На кладбищах мира толпятся призраки, встречаются и спорят; призраки в красных одеяниях, призраки в черном и красном; у одних зияют раны, другие без рук и ног, а некоторые безголовы и слепы. Одни появились из забытых зарослей сорной травы, другие вылезли из-под монументальных гробниц. Некоторые говорят громко и четко, другие ругаются шепотом – но все сердятся и негодуют.
Вдали и вблизи слышно, как они скандируют:
Все: Месть!
Тем, кто предал нашу веру, жертвы и борьбу,
даже если они нагло хвалят нас и говорят
от нашего имени и о нашей смерти.
Мы проклинаем вас всех.
Мы придем,
и наши голоса будут звучать,
их умножат миллионы
и на всех языках наше слово придет:
Предатели! Не топчитесь на наших могилах.
Да сгинут ваши богатства и пусть
пропадет ваш проклятый союз со всеми тиранами,
с теми, кто мучает наших людей,
издеваясь над нашими жертвами.
Так говорит сход призраков прошлого,
Обращаясь к хозяевам здесь и сейчас,
бывшим товарищам,
взявшим дубинки бывших врагов.
Они разъезжают поперек и вдоль
В Америку Южную и Центральную,
На Ближний Восток, в Азию, Европу
И Северную Америку.
Ни мужчина, ни женщина
не будут забыты,
ни белый, ни негр
не получат прощенья.
Ко всем, кто бросил свой класс,
Мы придем.
(Полдень. Президентский дворец в Манагуа, призраки прошлого пристально смотрят на бывшего герильеро, а теперь – Президента).
Призрак: Знаешь ли ты цену, которую заплатил за свое президентство?
Президент: Тебе-то что?
Ты мертв,
ты прошлое.
Забыл?
Другие времена -
пора меняться.
Призрак: Оставь пиар.
Ты не на выборах.
Мне нужен счет:
тебе напомнить каждый день
И каждый миг.
Президент: Я записей не вел
...Наверно, миллионы.
Банкиры, бизнесмены -
вся эта шваль
Но «прогрессивны»,
раз давали деньги мне.
Призрак: (долго смеется громким смехом, потом смотрит пристально и жестко)
Да это знаем, твои новые друзья:
епископ - торгашам дает благословенье,
банкиры - покупают пистолеты,
из которых в учителей стреляют.
Бизнесмены - закрыли фабрики,
с деньгами смылись во Флориду.
Но не о них я говорю.
Где бывшие товарищи твои?
Они сражались и остались там,
их кровь и храбрость
страну освободила от тирана.
Лучших, красивых самых
полсотни тысяч
под землей
на корм червям.
Президент: Мы пробовали революцию.
Не получилось.
Другие времена,
Теперь все надо по-другому.
Но есть успех:
смотри, ведь я же Президент!
Призрак: Ты во дворце тирана
А вокруг твои дружки-миллионеры
и соучастники.
Все извращенцы,
мошенники, преступники.
По полу стелятся
пред императором,
которому бросаем вызов мы.
Президент: (визжит) Да как ты смеешь повторять
всю эту ложь, всю грязь,
истории кровосмешенья
мне, кто всенародно избран?
Ты жалкий призрак! (достает из ящика стола револьвер и размахивает им в воздухе)
Призрак: Нам надоели жесты, позы,
поддельный гнев.
Открой глаза:
ведь прошлое не уничтожить
оно живет на улицах, в трущобах.
Герои прыгают на деревяшках,
Бойцы торгуют мелочевкой,
кто посмелее – скрылся за границей,
а остальные до сих пор
воюют с контрабандой,
наркобаронами,
и стерегут дворцы старых врагов -
помещиков, банкиров, всей этой старой мерзости.
Президент: Призрак! Герилья, друг и враг,
Ты должен знать:
не я устроил эту заваруху,
Империя.
Она тут виновата.
Призрак: Не надо лицемерить,
Президент, Сеньор.
Двойной стандарт
Здесь ты король преступников,
а там колена преклоняешь:
клянешься бедных в строгости держать
богатым по кормушке выдать.
Ты открываешь дверь,
сгинаешь спину, лбом об пол стучишь,
ты говоришь:
«Добро пожаловать, бандиты! Берите, сколько сможете,
но мне оставьте тоже:
подкупать своих
и бедных усмирять».
Президент: (встает и идет к двери)
Меня не мучит совесть.
Я не жалею, что боролся и забыл,
Друзей оставил старых,
а новых позавел
Поскольку я теперь Сам Президент!
Призрак: Сейчас я ухожу.
Но каждый день
я буду приходить опять.
Когда ты выступаешь,
язык тебе свяжу,
толпу поставлю на твоем пути.
Когда обнимешь ты епископа
я буду показывать тебе
плод окровавленный.
Хозяин будешь ты во дворце,
А улицы – владенье наше.
(Зал заседаний сената южно-американского государства. Призрак проплывает над сенатором, беседующим с генералом).
Сенатор: Прошлое лучше забыть.
Мы оба искренне верим
в наше общее дело.
Мы сражались в войне, проиграли.
Теперь ты и я - демократы.
Генерал: С нетерпением жду совместной работы
во имя господа, нации и семьи.
Начинайте борьбу с нашим общим врагом -
теми, кто разжигает прошлую злобу,
ворошит старые смерти и муки
долгого прошлого...
которое лучше забыть.
Сенатор: Я уже говорил и скажу еще раз:
прошлое надо забыть,
месть только хаос ведет -
не справедливость.
Те, кто желает мстить, не могут понять:
мертвых уже не поднимешь.
Призрак: Мы поднялись, вы, господин,
сенатор извращений всяких.
Ты был командиром, который послал меня в бой
безнадежный.
Потом плен,
На дыбе ночи и дни,
чтобы спасти твою шкуру.
Сенатор: (агрессивно и самодовольно)
Я имел тогда право
послать тебя в бой,
а теперь с полным правом
сижу с твоим бывшим мучителем -
ведь генерал жизненно важен
для обороны.
Генерал: (сбитый с толку монологом сенатора в пустое пространство)
Сенатор, мне пора уходить
В другое время продолжим.
(Бурчит себе под нос: «Наверное, осталась привычка после долгих лет тюрьмы». Уходит, тихо смеясь)
Призрак: Неплохо сидите, сенатор
на стольких товарищей трупах,
так много ссылок, самоубийств и психических мук.
Вся трагедия здесь:
бойцы – тело Движенья,
их теперь кормится пара десятков
крошками
от ваших, сенатор, щедрот.
А все остальные не знают,
что завтра смогут поесть,
сражаясь с копейками пенсии.
Ваши коллеги числом легион
хлещут шампанское вместо матэ,
празднуют, как победили ту солидарность.
Сенатор: Мне не нужны твои лекции,
Хватит с меня.
(Начинает ходить взад и вперед по шесть шагов – как раз по размеру своей старой камеры)
В тюрьме десять лет -
Девять лет в одиночке.
Шесть лет под землей
без света и кругом
ни души.
Призрак: Да, было. Теперь время ушедшее
хочешь нагнать?
Часто на пресс-конференциях
базы имперские хвалишь,
инвестиции,
природе ущерб.
А ведь это насмешка
над партии именем – Национальное освобождение.
Лучше скажи
«Национальная ложь».
Живешь за счет прошлого,
Гадишь на кладбище и говоришь,
что это «святая вода».
Святой лицемер.
Сенатор: Мы каждый год тебя вспоминаем,
празднуем наши истоки,
чествуем наше движенье,
наших павших бойцов.
Призрак: Да, я знаю и время, и день:
между минутой, когда на коленях стоишь
и имеет тебя военный консул имперский
и пьянкой с банкирами.
Стыдно!
Посмотри на себя:
Надутый в сенате
На коленях пред сильными
Перед бедными важный.
Зеркало вот. Посмотри!
Предатель – предатель и есть,
Что с бородой, что наголо бритый.
Призрак: Где же ты взял рисунок для этой стены?
В Варшаве?
То, что ты помнишь о гетто,
Поможет тебе сделать еще одну стену.
Куратор, промоутер
отрасли новой -
Памяти холокоста.
Твои показания
стали основой
современного гетто.
Пойманы в нем миллионы
палестинских арабов.
Ты добыл уже миллиард
из братьев своих,
здесь и там.
Еошуа: (смотрит вверх): Я выжил.
Призрак: Типа того... твоя тетушка Лина
так и скончалась в лагере, ты же
сам рожденный в Стамбуле,
память присвоил
и с прибылью продал.
Еошуа: ...кто рассказал всему миру
про величайшее злодеянье
во всей истории - против людей,
страдавших,
как никто не страдал.
Призрак: Да, страдальцы вы все
Олигархи России, а еще
эскадроны
смерти в Израиле,
и крючкотворы -
жалкие эксплуататоры
бывших несчастий народа...
Еошуа: У нас общее прошлое.
Две тысячи лет
сплошь антисемиты,
насильники-гои,
терзавшие наши мечты
До сих пор бы терзали,
Если б могли.
Призрак: Миллионы текут в ваши запасы
от братьев богатых.
Самых богатых из всех,
самых властных средь власти
в стране гоев.
Не с дураком говоришь:
знаем повадки твои и родню:
Аферисты, мошенники, мы звали вас «капо»
там, в гетто Варшавы
Еошуа: От тебя пахнет антисемитски,
иврит не знаешь,
язык у тебя иностранный.
Призрак: Идиш. Член Бунда, боец – это я.
Мы бьемся в могилах,
видя ваши дела:
что мы от врагов претерпели
то же творите и вы
на украденных землях.
После Дейр-Ясин
были Сабра, Шатила, Джанин.
Мы теперь – призраки
после Стены, Ливана, и темницы без крыши -
Газы.
Мы собрались и решили
общим голосованием:
откажемся от вас,
наших потомков.
Мы презираем ваши взгляды,
претензии шутов
быть Высшей расой,
рожденной от арийской нелюбви.
Еошуа: Еврей! Ты ненавидишь сам себя!!
Не уважаешь то, что мы святым считаем -
нашу память, сокровищницу нашу -
Холокост!
Твои сраженья в прошлом,
давно забыты.
Так что не тебе
военную державу
обличать:
она не проиграла
ни одного сраженья
с нашими паршивыми врагами.
Призрак: Сердца наши разделим
в сопротивлении
твоему гнету
твоей стене.
Сопротивленье голыми руками
левиафану – армии твоей
больную память будит,
когда в Варшаве
мы на улицах сражались.
Мы храбрость свою делим
с Интифадой,
(она похожа так на нас, восставших)
что отрицает этноцид,
убийства
и утверждает человечность.
Еошуа: Еврей поддельный,
антисемитизм – твое занятье
Призрак: Холоп, свинья,
не поминай названье наше всуе.
Время будет,
когда от жадности все рухнет.
Они вернутся вновь – к своим домам,
к своей земле, к оливам.
Ты разделишь с ними землю?
Возделывать начнешь в поте лица?
А может быть опять
в страну язычников ты поплетешься
и там себя объявишь «беженцем»
Земли обетованной?
(Китайский обед из 30 блюд для миллиардеров, президентов фирм и высших партийных чиновников)
Призрак: Вот так банкет богатых, властных
Совсем не то, что раньше -
в столовых фабрик и коммун
суп, рис да кость куриная.
Ху Дэн Чи (Президент и Генеральный секретарь партии, главнокомандующий и отец семейства нескольких магнатов):
Все так, как учат нас Маркс-Ленин-Дэн:
«Что хорошо богатым, то для всего Китая хорошо»!
Призрак: Могу напомнить:
богатых не было в Походе на Янань
тогда, в тридцатых -
они все больше жались
к японцам или Гоминьдану.
В пятидесятых не они
сражались в Северной Корее
в замерзшие поля ложились.
Богатые не строили
Дороги, дамбы, школы,
больницы и заводы -
все, что твои алчные дружки
(вы все так же друг друга называете «товарищ»?)
сграбастали
пардон – при-ва-ти-зи-ро-ва-ли
и теперь с партнерами-имперцами на пару
эксплуатируете.
Ху Дэн: (очень спокойно и бесстрастно)
Когда б ты был марксист и ленинец на деле,
ты бы знал
что равенство и справедливость
лишь фаза ранняя социализма.
Ее Маркс называл
«первоначальным накопленьем».
Теперь уже на следующем этапе
мы, теперь этап для концентрации,
централизации, для потребленья наглого,
коррупции и вожделенья.
А государство зрелое потом
создаст свободу, равенство и братство.
Призрак: Семьсот миллионов крестьян,
страну освободивших, защитивших
сейчас без пенсий, школ и без врачей.
Деды в нищете,
отцы не могут заплатить за школу,
а миллионы должны продать последнюю свинью,
чтобы попасть к врачу,
последнего цыпленка – за медсестру отдать.
Не то – смерть у дверей больницы частной.
И зрелость государства эта
хуже, чем дерьмо,
воняет так же.
Будущего нет
для миллионов бедных.
Богачи цветут,
крестьяне нищи,
Партия гуляет.
Да, экономика растет.
Народ страдает.
Ху Дэн: Да это же все ложь,
на наше государство клевета.
Жаль, нет в тебе материи ни грамма,
не то тюрьма тебя ждала бы.
Я не желаю слышать
ваши измышленья.
Призрак: На нашем сходе миллиардном,
всех тех, кто в прошлом воевал,
кто потерял глаза и ноги -
ведь даже наши дети умирали
на лезвиях ножей японских -
так вот, на сходе мы признали,
что богатство ваше – непристойно.
Ваш грабеж того, что мы создали, - измена.
И не надо оправданий.
Теперь мы, призраки, бороться будем,
вместо бойцов, сидящих в тюрьмах.
Ху Дэн: Я слишком занят, чтобы спорить
с врагами, которых даже и не видно.
Найди там Мао, Хо или кого еще,
кто верит в ваши идеалы,
давно немодные.
А мне тут надо подписать
пачки контрактов, несколько смутьянов послать в тюрьму.
Ведь для меня
что есть материального, то «правда»
и больше нет другой.
Призрак: Так быстро ты забыл сто миллионов
Рабочих и крестьян без ничего.
Теперь копируешь миллиардеров
Востока, Запада.
А сын твой?
Лимузин с шофером, империя конторских башен,
фабрики и банки,
любовницы в дворцах роскошных,
и потомству оплачено ученье за границей.
Какое доказательство еще?
Твоя семья миллионеров -
это новый класс
эксплуататоров,
рантье
и компрадоров.
Ты в зеркало взгляни,
ведь весь твой клан,
твоя семья, вожди, ведомые твоей команды
- предатели!
Шептать тогда лишь смогут,
когда припомнят, сколько потеряли:
посты и землю.
Судный день придет
к вам тоже.
Ху Дэн: Ароматы тридцати прекрасных блюд
меня манят.
Блеск миллионов, золота и денег
- вот путеводный свет.
Назад я лишь смотрю, когда
нужда есть армии отдать приказ,
чтобы прикрыли задницу мою,
пошинковали массы наглецов,
которые хотят изгадить наш
банкет миллиардеров.
Призрак: Я пойду с тобой
К столу, чтобы напоминать
о тех, кого здесь нет,
чтобы испортить
тебе пищеваренье.
Ху Дэн: Не забывай, когда при Мао порочили меня ,
то называли «строителем пути капитализму»!
История меня прикроет
горой рассказов
об ужасах минувших дней.
Я сам их не читаю,
писцы стараются.
Так что мне не грозят
желудка несваренье
и потенции расстройства.
Призрак: Армия писак,
иероглифы кладущих на бумаги
твоих речей,
а по-английски реформы хвалящих,
не смогут уничтожить
о миллионах память
рабочих и крестьян, которые продали
и землю, и заводы
за копейки
инвесторам и спекулянтам.
Ведь они снабжают
все твои кадры -
тех, кто избивает демонстрантов,
наводит страх на их друзей,
а между остальными стены строит.
Ху Дэн: (председательствуя на банкете)
Мой тост для лучших, для элиты!
Да здравствует социализм!
И мир, и дружба
между всеми, кто правит миром!
Призрак: Так много жертв – а результат?
Слова невнятны.
Хот дог и доллар – вот источник вдохновенья
твоих речей.
Их издает лишь задница
а рот молчит тихонько.
Ху Дэн: (раздраженный вмешательством призрака)
Пошел ты на завод!
Теперь нет места старым активистам!
Вон, активисты! (Кричит)
(Миллиардеры в шоке поднимают головы: «Перепил», «С ума сошел?», «А может это шутка, подразнить президентов фирм?»)
Олигарх: (Поднимает бокал для тоста)
Эй, активисты!
Миллиардеры, супербогачи -
вот авангард нашей страны, Китая нового
Вожди сверхвласти.
(Собрание всех бывших революционеров, занявших должности в Новом мировом порядке)
Ху Дэн: Мы здесь собрались, потому что
все страдаем
от гостей из прошлого.
Они приходят жаловаться, ноют:
«мы, мол, забыли массы
и класс создали новый
предателей, эксплуататоров».
Угрозы их как дым,
но все ж они болтают
а надо в коллективе – нет, нет -
открыто опровергнуть их дрянные бредни.
Сенатор: Давайте мы признаемся вначале,
что делали ошибки
в прошлом.
Мы не понимали
рыночных чудес.
С дороги сбились
И теперь к нам призраки
повадились являться.
Давайте скажем, что
признали ошибки прошлого
и подтвердим, что мы нашли
наш путь к богатству.
Еошуа: Обетованный путь.
Ху Дэн: Не для меня.
Мы были правы,
правы и сейчас.
Причина же лежит
во временах, которые меняются,
в различных стадиях
и в диалектике.
Мы наверху всегда,
а низ – он низ и есть,
всегда и будет низом.
Президент: А если диалектика -
конек не твой,
еще есть кокаин
и оргии почаще,
ими призраков изгонишь.
Ху Дэн: Не надо презирать
старых бойцов
и их вождей.
Сейчас
они – ступеньки
к будущему яркому.
Президент: Да, да.
Давайте памятники ставить
и строить мавзолеи.
Почтим их прошлое
и превзойдем
сегодня их.
Еошуа: Давайте мучеников чтить,
взимая плату за посещение
Музея Памяти.
Сенаторы: Давайте даже будем петь
«Интернационал»
и собирать плоды
глобальной интеграции.
(вместе поют первую строфу «Интернационала» - и останавливаются, поскольку дальше забыли. Некоторые продолжают «Вставай, на бирже на всемирной» вместо «Вставай, проклятьем заклейменный).
Сенатор: Моя считать, что сильно много
боимся мы из прошлого посланцев,
мертвых голосов.
Ведь мы не кто попало -
уважаемые люди.
Наши труды переживут всех призраков,
давно забытых.
Нам надо радоваться рынку,
свободным выборам.
Шампанского сюда!
Икру несите!
На вертеле ягненка...
Будем радоваться жизни!
Ху Дэн: Мы пишем по-китайски: Демократия
и благосостояние.
Зачем скрываться?
В Азии рождается Дракон.
Еошуа: Давайте веселиться,
провозглашать тосты.
Но боже упаси меня
- не надо
креветок и свинины.
Пусть будет тело чистым,
и спокойна совесть.
Президент: Включите музыку,
зовите моих муз.
Вход только для банкиров
и миллионеров.
Ху Дэн: Нет, только для миллиардеров
Теперь мы Мировая власть,
богатство добываем,
убивая шахтеров.
Да плевать.
Все это – часть истории
и нашей растущей
зрелости.
(Ху Дэн начинает танцевать с первой леди-миллиардершей)
(Президент сопровождает бывшую жену диктатора)
(Сенатор ищет дочку Генерала)
(Еошуа кивает «крошке на миллиард» из диаспоры).
Еошуа: Нам надо рассказать всю нашу жизнь,
История низвергнет
всю ложь и кровь,
что к нам прилипла.
Мы, основатели-отцы
державы беженцев и поселенцев,
мошенников гигантских,
накопивших деньги.
Мы приютим их всех,
и даже наших братьев -
российских олигархов,
приютим и их богатства!
Ху Дэн: Мы в бедности росли
и воевали,
за то, что у нас есть сейчас.
Давайте насладимся
нашей судьбой и...
удовольствиями тоже?
Сенатор: Они завидуют, мы выжили,
они исчезли. Не повезло.
Мы увернулись
от пуль и бомб,
а призраки погибли.
Теперь они мертвы, не слышат
призывов к примиренью
и работе совместной.
Пусть учебники покажут, что мы,
кто выжил и кто победил,
щедры к своим врагам,
миллиардеры даже,
и будем презирать людей,
что вновь лепечут
о классовой борьбе,
давно ушедшей
в прошлые века.
(Большой совет призраков, вышедших из сохранившихся и разрушенных могил революционных бойцов)
Призраки из Центральной Америки: (сильно негодуя)
Нет ничего меж нами общего,
ведь их не трогают
ни память, ни страдания.
Для угрызений совести потеряны.
Лишь дело новых поколений
их сдвинет с места,
вышвырнет к чертям.
Призраки из Китая: Они поют,
разврат творят
над нашими могилами.
И даже разбранив их ложь,
их падшие душонки,
раскаянья
мы не дождемся.
Предупреждаем – если кто забыл:
не помешает одна Культурная
другой Культурной революции.
Мы ждем, надеемся, когда
ограбленные вместе отберут
у хищников свою страну.
Мы ждем: рабочие, на чьих плечах
вся тяжесть возникающего мира,
протянут руки и на землю его сбросят.
Пойдут миллиардеры
в дурацких колпаках
сквозь строй их общих шлюх,
по переулкам, в которых дозы продавали.
Мы доберемся до высоких башен,
где жрецы Тельца златого
рисуют планы новых потогонок
для всего мира.
Мы отправим их считать ступеньки
или в окно – так чуть быстрей.
Призрак из варшавского гетто: Я боюсь, что в гетто
не осталось бунтарей,
а только ООО и ОАО.
Поэтому мы смотрим
на семитов - наших братьев,
что заперты в стенах.
Мы с ними желаем разделить
страдания и бедность,
и дух борьбы.
Я снова оживу -
как палестинец.
Призрак из Южной Африки: Мы можем только
быть верными истории.
Расчистить памяти завалы,
отделить покойников
от мерзкой лжи.
Собрать оставшихся,
кто верен делу Освобожденья,
их соединить с бойцами молодыми.
Изгнать барышников из прошлого,
Сенаторов и Президентов
Негров буржуазных,
фальшиво объявляющих себя
наследниками наших битв.
Все призраки: Что надо делать?
Мы спрашиваем молодежь на баррикадах,
в борьбе: они расскажут нам,
придут ответы.
Голоса слышны
из колумбийских джунглей,
из бараков Каракаса,
миллионов деревень китайских и заводов,
шахт Южной Африки.
Мы слышим, как трещат затворы
в руках бойцов на улицах Ирака,
Ливана, Палестины.
Огонь по жирным ляжкам
всех миллиардеров,
хозяев нынешней Империи!
Огонь!
Оригинал: http://petras.lahaine.org/articulo.php?p=1690&more=1&c=1
Перевод Юрия Жиловца
При использовании этого материала ссылка на Лефт.ру обязательна