Шорт Странд

(продолжение, начало)

.... Обычно я считаю Палестину куда более опасным местом.
Но я только что вернулась из Шорт Странда, где население находится под непрерывными атаками со стороны лоялистов, полиции и армии.  Одно время там бросали бомбы каждые 10 секунд.  Полиция не пропускала пожарников тушить пожары и скорую помощь забрать раненых.  В конце концов, работники скорой помощи добрались туда пешком и на носилках несли людей до больницы.  Это была самая ужасная ночь.

(Подригин Дринан, адвокат жителей Гарвахи Роуд, 29.08.02)
 

. ..Дебора, светловолосая миловидная женщина с волевым усталым лицом, ждет
меня в своей машине около белфастского муниципалитета. По её словам,
население Шорт Странда надеется, что худшее позади: ночь в среду на прошлой
неделе была самой кошмарной - за всю их жизнь.

- Сегодня же Дэвид Тримбл достиг, как он считает, своего для собственной
партии: 21 сентября  она будет ( в который, интересно, уже раз? Честно
говоря,мы давно сбились со счёта!) обсуждать "невозможность оставаться в одном
правительстве с Шинн Фейн/ ИРА из-за продолжающегося республиканского насилия
в Белфасте".. Поэтому можно и дать отбой отрядам лоялистов. Это мы так надеемся, что отбой, конечно. Но это может быть и всего лишь передышкой. Пару дней назад в наш квартал ввели британские войска - таким образом полиция пытается доказать правитльству, что у нее "недостаточно сил". Если это действительно сделано для нашей охраны, то почему это нельзя было сделать 3 месяца назад? Если это действительно сделано для нашей охраны, то почему солдаты на наших улицах оскорбляют и запугивают нас? Если это действительно
делают для нашей охраны, то почему армия и полиция помогли лоялистам - специально для них установили на их стороне разделяющей нас так называемой "стены мира" подпорки, позволяющие им залезать на самый верх  и обстреливать нас оттуда со всеми удобствами?

Через пять минут мы сьезжаем с главной дороги - протестантской Альбертбридж Роуд : впереди как раз показалась окруженная клеткой, как обезьянник, Клуан Плейс, с
действительно весьма удобными подпорками на сетке изнутри, по которым карабкались лоялистские "гориллы". Стену украшала гигантская, весьма профессионально сделанная надпись: "Никаких националистов и республиканцев с Шорт Странда в Восточном Белфасте!"…

Мы въезжаем в тупичок, окруженный небольшими уютными кирпичными домиками с напрочь выбитыми окнами - и оказываемся совершенно в другом мире. В другом даже измерении! Время здесь словно бы остановилось. Передо мной открывается сюрреалистская картина: на фоне разгромленных домов, окна и двери в которых закрыты плотными деревянными щитами, а на крышах зияют обгорелые дыры, на тротуаре, забросанном обломками и осколками гигантского количества неизвестных предметов, играют дети. Они, как ни в чем. не бывало, бегают по остаткам травы, ездят на велосипедах, играют, - а в дверях домов стоят их матери и бабушки, зорко по очереди наблюдая оттуда (ведь целых окон практически ни в одном доме не осталось, и вот уже три месяца эти люди дома живут в кромешной темноте!), нет ли тревожных знаков возобновления атак - которые могут
начаться без предупреждения в любое время дня и ночи. Настоящий лунный пейзаж - если бы не несколько уцелевших под обстрелом березок и не звонкие детские голоса! И трудно поверить, что всего в нескольких минутах езды отсюда люди живут нормальной жизнью, пьют кофе и пиво на улице теплыми вечерами возле баров в центре города (у нас здесь только что началось лето - когда оно уже везде закончилось!), гуляют, спокойно ходят к врачу, на почту, по магазинам… Здесь каждая такая вылазка - это маленький подвиг.

"Как же могут эти люди продолжать здесь жить своей повседневной жизнью? Почему
не сидят, сьежившись от страха, по домам целые сутки? Как могут их дети играть на обгорелой траве, когда на них в любую минуту могут посыпаться болты и бутылки с зажигательной смесью? Почему эти люди не уедут отсюда?"- предвижу я вопросы тех, кто сам так я поступил бы. 

"Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах", - хочется сказать мне им в ответ. Как можно это обьяснить словами? Наверняка в самые первые дни осады Шорт Странда люди здесь так и сидели - сьежившись, по домам, в темноте, боясь пошевелиться. Звоня в полицию с надеждой, что это поможет все-таки покончить с атаками. Отчаиваясь от того, что та ничего для этого не делает. 

Но невозможно же так сидеть три месяца? Сначала люди уходили из дома на несколько дней в надежде, что все это само собой прекратится (дома оставался только глава семьи, а
жена и дети уходили к роственникам на ночь), потом стали уводить из дома только детей - черным ходом, когда атаки становились совсем уже невыносимыми, а потом…

Потом народ Шорт Странда понял, с какими целями затеяна провокация, понял, что она не прекратится, пока не покажется достаточным юнионистам - встал с колен, оглянулся вокруг и сказал:"Сколько можно?" И продолжает жить своей жизнью, несмотря ни на что - и одновременно будучи готовым ко всему.

"Сегодня стало немного поспокойнее. Самый ужасный день был на прошлой неделе в среду, когда у нас ночевала Подригин"- говорит Дебора. "Но все это может начаться вновь в любой момент. И в любом случае, мы не намерены спускать властям это с рук. Мы будем требовать расследования - трибунала, такого, как сейчас проводится по поводу Кровавого Воскресенья 1972 года! Сколько бы лет ни прошло, мы выведем на чистую воду организаторов этих погромов. Тех, из-за кого наши дети ещё много лет не смогут спокойно спать!"

Есть и практическая сторона дела. Дома в Северной Ирландии подразделяются на  частные и общественные - в большинстве бедных районов жилой фонд состоит из так называемых "council houses" (домов, принадлежащих местным органам власти, и распределяемых междху людьми в порядке очередности). Но Шорт Странд до сих пор был достаточно благополучным местом, и большинство его жителей является собственниками своих домов (хотя и выплачивают за них ипотечный кредит, как это здесь водится). А это означает, что у них нет выхода: если из "казенного" дома ещё можно уехать, сославшись на опасность для твоей жизни, и получить взамен новое жильё, то домовладельцы оказались в ловушке: их дома никто не купит, деваться им некуда. На Шорт Странде таких, по оценке Деборы, около 80%.

У себя на кухне Дебора и её муж Данни рассказывают, как повлияли на их жизнь прошедшие три месяца, и что им пришлось пережить.

"Простите меня за беспорядок, "- начинает разговор Дебора. "Я уже много недель не могу дома убраться, не могу даже готовить ужин. Ничего не могу.  Руки опукаются. Бывало, днем тихо, а только начнешь готовить ужин - начинается обстрел. Бросаешь все и выбегаешь на улицу - это Вам, наверно, кажется, опаснее, но нервы дома не выдерживают, надо быть с другими людьми, с соседями, да и с улицы виднее, что происходит. Только все вроде бы
приутихнет, возвращаешься домой, семья садится за стол, - все начинается сначала. . Так я больше и не смогла готовить. Теперь мы покупаем что-нибудь готовое, и все.", - а сама тем временем ставит в духовку мясо. Ради гостьи семья Девенни готова изменить своим привычкам.

Одна из дочек, Фиона, показывает мне образец - один из тех болтов, которыми лоялисты обстреливают католических детей. На мою ладонь ложится увесистый кусок металла, способный пробить насквозь маленькую детскую голову.

"Я уже бабушка,"- рассказывает Дебора, которой всего 40 с небольшим. "Моя маленькая внучка хотела недавно пойти в зоомагазин. Я обьяснила ей, что нельзя - опасно, потому что мы католики. "А как они догадаются, что мы католики? " А потом обвинила во всем меня: "Бабушка, это ты виновата! Ты вот выступала по телевизору, тебя все видели - и теперь все знают, что мы католики!"

"На самом деле у нас в районе все знают друг друга. Это как небольшая деревня. И никогда между нами и нашими протестантскими соседями не было забора! Никогда!"

… По другую сторону забора, в Клуан Плейс, в домах не просто выбиты стекла -
они практически все сожжены, многие двери заложены кирпичами. Там явно
никто не живет. "Остался ли там хоть кто-то из ваших соседей-пенсионеров? "-
спрашиваю я. "Только двое,"- отвечают мне. "И они молчат в тряпочку. Боятся. Две протестантские старушки, которые живут отсюда за три улицы,  в прошлом году подверглись атаке самодельной бомбой. Пресса сразу же обвинила республиканцев, хотя они живут в протестантском квартале, в который ни один республиканец не сунулся бы. А дело на самом деле было в том, что эти старушки не позволили рисовать у них на доме мюрал (настенную картину), прославляющий лоялистов! Вот им и отомстили."

Картина на Клуан Плейс открывается ещё более жуткая, чем на католическом Кландебое: ни детей, ни травы. Так кто же атакует отсюда, если здесь совершенно очевидно никто не живет? Выступавший недавно по телевидению бывший местный житель-протестант (вернувшийся в Белфаст после того, как перестала быть расистской Южная Африка!) довольно подробно рассказал о том, что здесь произошло, - но, удивительное слово, ни разу не назвал виновными в погромах на Клуан Плейс республиканцев или католиков. Он просто предпочел промолчать вообще о том, кто это сделал. Врать не хотелось, а
сказать правду… Слишком велик страх перед "адеровцами" с Шанкилла и лоялистскими
боевиками местного "командира"по фамилии Грэй, который "прославился" тем, что при помощи наркотиков убил собственного сына! Именно они и оккупируют эти дома.  Кстати, в числе того, чем они забрасывают католиков, - домашняя утварь выжитых ими отсюда собратьев по религии (например, оторванный от стен в ванной и на кухне  "с мясом" кафель!) . Стали бы люди так поступать со своей собственностью? Не думаю.

"А кто играет лоялистские марши через громкоговоритель и разгуливает парадами вдоль стены до пяти утра? Неужели пенсионеры?"- подхватывает мои мысли Дебора.

С её мужем, Данни, мы ведем разговор о Шинн Фейн, об ирландском республиканизме. Я замечаю, что не видела на улицах с католической стороны никаких вооруженных лиц; на Шорт Странде вообще преобладают женщины, дети и пожилые люди. Узнав, что я родом из СССР, Данни вспоминает то, каким доверием КПСС пользовалась местная Рабочая Партия, остатки которой до сих пор продолжают ездить на всякие международные встречи левых сил, поливая там Шинн Фейн. Именно они очернили их и в Советском Союзе. "Пока эти "борцы за рабочий класс" "боролись"за наши права на банкетах в СССР и других странах,
мы здесь прошли через огонь, воду и медные трубы, "- вспоминает Данни.  И спокойным, уверенным голосом продолжает: "А настоящие революционеры - это мы. Потому что для нас самое главное,"- он указывает рукой за окно,"- вот они, люди! Они - самое главное и ценное для нас, наши люди, и ради них мы готовы на все, на что будет нужно пойти. Столько, сколько будет нужно. Че Гевара погиб не за то, чтобы дети изучали в обязательном порядке его произведения  в школе, а за то, чтобы у них была нормальная, достойная человека жизнь!"

Данни - художник автор многих местных мюралов. Его последнее произведение посвящено "Лос Трес Амигос"- трем ирландским республиканцам, брошенным в колумбийские застенки. Он хорошо лично знаком с Джимом Монаганом, - человеком, для которого тоже всегда были главными не банкеты и не речи, а люди.

Дебора и Данни вспоминают прошлую неделю.

"Я лично, и то ещё никогда такого не видела собственными глазами, хотя всю жизнь прожила на Севере, "- говорит Дебора. "На дворе был сущий ад. В нашу кухню набилось и не знаю сколько людей. Яблоку упасть было негде. В тот день нас атаковали 15 часов беспрерывно. Я позвонила местному священнику - знаете, после этого у меня очень горькие чувства в его адрес! -, с просьбой позвонить в полицию, ибо в ответ на наши многочисленные звонки к нам все так и не посылали полицейскую машину. "Меня сейчас нет в Белфасте, поэтому я подьехать не могу"- сказал он мне. "Тогда можете Вы хотя бы позвонить им оттуда, где Вы сейчас находитесь? "- я почти плакала в трубку , за спиной у
меня раздавались взрывы и плакали самые маленькие из детей. "Нет, не могу. У меня сегодня выходной, " - пояснил он мне совершнно спокойным голосом  и повесил трубку. Полиция приехала только после того, как мы позвонили в офис представителей Ирландского правительства здесь, и они подняли шум по этому поводу. А завтра этот самый священник приводит к нам в район британского губернатора Джона Рида, - не посоветовавшись даже ни с кем из жителей! Почему бы Джону Риду не прийти сюда, когда мы были под атакой? Почему он заявился сейчас, когда уже стало почти спокойно?"

"А разве забыть нам ту ночь, когда всю внутреннюю площадь между нашими домами
заняли полицейские машины и британская армия, - а как только нас начали забрасывать фейерверком и ещё бог знает чем, они все повернулись лицом к нашим домам и включили прожектора на полную мощность, - сохраняя при этом полное молчание, - для того, чтобы лоялистам было лучше видна цель? Представьте себе, как чувствуешь себя в таком доме, освещенном и обстреливаемом со всех сторон, - как рыба на песке! У нас все это заснято
на видео.Телевидение отказывается эти видеозаписи показывать. Мы готовим использовать их в суде в процессе против государства, который начали некоторые из наших жителей. Я никогда ещё не видела, чтобы полиция и армия сотрудничали с лоялистами до такой степени в открытую!"

"Для нас давно уже в порядке вещей стало, что когда мы идем в магазин, к врачу, на почту, - в любую точку за пределами нашего квартала, мы придумывем себе и называем друг друга протестантскими именами. Наши дети боятся надевать школьную форму, - ибо по ней видно, из какой они школы. Сколько можно так жить? Я испытываю глубокое уважение к нашему местному почтмейстеру-протестанту: когда лоялисты приказали ему под страхом смерти не обслуживать католиков, он сказал им: "В таком случае я вообще закрою почту!" - и закрыл. Человек потерял весь доход, собственное дело всей своей жизни, но не дал себя запугать. А другие протестантские хозяева магазинов испугались. Ты заходишьк ним, а они прячут глаза и говорят: "Извините, нам не велено вас обслуживать." Бабушки старые в церковь идут, а эти дебилы кричат им со стенки : "Что у тебя сегодня на ужин, Бобби Сэндс? "- и громко гогочут.. Люди это или как? "

"Теперь здесь вот уже несколько дней, каждый день в одно и то же время появляется армия и полиция. Почему, спрашивается, нельзя было это сделать три месяца назад? Но они ходят патрулем по нашему кварталу, полностью вооруженные, наставляют ружья на детей, оскорбляют жителей - в то время, как с другой стороны стенки их в десять раз меньше, и там они пьют чай с лоялистами и судачат с ними. На нашей стороне на все их лица надеты маски (это потому, что многие из солдат являются местными уроженцами!), а на их
стороне на солдатах - обыкновенная форма, с беретами, никакой маскировки! "

Подьезжают солдатские броневики- действительно как по часам, - и мы выходим на улицу. 

Меня знакомят с Филоменой, - молодой матерью родом из Ардойна….

(продолжение следует).
 
 

  Ваше мнение