Об интернационализме на словах и на деле
Посвящается памяти советских патриотов-интернационалистов 

Мы получили отклики руководства и активистов Сибирской конфедерации труда на мою статью “Протоколы сибирских мудрецов”.  Подумав и обсудив их, я и мои товарищи пришли к выводу, что: а) что моя статья содержала чрезмерно резкие и отчасти несправедливые слова в адрес руководства и активистов этой рабочей организации и б) что при всех своих издержках и недостатках, эта статья нащупала болевые центры в политической идеологии и практике нашего левого движения.

С пунктом (а) можно покончить коротко.  Я приношу свои искренние извинения активистам и руководству СКТ за чрезмерно резкий, даже оскорбительный тон некоторых выражений, не имеющих отношения к политическим характеристикам, а также за допущенную мною существенную ошибку, состоящую в том, что на самом деле авторами и подписантами резолюции в Новосибирске были не руководители СКТ, а представители рабочих коллективов этого профсоюза (хотя, по всей видимости, в их число входила по меньшей мере и часть руководства).  К этому надо добавить, что этот эпизод привел  нашу редакцию к решению изменить процесс публикации статей, содержащих острую критику рабочих и партийных организаций России.  Теперь мы постараемся предварительно знакомить с такими статьями организации, которые критикуются в них, чтобы дать им возможность выразить о них свое мнение.

Что касается (б), то, коротко прокоментировав основные  возражения А. Маркина, а также опубликованное на форуме письмо Василия Старостина, я  затем поразмышляю на две тесно связанные темы: о социал-империализме и пролетарском интернационализме.  Фактически, взявшись набрасывать мой ответ на критические замечания А. Маркина и В. Старостина, я доволько быстро увидел, что этот ответ разрастается в жанр большой полемической статьи.

Но сначала имеет смысл сказать несколько слов о публикации, связанной с моей статьей.  Я имею в виду опубликованную на днях главу из книги Майкла Паренти «Левый антикоммунизм».  Пользуясь случаем, хочу поблагодарить нашего редактора Вадима Штольца за прекрасный и оперативный перевод, а также обратить внимание наших читателей на только что опубликованное у нас эссе Ирины Маленко  «Почему обиделась Хелен?», в котором она дает портрет современной западной рабочей, отравленной социал-шовинизмом.

Левый антикоммунизм без кавычек

Глава из Паренти дополняет мою статью в том смысле, что она дает широкий, хотя далеко не полный обзор левого антикоммунизма и антисоветизма на американском материале. Правда он практически не затрагивает партийную и профсоюзную левую, но все, что он говорит о явлении левого антикоммунизма полностью относится и к ним.  Думаю, что эта глава, написанная на его блестящем, рассчитанном на простых американцев  языке, служит неплохим введением в эту тему, совершенно новую для России, и мы будем «копать» ее и дальше.  Надеюсь также, что она заинтересует нашу рабочую прессу, и в скором времени появятся ее перепечатки. 

Так вот один из наших редакторов, похвалив этот материал, предложил поставить в кавычки слово «левый».  Я отказался (как, уверен,  отказался бы и сам Паренти) и, поразмыслив, пришел к выводу, что вопрос о кавычках имеет отношение и к моему ответу на письмо Александра Маркина.  Итак, почему вопрос, ставить слово левый в кавычки или не ставить, представляет политический и теоретический интерес? 

Полагаю, что, когда наш редактор, человек абсолютно лояльный делу освобождения труда, предлагал закавычить это слово, он хотел этим сказать, что левые не могут быть антикоммунистами, не могут вставать по другую сторону баррикад, рядом с буржуазией.  То есть, по сути говоря, он хотел сказать, что левые это и есть коммунисты и их попутчики.  Конечно, если подойти к этому как к спору о словах, то можно и сузить значение слова «левый» и согласиться с моим товарищем.  Но, если мы хотим продуктивно, исторически подойти к этому вопросу, нам надо выйти за пределы спора о словах.  Мне уже приходилось писать, что Левая есть политическая категория буржуазного общества, свойственная ему чуть ли не с времен первых буржуазных революций.  Собственно говоря, левой и была буржуазия на всем протяжении своей борьбы с феодальным миром, правой она становится только с политическим пробуждением пролетариата.  Лишь очень узкий сектор в современной левой представляет собой последовательное отрицание буржуазного общества, т.е. коммунизм.  Кстати, в этом двоящемся смысле слово «левый» и употреблено в названии нашего еженедельника.  А именно в том смысле, что из аморфного камня российской левой  еще предстоит вырезать рельеф Коммунистической партии. 

Социальная база, которая находит свое идеологическое представительство в антикоммунистической левой, это мелкая буржуазия. Поэтому так и многообразны, так внутренне противоречивы многочисленные формы этой идеологии.  Ведь это аморфное, поистине резиновое, и все таки необходимое понятие включает и университетского профессора и белую рабочую аристократию, армейского офицера и студента, мелкого предпринимателя, от лотошника до владельца авторемонтной мастерской, и служащего, фермера и журналиста, и т.д. и т.п.  И вся эта огромная масса колеблется между пролетариатом и буржуазией. А когда идет открытая классовая война, ее режет как по живому.  Одни ее части примыкают к буржуазии, могут даже выступать ее ударными отрядами.  Так журналист Муссолини из социалистов становится фашистским диктатором.   Другие -отходят к пролетариату и его союзникам.  У нас эту массу когда-то представляли эсеры, меньшевики, анархисты.  Но ни тех, ни других нельзя назвать левыми в кавычках.  Они действительно левые постольку, поскольку они преставляют собой критику, словом или оружием, тех или иных сторон буржуазного миропорядка, носят те или иные его шишки, хотят через реформы и даже революции избавиться от той или иной болячки капитализма, оставаясь во всех остальных отношениях тем, что они есть.  Иначе говоря, их критика капитализма, как и их понимание социализма имеют утопический характер.  Паренти очень хорошо показывает это на примере отношения «чистых социалистов» к Советскому Союзу и к «действительно существующему коммунизму»  в целом. 

Теперь, если мы посмотрим на проблему левых антикоммунистов без кавычек с точки зрения задачи критики Советского Союза - а эта задача должна всегда присутствовать в нашем теоретическом и историческом сознании, потому что без критики первого государства рабочих нельзя с открытыми глазами строить планы и работать над созданием второго -  то тогда проблема левого антикоммунизма раскрывается как проблема отношения к  этому государству со стороны современной мелкой буржуазии, а также и той части рабочего класса, которая находится под ее идеологическом влиянием. А это вопрос чрезвычайной важности в силу преимущественно мелкобуржуазного характера современной России, который не может не наложить отпечатка на ее левое, рабочее и общедемократическое движение.  Вот почему нам нельзя брать левый антикоммунизм в кавычки и тем самым брать в кавычки эти важнейшие проблемы.  Их надо раскавычивать и решать.  Ответ А. Маркина на мою статью напоминает об этом.  В его ответе есть одно слово, которое точно обозначает самую радикальную струю в левом антикоммунизме, критикующую СССР  с позиций полупролетарских масс или мелкобуржуазной демократии.  Это слово – «Кронштадт». 

Давайте посмотрим как встречает новость о Кронштадском мятеже Ленин, этот несравненный анатом политических движений.  Он сразу же понимает, что в этом эпизоде Революция порождает какой-то новый политический феномен и начинает разглядывать его со всех сторон, как естествоиспытатель разглядывает неизвестный еще подвид растения или животного.  К кому может перейти политическая власть, если Кронштадт победит?  Кто это политическое животное?  Это  «неопределенный конгломерат»,  «союз разношерстных элементов  как будто бы даже немножко только правее большевиков, а может быть даже и «левее» большевиков».  Взгляд ученого еще только скользит по поверхности предмета, но он уже схватывает его противоречивую природу.  Одновременно «правее и левее».  Вот краткая характеристика «мелкобуржуазной, анархической стихии».   В Кронштадте революция встретила единый фронт под флагом «чистой демократии», о которой, как о последнем оборонительном рубеже контрреволюции, когда-то писал Энгельс.  Белые генералы с эсерами, интеллигенты с Бердяевым в кармане и анархисты с бомбой сошлись на лозунге «свободы торговли».  И эта «мелкобуржуазная контрреволюция» была опаснее «Деникина, Юденича и Колчака вместе взятых», потому что она выступала «под лозунгами рабочих». 

«Кронштадт» был и важнейшей составляющей советской контрреволюции 1989-91 гг. Немалая часть российской левой это бывшие активисты ДС и подобных организаций мелкобуржуазной демократии конца 1980х, они и до сих пор пуповиной антисоветизма связаны с буржуазной контрреволюцией.  Как  эсеры, меньшевики и анархисты от Ярославля до Самары и до Крондштадта служили «простой ступенькой, мостиком для перехода к белогвардейской власти», так и мелкобуржуазная демократия 1980х послужила ступенькой для олигархов, компрадоров и империалистов, т.е. белогвардейщины и Антанты конца 20 века.  А в 93м та же мелкобуржуазная демократия, которая и «правее и левее»,  защищала последний Верховный Совет от большой буржуазии Ельцина и империалистов.  «Белый дом» 1993-го это и был Кронштадт, каким он был бы в 1922, если бы в 1921 он сумел сбросить большевиков.   Важно понять, что этот Кронштадт будет тенью идти за нами в нашей попытке второго государства рабочих в России.  От поведения мелкобуржуазной массы и ее политических представителей, которых я обозначаю словом «Кронштадт»,  будет зависеть очень многое.  Она даст вес революционному напору, но она же может и ударить ножом в спину диктатуре пролетариата.  Нам еще предстоит изучить нашу мелкобуржуазную демократию, наш левый антикоммунизм, представить его во всей исторической конкретности.  Кое-что для этого дает письмо А. Маркина и выступление на нашем форуме В. Старостина, секретаря СКТ.

Теперь мой комментарий на главные пункты письма А. Маркина и реплики В. Старостина.  Эти пункты сводятся к следующему. 1. Понятие империализма никогда не было или перестало быть актуальным.  Нам оно не нужно.  2. Моя критика западного социал-империализма есть разжигание вражды между рабочими, которые ни в чем не виноваты, а виноваты капиталисты и такие люди, как я, которые противопоставляют рабочих Запада рабочим угнетенных империализмом стран и тем самым разжигают национализм.  3. Государство рабочим не нужно. Точка.

Моя позиция прямо противоположна, и я буду спорить, что именно она является пролетарской, и что, напротив, взгляды моих оппонентов являются типичной идеологией мелкобуржуазной демократии и левого антикоммунизма.  Иначе говоря, 1) Марксистская теория империализма никогда еще не была так актуальна, как сегодня, когда категория империализма стал равнозначна планетарной тотальности социального бытия, ни один аспект которого не может быть объяснен вне этой категории. Империализм не только не исчез, его стало неизмеримо больше, чем в эпоху Ленина.  С тех пор произошло повсеместное углубление империалистической эксплуатации, которая основана как на социальных отношениях призводства, так и на отношениях между государствами, между имперским и зависимым капитализмом.  Гибель СССР привела к интенсификации империалистической эксплуатации.  Причем ее принудительные формы  все более начинают напоминать классическую эпоху европейского империализма.  (См., например, только что опубликованную у нас статью "Британцы в Дженине").   Более того, и в экономическом отношении происходит возврат к донациональной или колониальной фазе, т.е. уничтожается внутренний рынок зависимых стран (Россия, Латинская Америка, но не Франция или США).  Сегодня, борьба против империализма включает реконструкцию нации, восстановление внутреннего рынка,  призводительной базы и рабочего класса.

2) Без самой беспощадной войны против социал-империализма, т.е. против рабочей аристократии и бюрократии империалистических стран, не может быть и речи даже о ростках пролетарского интернационализма и о политическом возрождении этого класса.  От того будет нанесено поражение рабочей аристократии или нет зависит судьба социализма во всем мире. 

3) Опыт Советского государства доказал, что рабочее государство, т.е. диктатура пролетариата, есть не только необходимое условие для строительства социализма, но и главная сила пролетарского интернационализма в период международной борьбы социализма с капитализмом. 

О слове «империализм»

А. Маркин отвечает на мою критику:

«Карин Клеман доказывала, что слово "империализм" неправильное». 
– речь шла о том, что разницы нет как называть (глобализм, империализм, атихренизм), главное это то, что капиталисты объединились с целью обогащения и у них нет разногласий по национальному признаку, а название оставили потому что у всех на слуху.

Но не надейтесь.  Не придут и не просветят, потому что нечем просвещать.  Потому что все, что есть в голове это в лучшем случае обрывки  теорий империалистического реформизма и имена их авторов: Валлерстайнов, Бреннеров, Негри с Хардтами и др.  Вот, почему, кстати, эта публика так схватилась за последних, объявивших, что империализма больше нет, а, значит, да здравствует интернационал!  Ведь это подтверждает, что «национальных разногласий» теперь нет, по счастливому выражению А. Маркина.  Остались только областные.  Например, между Сибирью и Москвой...  Но к этому я еще вернусь.

«У них нет разногласий по национальному признаку», - заявляет А. Маркин.  Тогда почему же капиталисты разных стран не сделают одно буржуйское государство? Почему, когда едешь в Париж из России, надо идти во французское посольство визу просить? Если у них нет разногласий по «национальному признаку», тогда зачем же они вооружаются как сумасшедшие?  Уж не против ли вашего СКТ Америка создает свою звездную оборону, а НАТО выходит к Смоленску? Если нет разногласий, зачем тогда Буш готовит к зиме нападение на Ирак?  Зачем вся Западная Европа модернизирует свои вооруженные силы и переводит их в разряд «быстрого реагирования»?  Вот к чему приводит наплевательское отношение к теории, когда неважно «империализм, глобализм или ахинизм».  Получается ахинея.  Получается оболванивание рабочих перед лицом милитаризма и подготовки к империалистическим войнам, жертвами которых будут прежде всего сами рабочие. 

Теперь на минуту оставим письмо А. Малкинам и обратимся к короткому письму, скорее даже отписке секретаря СКТ Василия Старостина. 

О ЗВУКАХ ПРАВО-МАРКСИСТСКИХ МУТАНТОВ ИЗ БУДКИ ЛЕФТ.РУ

В резолюции нет ни одного слова о вхождении СКТ в АТТАК, а Лефт.ру заговорило о поражении рабочего движения Зауралья модной болезнью против глобализации. Это одна из фальсификаций. На семинаре рассказывалось о процессе глобализации, о сопротивлении глобализации капитала, организации АТТАК и других организациях «антиглобалистов». Совет представителей СКТ не принимал никаких резолюций относительно АТТАК.

Что задело господина А.Баумгартена? СКТ не соизволило в резолюции назвать мировую глобализацию капитала привычным для А.Баумгартена штампом-империализм. Вот и вся претензия....

Что касается «социал-империализма», то это понятие ближе к обозначению бывшего СССР и созданного им «социалистического» лагеря. Естественно, упертые ленинисты и троцкисты как раз и являются идеологами этой империи (читайте Ги Дебор «Общество спектакля»). Но при чем здесь синдикалисты?

Что такое пролетарский интернационализм ? 

Да-да, товарищ Маркин, то самое Советское государство, которое вы ненавидите с такой  страстью,  и было основной силой пролетарского интернационализма со дня своего рождения до дня своей гибели.  Вот почему то злобное отношение к памяти Советского государства и своим советским предкам, построившим и защищавшим его, то хамское презрение к первому государству рабочих, которым так и сочатся отклики руководителей СКТ, говорит не только об их нравственной глухоте, но и полной атрофии классового сознания этих людей.  Так вот, напомню вам, дорогие товарищи, что пока что весь ваш интернационализм, и шведских синдикалистов впридачу, не стоит и мизинца последнего советского бюрократа, точившего карандаши в райкомовском кабинете.  Потому что и тот бюрократ был частью Советского государства, на деле выполнявшего интернациональный долг советских трудящихся, а нередко и заставлявшего многих из них выполнять его. 
Без этого Советского государства не было бы и калашниковых для крестьян Никарагуа и Анголы, не было бы Асуанских плотин для независимости египетских и других феллахов, не было бы победы вьетнамского народа.  Без интернационализма советских людей и их Государства, как орудия этого интернационализма, кубинские девушки по прежнему сидели бы в американских борделях, вместо университетов. 

Интернационализм - это когда поколения советских людей делились последним, бывало и сами садились на карточки, но слали оружие и хлеб всем, кто вставал с колен.  А вы что можете послать крестьянам Афганистана или рабочим Кубы?  Телеграммы?

Интернационализм - это когда десятки тысяч советских людей помогали борющимся народам отбивать атаки империалистов, нередко ценой своей жизни.  А вы кому помогли отбиться?  В лучшем случае - негру на улице.

Пролетарский интернационализм - это не ваши «компании солидарности» в эфире, да жидкие пикетики. Это когда шахтеры советской Воркуты и Донбасса слали из своей зарплаты миллионы семьям бастующих английских шахтеров (а вот им никто не шлет!).  Да-да, миллионы, а не гривенники от шведских синдикалистов.   А когда ворчали, что, дескать, самим пригодится, то шестерка-профорг говорил: «неча, двумя стаканами меньше выпьешь, только и всего» - и отстегивал эту десятку! 

Так вот послушайте и зарубите себе на носу: в этой шестерке-профорге было больше пролетарского интернационализма, чем в сегодняшней российской левой со всеми ее потрохами - компартиями, профсоюзами и пушкинистами. 

А когда я зашел получить университетский диплом (вдруг вспомнилось), то сидевший там комсомольский секретарь факультета, бабник и стукач, бросил мне: ты, Баумгартен, сначала «за мир» подпишись вон там, и показал на бумажную простыню с тысячами подписей, и я, морщась, подписал, потому что диплом нужен был.  Так вот и этот бабник и стукач был интернационалистом червонного золота по сравнению с вами, руководители и активисты СКТ.  Потому что и он был частью Советского государства – этого пролетарского интернационалиста № 1 мировой истории. 

Вот как надо строить!  Все уже сгнило в обществе, над которым возвышалось это государство, но так оно было заложено пролетариатом 17-го с Лениным, что наперекор всей этой гнили, как метеор пущенный в пространство рукой Бога, оно продолжало лететь по заданной его зодчими траектории.  К концу своего существования Советское государство оставалось единственной революционной силой советского социализма. 

И это теперь должно быть ясно всем трудящимся мира, кроме разве что рабочей аристократии.  Потому что с СССР они вставали с колен, а без него они лежат в пыли.  Вот почему выше всего прочего пролетарский интернационализм состоял в безусловной защите Советского Союза от империалистов.  Это теперь самой историей на пальцах объяснено и всем понятно.  Всем, кроме левых антикоммунистов, шестерок мировой буржуазии, как пишет американский интернационалист Майкл Паренти. 

Теперь очень многие из наших левых антикоммунистов и даже честно заблуждающихся любят приводить такой аргумент, что, дескать, весь этот Советский Союз закончился пшиком, что, дескать, если он уж такой был замечательный, что же он так легко рухнул,  что же его никто не защитил.  Парижской и другим коммунам, которые от силы 70 дней продержались, оставив после себя спаленные парижи, наши левые антикоммунисты таких хитрых вопросов не задают, не спрашивают, отчего они так быстро погибли и  как так получилось, что после Парижской коммуны Франция стала империалистической державой и до сих пор ею остается; как после Баварской республики получился Третий Рейх, а после министров-анархистов - фашист Франко.   Отвечу им так.  Все на свете кончается.  И все, что не поднимается, то падает.  Советская коммуна держалась более 70 лет против "моря бед", и каждый удар, нанесенный ей международной и внутренней реакцией, оставлял на ней неизгладимый шрам, калечил и деформировал все ее социальные классы, омертвлял живые общественные ткани.  В этом смысле все ее победы, вырванные у судьбы, были и ее поражениями, потому что они давались слишком большой ценой.  Ее гибель в 91-ом была только завершением смертельной болезни, которая началась с гражданской войной в 1918-ом.  Но и смертельно раненая, Советская Коммуна поставила мировой капитализм на край пропасти, заставила его реформировать свои самые отвратительные аспекты, победила фашизм, помогла сотням миллионов людей подняться из рабства, превратила огромные территории отсталости в современные общества с образованным населением, впервые в истории человечества смогла гарантировать биологическое существование всем своим гражданам, тогда как даже на богатом Западе постыдное слово "выжить" остается идеалом масс. 

А что сделали вы? что можете вы? кроме революционных поз, да семинаров на деньги шведских синдикалистов?  Дурить голову рабочим, что им диктатура не нужна будет, клеветать на всемирно-исторический подвиг Советского Союза, на поколения советских патриотов?  Да вы уже сейчас, в кромешной этой мгле делаете свой Кронштадт, чтобы воткнуть нож в спину тем, кто выйдет в новый поход за Коммуну! Вы уже сейчас начинаете с деклараций интернационализма, а кончаете самым пошлым региональным сепаратизмом, т.е ножом в спину 30 миллионам российских рабочих.  А. Маркин пишет:

Если и поднимать вопрос несправедливости, то ближе наверное будет – Москва – Сибирь. И независимость Сибири от Москвы более важней и реальнее, чем национализм в рабочем движении.  Я и мои сотоварищи – это как раз те, за кого вы так делаете вид, что боритесь. По моим понятиям – вы, проводя через всю статью два главных стержня (сильную государственную власть и национализм), просто ФАШИСТ.

Интернационализм это когда не прекраснодушной болтовней о нем занимаются и лгут, что, дескать, все рабочие – братья. Это когда сибирский рабочий подходит к агенту социал-империализма и спрашивает, почему эти «братья» не вышли на взлетные полосы и не остановили французские бомбардировщики, летевшие бомбить сербских рабочих завода Застава?  Что вы сделали для того, чтобы они вышли?  Что вы сделали, чтобы остановить НАТО? Где были шведские синдикалисты, когда Шведский комитет за Афганистан помогал басмачам и ЦРУ уничтожать революционных рабочих и крестьян этой страны и советских воинов-интернационалистов.  Где были английские, американские, немецкие рабочие, когда их дети, одетые в военную форму, бомбили Багдад и Белград, кромсали Югославию?

Только славные греческие рабочие выполнили своей интернациональный долг и вышли блокировать натовские поезда и корабли.  И вела их  - Коммунистическая партия Греции, боевая революционная организация, которая АТТАК и на порог к себе не пустила бы. 

А для  активистов СКТ и империализма нет, а значит нет и рабочей аристократии, нет проблемы.  Зато есть интернационализмик грантов и АТТАК.   Очень многие из левых активистов сидят на “семинарах” и интернационально пьют чай, а НАТО выходит к Смоленску и  Курску.  А Буш уже объявил о грядущем нападении на Ирак.  При гробовом молчании «интернационалистов»!  А Европа и Северная Америка смердят расизмом и шовинизмом.  Рабочим расизмом и шовинизмом.  Слышите, "антиглобалисты" из СКТ!  Тех же немногих, кто, как и я, пишут об империализме с коммунистических позиций, эти чаевничающие с постными физиями поучают: дескать, антиамериканизм разводите, дескать, марксисты должны капиталистов своих наций ругать, а в чужие не лезть, дескать, о своем-то российском империализме вы ни гу-гу, значит защищаете...  О таких Ленин писал: "либо круглые невежды, либо лицемеры".   Но многие даже совсем бескорыстно поучают, без мини-грантов и путевок в Париж.  Это наши заоблачные марксисты, которым вообще все до фени, кроме «мировой революции», которая к нам никогда не придет,  да «отношений собственности», которые от нас никуда не уйдут.  В ленинский период таких не было, это, так сказать, наш собственный исторический феномен, производное кафедр марксизма-ленинизма и Окуджавы. Вернемся на землю.

Хамид, рабочий и профорг цеха на заводе Пежо в Сошо, рассказывает, как поражен он был, когда во время войны в Заливе, рабочие, «испытанные забастовщики, близкие к CGT, оказались более антиарабски настроенными, чем даже заводская администрация».  Вот так!  А Маркин успокаивает, дескать, "причём здесь рабочие, которые сами страдают от этого национализма".  А французские рабочие-члены профсоюзов и забастовщики оказываются шовинистами похлеще своих боссов. Кто прав, Маркин или Хамид?  Кто обманывает рабочих, "простой" рабочий Маркин или "хитрый" интеллигент Баумгартен?

А вот пишет совсем недавно Билл Фостер, рабочий из Чикаго.

«Американские рабочие никогда не принимали и не примут идеологию американского шовинизма, идеологию подчинения капиталистическим эксплуататорам и разжигателям войны.  Наоборот, сами условия нашей жизни и наши самые глубокие надежды требуют, чтобы мы боролись против военной программы капиталистического класса и протянули руку помощи народам, которые борются против империализма США».

Как должен поступить настоящий интернационалист, сказать эту горькую правду и назвать социал-шовинистов их настоящим именем или затушевать правду, сделать вид, что все мы «просто рабочие» и во всем виноваты «капиталисты»?  По-моему, те, кто выбирают последнее,  на деле помогают империалистам и социал-шовинистам. В моем понимании интернационалист обязан говорить правду рабочему классу, обязан разоблачать и призывать к ответу социал-шовинистов, обязан идти против этих обуржуазившихся рабочих. 

Империалисты и сионисты, как когда-то Гитлер, в открытую готовят «окончательное решение палестинского вопроса», а наши позорники-"интернационалисты" из Движения левых пушкинистов ни одного пикета не хотят перед посольством Израиля сделать.  Вот  предложи показать свой интернационализм на деле и устроить в центре Омска митинг с революционными позами и знаменами в поддержку борьбы палестинцев против израильских расистов.  Так  меня тут же и обвинят в разжигании национализма и вражде к израильским трудящимся, «которые ведь не виноваты» в расизме, а виноваты их капиталисты.  Рабочие у Александра как бы ни в чем и не виноваты.  Все зло идет от капиталистов, а то и от их «крошечной кучки».  А рабочие  здесь просто ни при чем. Чем плохо?  Все шито-крыто, у нас Интернационал, сидим-пьем чай и ругаем "фашиста" Баумгартена. 
 

Социал-империализм

В первые недели войны Илья Эренбург наблюдал поразительное явление.  Многие солдаты и офицеры Красной армии отказывались стрелять в немцев.  «Разве можно», - говорили они, точь в точь как А. Маркин, «ведь это немецкие рабочие, наши братья по классу, одетые в военную форму.  Их обманули, надо им просто все объяснить, и они поймут!»  И только, увидев, как эти «братья по классу» хозяйничают на советской земле, они на своей коже узнали, что такое социал-шовинизм.  А ведь нацизм прикрывался антикапиталистической демагогией и куда более радикальной, чем АТТАК.  Нацизм никогда не смог бы 
победить в Германии, если бы ее рабочий класс не был развращен социал-шовинистами Второго Интернационала. Сколько людей в сегодняшней России знают значение слов «социал-империализм» или «социал-шовинизм»?  Такой вопрос я задал членам нашей редакции.  «Человек десять», -был ответ. А между тем Ленин справедливо назвал явление социалистического империализма имеющим  «всемирно-историческое значение».

Один из этих десяти, посетитель нашего сайта и известный в левой среде марксистский библиограф, обратил мое внимание на одно место из известной когда-то книги Каутского “Аграрный вопрос”.  Вот что в ней писал Каутский о том, как социал-демократия и сознательный европейский пролетариат должны относиться  к экспроприации колониального мира европейскими империалистами. 

«Этот процесс не может быть остановлен; он является также условием появления социалистического общества, хотя социал-демократия и не должна на этом основании помогать ему.  Как и в случае с ремесленниками и крестьянами, было бы реакционной утопией призывать социал-демократию к поддержке сопротивления колониальных народов против их эксплуатации.  Но было бы противно интересам пролетариата призывать его к поддержке своих капиталистов с помощью государства (Каутский здесь имеет в виду  рабочих депутатов в парламенте - А. Б.).  Такая роль соучастника была бы слишком грязной для пролетариата.  Это должно остаться одним из исторических дел буржуазии; и пролетариат должен быть рад, что ему не пришлось самому пачкать руки». (Die Agrarfrage, 1899, 330-331)

Я же хочу предложить другую перспективу, а именно, что впереди проблескивает новый Освенцим и новая Хиросима, а не «объективные условия» и «победа коммунизма».  И что, как немецкие каутские и шейдеманы развратили немецких рабочих, ставших из членов профсоюзов членами эйнзатцкоманд, так и современный евроамериканский социал-шовинизм  помогает развращать рабочих Запада, готовя из них исполнителей и зрителей империалистического геноцида. 

Вот недавно вышла новая книга известного географа-марксиста Дэвида Гарви (David Harvey).  В ней он говорит много интересного о том, как современный капитализм изменяет свою экономическую географию, как аппарат империалистического знания и пропаганды формирует у населения своих стран невежественные, дикие представления народах и странах, как например, пресловутая  «ось зла», которые  помогают обеспечить поддержку военным интервенциям США и НАТО.  Он убедительно спорит и о том, что следует искать новые формы организации рабочих за пределами заводских ворот, потому что современный капитализм постоянно перемешивает рабочую силу географически и вводит такие формы организации труда, которые сеют раздор между работниками на производстве.  И все же Гарви, один из лучших марксистских ученых Запада, остается вполне безопасным для буржуазии академическим социал-империалистом, потому что он не может подняться до критики рабочей аристократии Запада, потому что он затушевывает ключевой вопрос об отношении рабочих империалистических стран к борьбе угнетенных империализмом народов.  Нет, он, безусловно, против расизма, дискриминации, империализма.  Он пламенный интернационалист, который подписался бы под каждым словом А. Маркина насчет «рабочих, которые не виноваты».  И тем не менее, Гарви - это современный академический социал-империалист.  И вот почему. 

Как и Каутский, Гарви – большой оптимист.  Он заверяет нас, что все к лучшему, что когда,  избегая своих противоречий в «центре», капитализм «развивает периферию», он тем самым создает там «производственные базы», которые станут также и «базами социалистической революции».  Но он избегает естественного вопроса: почему же западные «базы производства» так и не стали «базами социалистической революции»?  Если бы Гарви этот вопрос задал, то, как образованный марксист,  он неизбежно пришел бы к выводу сходному с ленинским, а именно, что сверхэксплуатация колониальных и зависимых народов позволила империалистам сохранить классовый мир со своими рабочими, и что экономические и идеологические основы этого классового мира в целом остаются неизменными и в наше время, даже несмотря на поворот к неолиберализму, т.е. отбиранию у западных рабочих части тех привилегий, которые они получили за свою верность своим империалистам.  Ну а прийдя к такому выводу, а не прийти к нему невозможно, Гарви пришлось бы  отвечать на следующий вопрос.  Что же случится с этими гипотетическими базами социализма на периферии, если они решат избавиться от своих сверхэксплуататоров?  Какова будет при этом позиция западных рабочих?  Помешают ли они своим империалистам превратить в пыль эти «производственные базы» в Бразилии и в Украине, когда над ними поднимется красное знамя, или они будут смотреть по телевизору (с попкорном и пивом) на филигранную и безопасную работу своих ВВС, как они уже смотрели на нее, когда эти ВВС уничтожали югославский автогигант Застава? 

На этом заводе впервые на Балканах, еще в 19 веке,  рабочие подняли Красное знамя.  Весной 1999 их потомки, уже сами наполовину обуржуазившиеся, окружили завод живой стеной, надеясь, что их бомбить не будут.  Разбомбили!  Они написали холуйский, мещанский призыв к «общественности» Запада (видимо боясь, что если обратятся к «рабочим», их, чего доброго, за «коммунистов» примут!) с просьбой не бомбить их завод.  И ничего!  Полное молчание.  Социал-империалистический MOT, принявший активное участие в геббельсовской анти-сербской пропаганде, сделал вид, что никакого обращения не было.  Спрашивается, кто виноват?  Александр Маркин отвечает: капиталисты, рабочие ни в чем не виноваты.  А я говорю: рабочие тех стран, которые бомбили Заставу и есть виноватые.  Потому что они сидели и смотрели телевизор, вместо того, чтобы выйти на улицы и остановить самолеты  Потому что они выбирают профсоюзную бюрократию, которая поддерживает своих империалистов.  Потому что они выбирают империалистические правительства, правые и левые, в том числе включающие компартию Франции, члены которой были в правительстве, бомбившем Белград. 

Иначе говоря, вслед за Каутским и легионом других западных и не только западных марксистов, Гарви остается внутри объективистской метафизической концепции исторического прогресса. История у него “развивается” по хорошему плану, создавая такие счастливые противоречия, на которых рабочие приплывут  в социализм, смотря телевизор с пивом и попкорном. 

Конечно, при таком благодушно-мещанском взгляде на историю, вопрос об исторической ответственности и сознании пролетариата отпадает.  Да и почему только пролетариата?  А чем, собственно, сами империалисты тут виноваты?  Почему А. Маркин считает эту "кучку свербогатых людей" виноватыми, мне непонятно.  Они же тоже в плане истории записаны, они же, родимые, и “развивают” ее, выполняют план этот, пока мы у телевизора сидим или котел чистим.  Почему же не бомбить Афганистан, почему не атаковать Ирак, если это приведет к капиталистическому развитию этих стран, “производственным базам”, а там, глядишь, как Гарви обещает, и к “социалистическим”?  А там уже рукой подать и до “мировой”, о которой так долго говорят троцкисты и пушкинисты!  Так кто же этот “субъект истории” с хорошим планом?  Голодранцы-талибанцы, т.е. колониальные и полуколониальные народы Востока, как Ленин говорил Второму съезду Коминтерна, или Буши,  Блэры и “маленькая кучка сверхбогатых людей”, о которых пишет Александр?  И какое отношение к ним имеет смотрящий историю по телевизору пролетариат?  Вот как сегодня раскрывается смысл сказанного 100 лет назад Каутским.  Оставайтесь у телевизоров, с попкорном в чистых руках, пока “маленькая кучка сверхбогатых людей” из "более развитых стран" делает за вас грязную работу истории с социализмом впереди.  За попкорн со своими империалистами боритесь, а за голодранцев-талибанцев нет. 

История о Каутском, Гарви и рабочих у телевизора, которую я рассказал, имеет самое прямое отношение к сегодняшнему дню.  Одной из тех производственных баз «периферии», которая могли бы бросить вызов империалистам в будущем и уже  бросила его,  грозит верное уничтожение.  Империалисты США и Британии готовятся к нападению на Ирак.  Готовятся совершенно открыто.  Их некому больше остановить.  Нет больше СССР, который сдерживал их угрозой ядерного уничтожения, как, например, в 1956 во время Суэцкого кризиса.  Некому больше вооружить Ирак системами противовоздушной обороны, которые сожгли тысячи фантомов в небе Вьетнама.  Но они открыто готовят это зверское преступление еще и потому, что знают: их некому остановить изнутри империализма.  Подготовка войны идет при гробовом молчании рабочих масс империалистических стран.  Ну, и конечно, рабочих других стран.  Молчат и рабочие России.  А спроси их и рабочих вождей ихних, почему, дескать,  молчите, так наверно еще посмотрят на тебя как на сумасшедшего.  А то и «фашиста» схлопочешь, как я схлопотал от Александра Маркина.  А чем не фашист? Ведь «рабочие ни в чем не виноваты, им война не нужна», значит я на них наговариваю, разделяю рабочих «более и менее развитых стран», а война это дело «капиталистов», наша хата с краю, сидим-пьем чай со шведскими синдикалистами и ругаем капиталистов. Да здравствует пролетарский интернационализм!  Долой государство! Все. Точка. Тишина.  Только слышно, как летят Томагавки и Б-52.  Но не к нам, а в «менее развитый» Ирак. 

А что такое Ирак?  Да в понимании левых антикоммунистов это похуже СССР будет. Там не только коммунистов  своих поубивали, но и курдов, еще более угнетенных и бесправных, газом душили!  Это капиталистическое государство с сильно развитым госсектором, контролирующим стратегические области национальной экономики, главная из которых нефть.  Ирак, как я уже отметил, это один из последних остатков арабского национализма эпохи Бандунга, т.е. эпохи национально-освободительного движения «Третьего мира», которую отвоевал для этого мира своей атомной программой Советский Союз после Второй мировой войны. Ирак и ряд других военных националистических режимов смог скинуть компрадорский режим и, опираясь на контроль над своей нефтью, начал строить свою национальную экономику – основу национальной независимости.  А для этого нужна была жесткая рука, чтобы защищаться от империалистической и части своей буржуазии, и от курдов тоже, которых, как и другие меньшинства, империализм хотел бы использовать против независимого националистического Ирака.  Чем этот Ирак ему мешал и мешает, как когда-то Египет Насера?   Да своим примером, тем, что если появятся десятки таких Ираков, империализму придется туго.  Эти Ираки отвоюют у империализма его экономическое пространство сверхэксплуатации.  А Ирак ведь не только развивал свою экономику, он стремился к пан-арабскому пространству экономической независимости. Для этого он и атаковал Кувейт, эту шестерку западного империализма.  Важно это для международного пролетариата, для дела социализма?  Архиважно!  Потому что конец империализма и канун новой волны пролетарских революций придет только при условии поражения рабочей аристократии, бюрократии и социал-империализма Запада. 

Ленин это начал понимать только в самом конце, когда стало ясно, что на Западе революции не будет, потому что «международный рабочий класс находится под гнетом рабочей аристократии и оппортунистов». Вот к какому выводу он пришел на Втором конгрессе Третьего Интернационала.  И он сказал, на чем основана эта рабочая аристократия и социал-империализм.  На сверхэксплуатации, а значит и сверхприбылях, которые имперская буржуазия высасывает из угнетенных наций.  Часть этих сверхприбылей она отдает своим рабочим и тем самым подкупает их, делает их своими союзниками против своего внутреннего пролетариата, т.е. беднейших и наиболее угнетенных рабочих своих собственных стран, а главное – против национальных скоплений внешнего пролетариата колониальных, полуколониальных и просто зависимых стран.   А значит политэкономия новой волны пролетарских революций сводится к тому, чтобы лишить империализм его источников сверхприбыли. Вот что означает Ирак. 

На днях мексиканские рабочие распространили свое открытое письмо к американской профсоюзной федерации АФТ-КПП с просьбой объединиться для защиты рабочих мест в экономической зоне т.н. макиладоры.  Это трехтысячекилометровая индустриальная полоса, протянувшаяся по южному берегу реки Рио Гранде, которая образует естественную границу между США и Мексикой.  Заработная плата на заводах ТНК там сейчас приблизилась к двум с половиной долларов в час.  И что же?  Началось сворачивание производства.  Только за  последний год 300 предприятий ушли туда, где ниже стоимость рабочей силы.  В Южную Америку, где можно платить от 90 центов до 1,5 долларов, в Пакистан и Индию, где  она по 50-60 центов в час, а еще лучше в Китай – 30-40 центов.  Так вот, в Китае и подобных ему странах со сверхэксплуатируемым пролетариатом  не делают предметов роскоши для империалистических стран, там производятся товары не для богатых, а для рабочих Запада.  Например, американская корпорация Волмарт имеет в Китае 700 фабрик.  Что такое Волмарт?  Это сеть огромных универсальных магазинов ширпотреба, в которых по самым низким ценам отоваривается рабочий класс США.  Там он покупает все: от одежды и обуви до посуды, инструментов, спорттоваров и лекарств.  И 90% этих товаров сделано в Китае. Свою рабочую силу американские рабочие продают как минимум в 15 раз выше китайских (в среднем в 20-25 раз), но если бы не баснословно дешевый труд последних, покупательная способность "средних" американцев  значительно сократилась бы, рабочая аристократия США потеряла бы немало своего жирка, и ее союз со своей имперской буржуазией оказался бы под угрозой.  Вот почему так важен пример Ирака или Ирана.  Эти и схожие с ними страны вырвались из зоны империалистической сверхэксплуатации, перестали быть источниками выкачивания сверхприбыли – этой экономической основы существования рабочей аристократии и социал-империализма, а значит и тупика в классовой борьбе на Западе.  Вот почему задача империализма состоит в том, чтобы вернуть Ирак в эту зону.   Задача международного пролетариата – помешать этим планам и расширять зону независимых от империалистической сверхэксплуатации национальных экономик. 

Вот что, на мой взгляд, составляет политэкономический императив пролетарского интернационализма сегодня.  Но одной политэкономии недостаточно, чтобы он реализовался.  Замечательный историк американского рабочего движения Майкл Йейтс замечал в опубликованной у нас статье "Пролетарии всех стран, соединяйтесь: соединится ли с ними рабочее движение США?", что борьба за чисто экономические цели не  приводит к сближению рабочих различных стран, потому что эта борьба в основном остается внутри национальной экономики.  И что бы ни говорили реформистские идеологи «антиглобализма», это положение сохраняется и сегодня.  Куда сильнее, чем время от времени возникающая потребность в солидарности с рабочими других стран, действует на рабочих идеологическая машина имперского государства. Вот как Йейтс на примере своего отца объяснет производство идеологии рабочей аристократии.

«Мой отец состоял в заводском профсоюзе сорок четыре года, но весь его жизненный опыт не благоприятствовал развитию в нем чувства международной солидарности. В особенности, вторая мировая война послужила превращению его в почти фанатичного сторонника правительства США (и фактически, во многих отношениях в сторонника американского капитала) и в открытого ксенофоба по отношению к японцам, советским людям и китайцам. 

... национализм в развитых капиталистических странах был тесно связан с империализмом. Жестокая эксплуатация рабочих и крестьян в Африке, Азии и Латинской Америке шла параллельно с насаждением расистской идеологии учившей, что эти народы либо заслуживают своей участи, либо должны быть счастливы, что имеют дело с богатыми нациями. Более того, прибавочная стоимость, выкачиваемая из периферийных наций, дала транснациональным монополиям деньги, которыми под нажимом профсоюзов они могли делиться с рабочими.

К тому же, эти корпорации и правительства смогли кооптировать рабочих лидеров с помощью разного рода организаций-посредников между рабочими и управляющими, предоставляя им места в общественных советах директоров и разного рода комиссиях. Целью этого было убедить рабочих лидеров в том, что империализм выгоден для рабочих основных капиталистических стран. И в основном, эти усилия увенчались успехом. Рабочие организации во всех развитых капиталистических странах не только поддерживали свои транснациональные кампании в их зверской эксплуатации экономики и рабочих бедных стран, но и поддерживали войны, в которых рабочие одной богатой нации сражались с рабочими других». 

И продолжают поддерживать!  В прекрасном очерке Ирины Маленко «Почему обиделась Хелен?» реалистично схвачен тип современного мещанина-рабочего империалистического Запада, полного чувства превосходства своей нации над другими. Хелен и миллионы таких как она поддержат любое насилие своих империалистов над народами мира. . .если это насилие не потребует от них слишком больших жертв.  И огромное преимущество империалистов в военной технике позволяет им избежать их. 

Из речи Ленина на Втором конгрессе Коминтерна

«Тов. Квелч, из Британской социалистической партии... сказал, что рядовой английский рабочий счел бы за измену помогать порабощенным народам в их восстании против английского владычества.  Верно, что настроенная джингоистски и шовинистически рабочая аристократия Англии и Америки представляет собой величайшую опасность для социализма и сильнейшую опору II Интернационала, что здесь мы имем дело с величайшей изменой со стороны вождей и рабочих, принадлежащих к этому буржуазному Интернационалу».  246-247.

Оппортунизм или реформизм неизбежно должны были перерасти в имеющий всемирно-историческое значение социалистический империализм или социал-шовинизм, ибо империализм выделил горстку богатейших, передовых наций, грабящих весь мир, и тем самым позволил буржуазии этих стран подкупать на счет своей монополистической сверхприбыли (имеприализм есть монополистический капитализм) верхушки рабочего класса этих стран. 

Не видеть экономической неизбежности этого факта при империализме могут либо круглые невежды, либо лицемеры, которые обманывают рабочих, повторяя общие места о капитализме и заслоняя таким образом горькую правду о переходе целого течения в социализме на сторону империалистической буржуазии. (39, 98-99)

Почему Ленин называет перерастание реформизма в социал-империализм событием всемирно-исторического значения?  Потому что это означает поражение социализма на Западе, там, где он только и мог быть реализован по теории классического марксизма.  За счет сверхэксплуатации колониальных, а сегодня неоколониальных и просто слабых стран империализм покупает классовый мир со своими рабочими и таким образом перечеркивает  всю историческую перспективу  Маркса, основанную на динамике свободно развивающейся классовой борьбы в передовых капиталистических странах.   Со многими последствиями этого всемирно-исторического события мы теперь знакомы, и худшие из них еще, может быть, остаются скрытыми в будущем. 

Насколько серьезные выводы сделал сам Ленин из этого частного вывода общей теории империализма (не говоря уже о практическом опыте) ясно из его последней статьи, которая стала своего рода теоретическим завещанием партии.   В ней Ленин очертил историческую перспективу, в которой государству рабочих придется бороться за свое существование и строить социализм.  Эти несколько последних страниц "Лучше меньше, да лучше" замечательны силой исторического предвидения.   В отношении Запада Ленин не только не упоминает о  какой-либо социалистической перспективе на основе классовой борьбы внутри империалистических стран, но не видит и надежды на ее обострение в результате межимпериалистических противоречий. В балансе сил, сложившемся в Европе после Версаля, он угадывает длительный союз империалистов Антанты, т.е. по сути дела исторический период ультраимпериализма, а значит и тупика в классовой борьбе на Западе. Конечно, Ленин не мог предугадать, что в надежде расправиться с СССР руками Германии страны Антанты позволят ей восстановить военную промышленность, перевооружиться и развязать Вторую мировую войну.  Но и с этим грандиозным историческим интермеццо перспектива Ленина оказалась в конечном анализе верной.  На руинах гитлеровской Германии и Японии был окончательно скреплен и сцементирован Холодной войной ультраимпериалистический союз под эгидой США.  А социал-империализм, на основе госкапитализма, экономического бума и антикоммунистического террора 1950х, стал  господствующей идеологией рабочих классов Запада.

Это важно понять.  К 1923 году Ленин пришел к выводу, что мировая революция не придет с Запада, как это предсказывал классический марксизм, что субъектом истории, в марксистском смысле этого слова, стали народы "Востока", т.е. народы колониального и неоколониального мира, и что развязать узел на Западе сможет только военное противостояние «контрреволюционного империалистического Запада» и «революционного националистического Востока».  Задача  Советской республики состояла в том, чтобы продержаться до этого военного конфликта и дать ему социалистический исход.  СССР не продержался, хотя и сделал очень многое, чтобы приблизить эту последнюю мировую схватку.  Народы Востока и Юга, к которым теперь присоединились народы бывшего СССР, "цивилизовались", выражаясь словами Ленина, и стали политической силой. Но с гибелью СССР  они остались совершенно беззащитными перед лицом несравнимо превосходящей военной мощи империализма, а значит и перед его диктатом.  Узел на Западе остается неразвязанным.   Но ключ к его развязке по-прежнему лежит на Востоке и Юге.  А конкретно: в подъеме национально-освободительной борьбы исламских народов, в модернизации националистического Китая и Индии, в прогрессивном национализме народов Африки, в развитии революционной войны в Латинской Америке и не в последнюю очередь в отрыве России и основных народов бывшего СССР от империализма.  Это не значит, конечно, что надо махнуть рукой на Запад.  Как раз наоборот.  Именно благодаря чудовищному превосходству западного империализма, даже маленькая подвижка на Западе может  дать передышку на Юге и Востоке.  И здесь очевидно, что первейшей задачей антиимпериалистической борьбы по отношению к рабочим Запада должна быть борьба с социал-империализмом.

Без последовательной борьбы с социал-империализмом и шовинизмом невозможно и создание действительно коммунистических партий и интернационалистского рабочего движения на Западе.  Конечно, это задача самих западных рабочих и социалистической интеллигенции.  Но непримиримая позиция рабочих организаций других стран по отношению к этой "величайшей измене" оказала бы неоценимую помощь пролетарским интернационалистам на Западе в их борьбе за рабочий класс против оппортунистов.  И наоборот, чем больше российских рабочих организаций будут распивать чаи с этими оппортунистами, чем охотнее они будут попугайничать за ними и нести их ахинею, тем труднее будет коммунистическим элементам на Западе вести борьбу с оппортунизмом. 

А теперь представьте, какой огромный эффект это имело бы на сознание рабочих мира, если бы рабочие США, Канады, Западной Европы вышли бы сейчас на улицы, окружили бы свои военные базы и сказали: Руки прочь от рабочих Ирака!  Смерть империализму! 

Да ведь сразу бы радикально весь расклад мировых сил изменился бы в пользу социализма,   весь класс нравственно возродился бы от такого шага.  В арабских странах это дало бы мощный толчок рабочему и коммунистическому движению, потому что арабские рабочие, а это сотни миллионов, сказали бы друг другу: вот теперь мы видим, что есть такая штука как пролетарский интернационализм.  Если уж рабочие Запада выступили против своих империалистов, чтобы защитить нас от них, они не дадут им уничтожить нас, если мы сбросим свои мерзкие компрадорские и феодальные режимы. 

Вот ведь где ключ лежит к возрождению мирового рабочего движения.  Не в Аргентине, не в Индии, не в России даже, а на Западе, в сознании и сердце западных рабочих, потому что не аргентинские, не индийские и не русские капиталисты держат мир за горло сейчас, а западные.  Потому что не аргентинские, индийские и русские рабочие живут сейчас лучше всех остальных, а западные.   С кем они?  Со своими империалистами или против них?  И не надо сюда примешивать никаких коммунистов, анархистов и прочих истов.  А как в «прямой демократии», прямо в лицо, от класса классу.  И ведь это не потребует от западных рабочих каких-то особых жертв.  Совсем нет.  Это не забастовка, которая может истощить их профсоюзную кассу.  В их странах существует свобода демонстраций и собраний, свобода слова. 

И кто же им это скажет, если не российские рабочие, которые три поколения поддерживали борьбу пролетариев и угнетенных народов по всему свету?  Вот о чем я мечтаю.  Чтоб наши рабочие от своего лица и от лица поколений рабочих СССР обратились к рабочим Запада с просьбой проявить свой классовый интернационализм и не допустить нападения своих империалистов на народ Ирака.  Пусть российские рабочие скажут, что они глубоко виноваты перед международным рабочим классом за то, что не смогли защитить СССР, первое государство рабочих, потому что с падением СССР все рабочие мира страшно ослабли перед лицом своего классового врага.  Теперь, потеряв наше государство, мы не можем защитить Ирак, где уже погибли сотни тысяч детей.  Только вы можете это сделать.  Просим не за себя.  Остановите войну! 

И такое обращение это не единственное, что могли бы сделать рабочие России.  Они могли бы потребовать от своего правительства сделать все возможное, чтобы не допустить нападения империалистов на Ирак.  И такой шаг был бы замечен и оценен народами исламского мира. 

Мечты, мечты...  Молчат социал-шовинистические лидеры рабочих Запада, молчит наше «левое движение», молчит пушкинский загончик, молчат и активисты СКТ, которым сам их анархистский бог велел молчать.

Я прекрасно понимаю, что все, о чем я здесь помечтал не может осуществиться.  Но намеренно нарисовал эту гипотетическую картину, чтобы  а) показать как могло бы измениться международное положение пролетариата, если бы не засилье социал-империализма, и б) чего можно было достигнуть чисто демократическим путем уже сейчас, если бы ... у рабочих России была своя политическая организация. 

Но ее нет.  А поэтому остается мечтать и строить гипотезы, т.е. что и как можно было бы сделать, если бы такая организация была...   Остается играть в политику.

Чечня

Как я сказал выше, анти-империалистическое движение исламских народов и борьба за отрыв России от империалистического лагеря являются, на мой взгляд, составными частями той борьбы между революционным национализмом Юга и Востока и контрреволюционным империализмом Запада, которая и составляет сейчас главное содержание мирового развития.  Если это так, то вопрос об отношении к вооруженному сепаратизму в Чечне должен решаться в зависимости от того, как соотносятся эти составные части, т.е. от конкретного политического характера тех исламских сил, которые на данный момент идут в авангарде борьбы с империализмом и  какое положение по отношению к империализму занимает на данный момент Россия. А проще говоря, ответ на вопрос, что предпочтительнее в целях ослабления западного империализма - поражение или утверждение России в Чечне - зависит от того, является ли на данный момент курс правящих кругов России антиимпериалистическим или нет. 

Реакционнейший исламский фундаментализм имеет и революционную сторону, т.е. национально-освободительную, антиимпериалистическую.  Можно сказать, что исламский национализм  имеет реакционно-революционных характер.  Он пытается сплотить многорасовые, многоэтнические, многонациональные массы мусульман Африки и Азии, чтобы сбросить  компрадорские феодально-буржуазные режимы, создать свой независимый рынок, свое национальное производство, свое развитие.  Это темная, но революционная сила, несущая клеймо отсталости и ксенофобии, порожденных веками империалистического угнетения; сила, особенно расцветшая после того, как империализму удалось блокировать становление прогрессивных светских национал-демократических режимов в арабском и вообще исламском мире.  Баасовский режим в Ираке один из их остатков.  А вот у российского государства, с решительным поворотом путинского режима к блоку с империализмом, не осталось ни одного прогрессивного аспекта.  Если в последние годы ельцинского режима были робкие попытки защититься от империализма созданием «многополярного мира», блокируясь с националистическим Востоком, и доходило даже до  напоминания о российском ядерном оружии, когда империалисты стали слишком рьяно «защищать» Чечню, то теперь с этой антиимпериалистической направленностью, на которую я, чего греха таить, одно время возлагал надежды, покончено. 

Режим  Путина сыграл роль швейцара, за трешку открывшего для НАТО дверь в сердце Евразии, стал инструментом империалистического блицкрига для того, чтобы российских бюрократов и капиталистов пустили в господскую переднюю.  Этот режим саботировал союзный договор с антиимпериалистической Беларусью, порвал военные договоры с Кубой и Вьетнамом.  Никогда еще как внешний, так и внутренний курс российского государства не был так беспросветно реакционен.  И при этом у нас нет никаких признаков революционного или хотя бы серьезного реформистского движения, никаких признаков политического пробуждения рабочих и рядовой интеллигенции.  Зато явно набирает силу аппарат репрессий. 

В  таких обстоятельствах поражение России на Северном Кавказе от рук исламского интернационала было бы единственным положительным исходом, насколько в нашем положении вообще можно говорить о чем-то положительном.  Это было бы поражением лакейского перед империализмом, компрадорского режима Путина от руки реакционного-революционного панисламизма, а значит и поражением империализма и социал-шовинизма.  Поэтому с точки зрения интересов антиимпериалистической борьбы правильным сейчас был бы не лозунг «Мир Чечне!»,  не призывы к «переговорам с законными представителями чеченского народа», даже не «российские войска вон из Чечни!»,  а полное военно-политическое поражение реакционного российского государства в Чечне! ...Конечно, до той поры, пока в России не появится последовательный антиимпериалистический режим.

Вот, Александр, как я понимаю вопрос о пролетарском интернационализме применительно к сегодня.  Доверять не словам, на словах мы все интернационалисты, а только делам.  И резать правду в лицо.  А разве то, что вы в своей резолюции написали это правда?  Нет, не правда.  Вы этот вопрос центральный, от которого зависит все остальное, как бы вообще убрали вместе с империализмом.  Нет его и все. Ну а если нет проблемы, то не будет и лекарства, не будет и возрождения класса, нравственного и политического. 

Антон Баумгартен
30 июля 2002

Примечания

О ЗВУКАХ ПРАВО-МАРКСИСТСКИХ МУТАНТОВ ИЗ БУДКИ ЛЕФТ.РУ

В резолюции нет ни одного слова о вхождении СКТ в АТТАК, а Лефт.ру заговорило о поражении рабочего движения Зауралья модной болезнью против глобализации. Это одна из фальсификаций. На семинаре рассказывалось о процессе глобализации, о сопротивлении глобализации капитала, организации АТТАК и других организациях «антиглобалистов». Совет представителей СКТ не принимал никаких резолюций относительно АТТАК.

Что задело господина А.Баумгартена? СКТ не соизволило в резолюции назвать мировую глобализацию капитала привычным для А.Баумгартена штампом- империализм. Вот и вся претензия....

Что касается «социал-империализма», то это понятие ближе к обозначению бывшего СССР и созданного им «социалистического» лагеря. Естественно, упертые ленинисты и троцкисты как раз и являются идеологами этой империи (читайте Ги Дебор «Общество спектакля»). Но при чем здесь синдикалисты? 

Василий Старостин
назад

Предыдущие статьи на эту тему

Александр Малкин.  Как рабочий рабочему.  Ответ А. Маркину 
Александр Маркин.Ответ рабочего из Сибири к статье Баумгартена «Протоколы сибирских мудрецов»
Антон Баумгартен. Протоколы сибирских мудрецов.
Антон Баумгартен. Баррикада.
Карин Клеман.  Если "И", то Интернационализм. Ответ на вопросы Антона Баумгартена (лефт.ру 4-54)
Антон Баумгартен.  "Антиглобализм" или антиимпериализм?
Карин Клеман и Олег Шеин. Перспективы антиглобализма в России.
 
 

 Обсудить статью на форуме