Александр Тарасов,

СЛОВО В ЗАЩИТУ КИРИЕНКО, ЯСИНА, ГАЙДАРА, ЧУБАЙСА И ПРОЧИХ

Отклик на статью Андрея Илларионова «Экономика стала рыночной, политика осталась социалистической» («Знамя», 1999, №11), каковой отклик журнал «Знамя» опубликовать побоялся

 

 

Тот, кто внимательно следит за выступлениями А. Илларионова, не может не заметить, с каким глубоким личным чувством и с какой неприкрытой обидой выступает этот либеральный экономист против других либеральных экономистов, оказавшихся у власти. А. Илларионов из года в год яростно критикует входящих в правительства последних лет экономистов-рыночников – и каждый раз (особенно в выступлениях на TV) очень удачно поворачивает свою критику таким образом, чтобы читателю (зрителю, слушателю) стало ясно: все беды нашей страны от того, что в правительстве нет самого Илларионова.

Действительно, чем он хуже других прозападных экономистов-рыночников? Ничем. Почему же Гайдар или Кириенко возглавляли правительство, а он, Илларионов – нет? Очень обидно.

Вот и трибуну, предоставленную ему «Знаменем» при обсуждении вопроса «Есть ли будущее у социализма в России?», он, в отличие от других выступавших, использовал не для ответа на этот вопрос, а для сведения личных счетов с более удачливыми экономистами-либералами. Это, вообще-то говоря, выглядит некрасиво.

Метод, к которому прибег Илларионов на этот раз, прост и незатейлив – наклеивание ярлыков. Всех своих более удачливых коллег, которых в отличие от него взяли в правительство, он обзывает «социалистами». И Гайдар – «социалист», и Чубайс, и Ясин, и Кириенко.

Причем все это – совершенно бездоказательно. Вот, скажем, Ясин. Он, по Илларионову, «социалист», поскольку «в 1992 году бранил Гайдара за либерализацию цен, Чубайса – за приватизацию, в 1993 году выступал против снижения уровня инфляции ниже 5–6 % в месяц, в 1994–1995 годах пытался провести социалистическую реформу предприятий, будучи министром экономики занимался «научным» распределением государственных инвестиций, в 1996–1997 годах защищал высокие государственные расходы («снижать дальше некуда»), в 1998 году отстаивал высокие налоги («бойтесь Бооса!»)». Тут что ни фраза – то подтасовка. Ясин критиковал Гайдара не за либерализацию цен вообще, а за то, что эта либерализация не была подкреплена (или уравновешена) никакими другими экономическими мерами. Между прочим, и сам Илларионов выступал в том же духе. Чубайса Ясин критиковал не за приватизацию вообще, а именно за внедренный Чубайсом вариант приватизации – через пресловутые ваучеры. Кстати, предсказанные Ясиным последствия «ваучеризации» – катастрофическое снижение стоимости основных фондов, превращение владельцев ваучеров в фиктивных собственников и сосредоточение ресурсов и власти в руках узкого криминально-бюрократического круга (тогда еще не было в ходу слова «олигархи») – полностью подтвердились. И т.д., и т.д. – можно разбирать каждый «пункт обвинения», я не делаю этого из соображений экономии места, поскольку выступление в рубрике «Форум» не предполагает больших объемов.

Аналогично обстоит дело и с Кириенко. Называть Кириенко «социалистом» из-за дефолта – абсурд. «Экономической сутью дефолта по государственному долгу и введения контроля на движение капитала стала конфискация частной собственности. Конфискация в особо крупных размерах средств частных инвесторов, вложенных в государственные ценные бумаги и российские компании. Как известно, конфискации – это неотъемлемая часть и коммунистической ментальности, и коммунистической программы действий», – пишет А. Илларионов. Здесь за красивыми, округлыми и «либеральными» фразами скрывается элементарная неграмотность (или демагогия). Дефолт – явление, присущее как раз  капиталистической, рыночной экономике. Ничего нового и уникального в кириенковском дефолте не было. Провозглашать конфискации исключительно коммунистической мерой – нелепо. По А. Илларионову получается, что если правительства, скажем, США или Колумбии, конфискуют собственность или финансовые средства наркомафии, то эти правительства сразу же становятся «коммунистическими». Тогда самыми большими коммунистами в США в XX веке были президенты Рейган и Буш! И остается только недоумевать, почему коммунистические повстанцы в Колумбии вот уже полвека ведут против своего «коммунистического» правительства партизанскую войну.

Если бы всякая конфискация была, как наивно думает А. Илларионов, «признаком коммунизма», рыночная экономика не смогла бы функционировать. Во-первых, потому, что тогда было бы невозможно бороться с ложными банкротствами (ведь конфисковывать собственность субъекта рынка, объявившего себя банкротом, нельзя – это «коммунизм»!). Во-вторых, потому, что современный мировой хозяйственный механизм основан на перетекании доходов от стран «третьего мира» (так называемой капиталистической периферии) к странам «первого» (так называемой капиталистической метрополии) из-за того, что «первый мир» навязал «третьему» игру по правилам олигополии. Говоря иначе, крупные западные корпорации навязывают покупателям в странах «третьего мира» цены на свои товары, в то время как игроки на мировом рынке из стран «третьего мира» не могут себе позволить вести себя аналогичными образом по отношению к покупателям из стран «первого мира». Простой пример. На мировом рынке танков сейчас представлено 6 продавцов. В то же время продавцов кофе – 28 тысяч! Очевидно, что при такой безумной конкуренции кофе продается по ценам отнюдь не «среднерыночным», но почти «убыточным», поскольку определенное число продавцов неизбежно будет прибегать к демпингу. В то же время эти 6 продавцов танков, находясь в чрезвычайно выгодном для них олигополистическом положении, искусственно задирают цены на свою продукцию (по подсчетам индийских экономистов – в среднем на 158 %, по подсчетам бразильских – на 163 %; цифры, как видим, сопоставимые). Причем ситуация усугубляется, стремясь к монополии: еще в начале 90-х на мировом рынке вооружений присутствовало 12–14 продавцов танков.

Кроме того, простое присвоение прибавочной стоимости собственником средств производства, без чего не может существовать капиталистическая экономика, – это конфискация: узаконенная конфискация доходов наемного работника.

Наконец, всякие налоги – это конфискация. Есть люди, которые утверждают, что никаких налогов никому платить не надо. Но эти люди называются, как ни странно, не «либералами», а анархистами.

Если бы Кириенко был, как утверждает А. Илларионов, «социалистом» и «коммунистом», он должен был бы вовсе не дефолт объявлять или налоги повышать. А. Илларионов просто не имеет ни малейшего представления о том, что такое социализм (не мнимый «социализм», который порожден его сознанием, а подлинный). Если бы Кириенко был «социалистом» и «коммунистом», он бы: социализировал всю собственность (как государственную, так и частную; как принадлежащую отечественным владельцам, так и зарубежным); вооружил бы наемных работников и передал им социализированную собственность в управление; отменил бы денежное обращение; заменил бы государство федерацией самоуправляющихся коммун, а сопротивление политических противников (например, собственников, недовольных утратой собственности) безжалостно бы подавил силами вооруженных наемных работников (г-на Илларионова, например, если бы тот продолжал критиковать, – расстрелял бы). Вот как должен был бы вести себя Кириенко, если бы он был «социалистом» и «коммунистом».

У А. Илларионова вообще существуют собственные, совершенно не похожие на общепринятые и полностью оторванные от реальности, представления об экономике и политике.

Например, выступая не так давно по ТВ и говоря о том самом кириенковском дефолте, А. Илларионов заявил, что до дефолта «все мы», «вся страна» жили не по средствам, слишком богато. И привел пример: в редакции одной центральной газеты сотрудники ему жаловались: раньше мы получали по 1500–2000 долларов, а теперь – по 300–400. Ясно же, продолжал А. Илларионов, что эти 1500–2000 долларов были завышенной зарплатой, не соответствующей доходам газеты и реальной квалификации и производительности труда сотрудников. При этом А. Илларионову даже не приходит в голову, что центральных газет у нас – пара десятков, и сотрудников в каждой – несколько сотен (а то и десятков) человек. А вот на крупных металлургических, машиностроительных, военных заводах работало до того же дефолта по 10, 20, 40, даже по 60 тысяч человек и получали они по 250–350 рублей (!) – и те им не выплачивали по полгода, а то и больше. Это пример, насколько А. Илларионов оторван от жизни, от реальности. Он, видимо, искренне убежден, что все в России поголовно работают в центральных газетах, на ТВ, в банках и в оплачиваемых соросами престижных научных и консультационных центрах и фондах, как он. А на самом деле там работает меньше 1 % населения.

То же с представлениями А. Илларионова о либерализме. «Нельзя быть либералом, – написал он, – и в то же время выдавать дотации, распределять кредиты, выбивать налоги … поднимать таможенные пошлины, регулировать «естественные» монополии, субсидировать валютный курс, пробивать кредиты МВФ». Все, что А. Илларионов перечислил, – это обычная практика правительства в рыночном государстве. Все правительства этим и занимаются: повышают или понижают пошлины (если А. Илларионов думает, что таможенные пошлины  можно только понижать – это уже клиника: сделать пошлины меньше нуля невозможно), собирают налоги (вот в КНДР нет налогов – стало быть, по А. Илларионову, Ким Чен Ир – либерал?), выделяют государственные дотации (даже в самых богатых странах сельское хозяйство, культура, образование – дотационные отрасли) и т.д.

Не менее далек от реальности взгляд А. Илларионова на чужой экономический опыт: «Везде – от Ирландии до Новой Зеландии, от Эстонии до Маврикия, от Чили до Китая – обеспечение экономической свободы сопровождается невиданными ранее достижениями в развитии экономики, повышении благосостояния населения, снижении смертности, увеличении продолжительности жизни, в подъеме образования, науки, культуры».

Насчет Маврикия ничего сказать не могу, но Китай сюда приплетен напрасно, поскольку там как раз у власти ненавистные А. Илларионову коммунисты. О последствиях неолиберальных экономических реформ в Чили (проводившихся при Пиночете) мне уже неоднократно приходилось писать (наиболее достижимая рядовому читателю публикация: «Общая газета», 1998, № 34).

Повторю вкратце. «Реформы по Пиночету» вызвали в Чили 11-летний жесточайший экономический кризис (самый глубокий в Латинской Америке в XX веке) – и только в 1984 году в стране начался неустойчивый подъем, но до уровня, которого Чили достигла в 1972 году (то есть при Альенде), страна при Пиночете так и не поднялась. Реформы ликвидировали «средний класс» в Чили (в 1970 году он составлял 64 % населения – наивысший показатель в Латинской Америке) и загнали 30 % населения за грань тотальной нищеты. Число собственников в стране катастрофически сократилось (Пиночет вернул латифундистам 3,5 млн га земель, розданных при Альенде крестьянам; так одним махом было уничтожено несколько десятков тысяч мелких сельских собственников; только в 1975 году – во время первого пика кризиса – разорилось свыше 1200 мелких и средних предприятий, в 1982-м – во время второго пика – свыше 800 предприятий, включая даже ряд крупных банков и т.п.). Из Чили по экономическим причинам эмигрировало свыше 1 млн человек (10 % трудоспособного населения). Безработица годами держалась на уровне 20 и даже 30 % (в 1972 году было всего 3 %). Потребление на душу населения в 1989 году не дотягивало даже до уровня 1969 года. Национальная валюта – эскудо – девальвировалась в первые два года реформ в 28 раз и в 1975-м была заменена новой – песо, которое к концу «эры Пиночета» обесценилось более чем в 300 раз. И т.д., и т.п. Плюс к тому Пиночету удалось – впервые в истории Чили – спровоцировать в стране массовое партизанское движение. При этом доходы 1 % самых богатых выросли в 83 раза за 10 лет. Добавлю, что 2/3 прибылей вывозились в США, из оставшейся трети 85 % шли в карман работодателю и только 15 % – на зарплату работникам. И т.д., и т.п.

Эстония Илларионовым тоже упомянута по недоразумению, поскольку «обеспечение экономической свободы» в Эстонии  – это создание экономики исключительно паразитического характера (82 % прибылей в Эстонии обеспечиваются за счет легальной и нелегальной – то есть контрабандной – транспортировки российских товаров, в первую очередь энергоносителей, металлов и спирта, через Эстонию на Запад). Но даже и при этом в Эстонии произошло снижение уровня благосостояния 75 % населения (при повышении благосостояния у 8 %), снизилась продолжительность жизни и произошла самая настоящая катастрофа в области образования, науки и культуры (если, конечно, не считать «культурой» повальное вовлечение в проституцию и порнобизнес эстонских школьниц, чем эта страна прославилась на всю Европу). Ирландия «сидит» на дотациях от Европейского Союза и других аналогичных структур (напомню, что, по А. Илларионову, дотация – это «социалистическое» явление, препятствующее «экономической свободе»). Новая Зеландия – случай особый. Каждый новозеландец потребляет в 2,4 раза больше, чем производит. Это как раз следствие уже упомянутого перераспределения доходов от стран периферии к странам метрополии (каковой и является Новая Зеландия). С внутренней экономической политикой страны это никак не связано.

Напрасно А. Илларионов обижается на то, что его не берут в правительство. Правильно делают, что не берут. Правительство живет в реальном мире, решает реальные проблемы. А А. Илларионов живет в мире собственных фантазий о таком «либерализме», какого в природе не существует, о таком «социализме», какого также в природе не существует, – да и вообще о такой «экономике», какой в реальной жизни нет и быть не может. Вот возьмут его в правительство – а он наворотит такого, что никаким «социалистам» кириенкам и не снилось. И ведь главное: к суду его не привлечешь. Экспертиза скажет: неподсуден.

26–29 февраля 2000

P.S. Так заканчивалась эта статья, написанная для рубрики «Форум» в журнале «Знамя» – причем написанная не по моей собственной инициативе, а по договоренности с зав. отделом публицистики Ю. Рахаевой. Рахаева, однако, переоценила уровень «свободы» в «Знамени». Главный редактор С. Чупринин твердо заявил, что никогда эта статья напечатана не будет – даже если сгладить все «острые углы». А к настоящему времени уже и Рахаева в «Знамени» не работает. Теперь этот журнал захиреет окончательно.

Илларионов же, как известно, стал экономическим советником Путина. Интересно, будет ли он на посту экономического советника добиваться полной отмены всех налогов, таможенных пошлин, субсидий и дотаций, полной ликвидации государственного участия в экономике и всякого государственного вмешательства в экономику? Пока что я заметил лишь, что Илларионов на каждом шагу восхваляет Пиночета, пытается навязать стране новую пенсионную реформу и настаивает (удивительная умеренность!) на едином для всех подоходном налоге по минимальной ставке.

Борьба с прогрессивным налогообложением уже велась – правительством Рейгана. Результат известен: впервые после II Мировой войны в США началось не уменьшение, а увеличение разрыва в доходах между разными категориями населения (то есть богатые быстро богатели, а бедные, пусть медленно, но беднели). И этот процесс принял необратимый характер: у большинства населения США и сейчас продолжается медленное, но стабильное падение доходов, а богатое меньшинство стремительно богатеет. Американские социологи пишут о конце «среднего класса» и спорят о датах, когда именно «средний класс» в США исчезнет: к 2010 году, 2020-му или 2030-му?

Но США получают 2/3 своих доходов извне – из стран «третьего мира». У России нет такого источника доходов. То, что для США обернется поголовным вовлечением всех женщин в производство и снижением жизненных стандартов, в России кончится голодом и пугачевщиной.

Еще интереснее с пенсионной реформой. Введение индивидуальных накопительных счетов возможно только в том случае, если население доверяет властям. Даже на Западе в 90-е годы произошло два грандиозных мошенничества с накопительными пенсионными фондами – в США и в ФРГ. Деньги пострадавшим полностью не возместили ни там, ни там. Абсурдно рассчитывать, что в России – после фактической конфискации государством вкладов населения и после печального опыта «пирамид» – люди согласятся отдавать 10% заработка неизвестно кому под обещание получить эти деньги назад через 30–40–50 лет!

При этом пенсионная реформа должна быть сопряжена с увеличением на 5 лет пенсионного возраста! Но уже сейчас в России среднестатистический мужчина не доживает до пенсии (средняя продолжительность жизни у мужчин – 58 лет). Зачем, спрашивается, он будет отдавать 10 % на этот самый индивидуальный пенсионный счет, если он точно знает, что не сможет счетом воспользоваться?!

Зато огромные средства, аккумулированные в накопительных пенсионных фондах, позволят финансовому капиталу проводить еще более грандиозные спекулятивные операции. То есть: узкий слой финансовой олигархии (не обязательно, кстати, российской) получит возможность оперировать в целях личного обогащения чужими деньгами – и деньгами немалыми.

При этом А. Илларионов в своих выступлениях раз за разом настойчиво утверждает, что именно-де с пенсионной реформы начался экономический рост в Чили (см., например, «Ведомости», 28.04.2000). Илларионов даже пригласил в Россию «отца чилийской пенсионной реформы» Хосе Пиньеро.

Всё это заставляет задуматься, насколько Илларионов самостоятелен в своих действиях. Или, говоря проще, по чьему заказу он работает. Любой экономист (в том числе и Илларионов) прекрасно знает, что пенсионная реформа не может вызвать экономический рост. Экономический рост может быть вызван финансовыми вливаниями, технологическим перевооружением, диверсификацией производства, увеличением спроса, изменением финансового и налогового законодательства, переводом экономики на военные рельсы (мобилизацией), «затягиванием поясов», «закручиванием гаек» – но только не пенсионной реформой. От того, что работающие будут отдавать, как в Чили, 10% заработка в пенсионный фонд, хранящий эти деньги в швейцарском банке, никакого возрождения экономики (если только это не экономика Швейцарии) произойти не может. Это азы экономической науки.

Илларионов настойчиво утверждает обратное и вообще пытается внедрить в России заведомо провальные экономические механизмы (например, если ликвидировать все государственные предприятия, как он хочет, и одновременно упразднить налоги и пошлины, – государство не сможет себя содержать; тогда армия, чтобы не умереть с голоду, должна будет грабить население на дорогах и в городах и селах). Илларионов подталкивает Россию к такой грани, за которой людям будет уже нечего терять и когда уже не будут казаться страшными революция и гражданская война. Зачем? Илларионов вроде бы не большевик.

Боюсь, что я знаю ответ. Этот ответ: Албания. Если довести страну до «албанского сценария», до всеобщего стихийного неуправляемого бунта, то на территорию России можно будет – под предлогом обеспечения мировой ядерной безопасности – ввести войска НАТО. Ввести навсегда.