую, что я – румын". Не правда ли, это надо хорошо треснуться тем местом, на котором шляпу носят, о "великорумынскую твердыню"?
Так вот, изрядная часть дако-гетского населения – мужчин, женщин, детей – бежала от римлян в Карпаты (там жили карпы, вообще избегшие романизации), где затем пережидала нашествия варваров, громивших и изгонявших римлян. В горном убежище потомки даков обитали свыше тысячи лет. Это вам не 50-150 лет римского влияния! Что при этом происходило?
Туда же, в горы, от разрушительных волн Великого переселения народов (готов, аваров, гуннов и т. д.), продолжавшегося несколько столетий, бежали со всех сторон и протославяне, которые населяли Балканы, Адриатику, Венгерскую низменность и обширные пространства вплоть до Балтики и Германии. С запада на восток, до Волхова и Днепра, а не наоборот, как порой думают, двигались славяне, делясь на три ветви – южную, западную и восточную.
К моменту первых сведений о Древнемолдавском княжестве (по хронике – "дескэликаря", сошествие с гор Драгоша со дружиной) в горных областях Карпат проживало смешанное фракийско-славянско-венгерское население, составив общность, которую называют волохами – предками современных молдаван и румын. В одном из вариантов легенды о Драгоше воевода, спустившись в долину реки Молдова, встретил там пасечника Ецко "из народа рушь", т.е. русина, который имел какое-то отношение к "Ляшской земле" – Польше.
Это легенда, но сошествие с гор волохов и образование ими двух княжеств – Валахии (Мунтении) и Молдовы – стало возможным после того, как соединенные русско-литовские войска разгромили владевших обширным краем татар, и те откатились к Крыму.
В Пруто-Днестровском междуречье, не раз опустошаемом кочевниками и в XIII веке захваченном монголо-татарами, с VI века жили уличи и тиверцы – племена славянские, и одно из старейших сел Пересечино было их столицей. Именно в такой обстановке – славянского сидения и татарского нашествия – закладывались основы культурной и социальной структуры края, процветал арабизированный золотоордынский Орхей и возник Кишинев...
Словом, реальная история весьма далека от мифологических схем Бухареста с его "потомками римлян" и "древними румынами". Не случайно, разыскивая следы "древних румын" по Дунаю и в сопредельных землях, бухарестские мифотворцы всякий раз натыкаются на славянские имена и топонимы. Доходит до комедии: найдут в источниках какого-нибудь Добрыню или Скиряту – и объявляют его "румынским принцем", вычитают слово "бродники" – и говорят: вот они, румыны! И не объясняют при этом, откуда у древних румын такие титулы, как "кнез", "войвода" и какое это имеет отношение к древнеримской чистоте.
Говорят, этноним "румын" (rom`n) произошел от слова "roman", т.е. "римский", "римлянин". У меня есть сомнения на этот счет. Во-первых, в молдавских летописях я только в одном месте встретил "Роман" – название города, но и оно произошло от имени, а не от нации. Во-вторых, как в хрониках, написанных по-древнерусски, так и в более поздних, на молдавском, нет слова "роман", а фигурируют либо "латыньци", т.е. католики, либо рымлене (в молдавском варианте – рымлень), т.е. римляне. И наконец, в тех источниках, где уже появляются "румыны", пишется именно "румынь", а не "ромынь". В связи с этим есть версия, что на самом деле слово "румын" произошло не от латинского "roman", а от тюркско-арабского названия Византии – Рум. Но это противоречит версии, которую особенно любят молдовенисты, – будто "ромын" произошло от "ром" (цыган).
(И замечание в скобках. Прошу не путать с "новаторскими версиями". К примеру, "Летописецул Цэрий Молдовей" ("Летопись Молдавской страны") не столь давно был издан на латинице без указания, зачем это сделано. Но и так ясно: чтобы новые поколения читателей думали, будто молдаване есть румыны, румыны есть чистые римляне, и что те и другие, короче, "все румыны" изначально писали латинским алфавитом. Так вот, в подобных версиях, которых особенно много наплодили в Бухаресте еще при Чаушеску, прибегали к новаторскому редактированию. Везде, где встречались такие слова, как "валах", мунтян" и соответствующие производные, их автоматически заменяли на "румын" с соответствующими прилагательными. И все это называлось и называется "исторической наукой").
Сегодня впору ностальгировать не только по названию языка молдаван, но и по самому языку, который почти безнадежно утрачен. Чтобы его восстановить, нужна воля народа к государственности, не менее того. Почему я решил написать именно об этом, когда Молдову обступили экономические и социальные беды, сравнимые с теми, что были при нашествиях римлян, гуннов или монголо-татар? Потому что сейчас описанная муть снова поднялась с самого дна. Потому что народ, подменивший свою историю пошлым враньем, не способен к восстановлению нормальной государственности, культуры и экономики. Эта трагедия молдаван и сосуществующих с ними иноязычных граждан особенно усугубилась, причем в два приступа, после прихода к власти Воронина с его бизнес-антропологами и политическими авантюристами по-дурлештски. Сначала Владимир Николаевич обрушил им же самим придуманную надежду народа на социалистическое возрождение с покаранием всех воров, грабителей и прочих кровопийц, а затем стал угрожать нам, что утащит страну "в Европу", а это равнозначно надписи над вратами ада: "Оставь надежду всяк сюда входящий". Тем более что реально "втаскивание в Европу" может происходить только через Прут, где, бесспорно, и закончится.
Вообще говоря, русскоязычному жителю Молдовы неважно, как будет называть свой язык титульная нация, потому что румынский национализм ничуть не хуже и не лучше молдавского. Хотелось бы взамен толику благоразумия, но увы... Так что тему я не исчерпал и обещаю продолжить.
При использовании этого материала ссылка на Лефт.ру обязательна